Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника (СИ) - Рамис Кира

— Тогда действуй! — Карина снова преобразилась, став собой обычной, раздающей приказы. — Сейчас же отправь Сеню. Пусть бежит прямо через деревню и скажет твоему охотнику, чтобы являлся к нам, к обеду. Торг будет. И детям… — её голос понизился до конспиративного шёпота, — пока ни слова. Ни о Викторе, ни о… обо всём этом. Как переедете к охотнику, там сама и объяснишь. Свадьбы не будет, как и приданого, — добавила Карина сухо, снова захлопывая дверь в свою комнату и унося с собой серебро.

Марина кивнула, глядя ей вслед. В ее душе клокотала буря.

«Даже слезинки не пролила по мужу, — пронеслось в голове с горьким удивлением. — Сразу о деньгах, о замужестве… Неужели все договорные браки такие — холодные, расчётливые, без капли души?»

Аля и Сеня, услышав просьбу, не чуя под собой ног от важности миссии и радости за сестру, бросились бежать, поднимая за собой тучи пыли на деревенской улице.

А Марина осталась одна. Минуты тянулись как часы. Она металась по дому, не в силах усидеть на месте. Каждая клеточка тела была напряжена в томительном ожидании. Она прислушивалась к каждому звуку с улицы, представляя, как Егор уже мчится к ней, как его твёрдые шаги вот-вот раздадутся у калитки.

И вот, наконец, послышались знакомые шаги. Дверь распахнулась, впустив запыхавшихся, раскрасневшихся детей. Лица их были не радостными, а растерянными и испуганными.

— Его нет дома! — выпалила Аля, едва переводя дух. Её глаза были полны вины, будто в этой неудаче была и её собственная оплошность. — Мы стучали и стучали в ворота, звали… В ответ только собака лаяла, страшно так… Егора нигде не видно!

Тишина, воцарившаяся в доме после этих слов, была оглушительной. Она была тяжелее любых упрёков Карины и горше самого горького прозрения. Марина медленно опустилась на лавку, чувствуя, как почва окончательно уходит у неё из-под ног. Её единственная надежда растворилась в зловещем безмолвии глухого леса.

Солнце уже стояло высоко, когда к калитке Соколовых начали подтягиваться первые зеваки. Слухи в деревне расползались быстрее весеннего ветра, и теперь каждый хотел своими глазами увидеть «смотрины», обещавшие стать главным событием весны.

— Эй, Каринка, правду молвят, у вас сегодня женихов будут показывать? — крикнула одна из соседок, опираясь на плетень.

Дверь в дом скрипнула, и на пороге, словно актриса на сцене, появилась Карина. На её лице играла широкая, неестественно-радостная улыбка, за которой скрывалась стальная воля. Ни тени тревоги или горя — лишь деловитость и предвкушение выгодной сделки.

— Будут, соседушки, будут! — звонко отозвалась она. — И не один, а целых два кандидата! И торг, чего уж греха таить, случится наверняка! Марина! — обернулась она в дом. — Что застыла, как памятник? Выноси угощения на улицу, гости на пороге, а женихи вот-вот явятся!

Народа у ворот собиралось всё больше, создавая праздничный и в то же время напряжённый гул. Но время шло, а обещанного богача из города всё не было. В толпе начал назревать ропот, а на лицах женщин появились ехидные усмешки.

— Обманули Каринку, — шептались они, — никто к ней за её строптивой золовкой не поедет…

И в этот момент, когда насмешки готовы были прорваться наружу, толпу заставил замолчать громкий, уверенный голос, прозвучавший со стороны дороги:

— Добрый день, соседи.

Люди расступились, как вода перед мощным камнем. На дороге, отбрасывая длинную тень, стоял Егор. Он был спокоен и невозмутим, а его взгляд, тяжёлый и оценивающий, скользнул по собравшимся.

— Я жених. И пришёл свататься. — Он повернулся к сопровождавшей его свахе. — Так ведь?

Та, сияя во всю ширину своего лица, а как не сеять, она получила от охотника пять серебряных, поспешно кивнула.

— Всё верно, добрые люди! Егор готов заплатить за невесту требуемый выкуп! Слово своё держит!

— А как же тот, городской-то? — не унималась одна из любопытных баб. — Сваха сулила, что он богатый да важный!

Ответила не сваха, а сам Егор. Его голос прозвучал ровно и ясно, не оставляя места для сомнений.

— Был. Да только на подъезде к деревне у него ось в повозке треснула. Счёл это за дурной знак, развернулся и в город назад поскакал. От невесты отказался.

В толпе прошёл разочарованный вздох. Но тут же нашёлся тот, кто решил подлить масла в огонь.

— Эй, Егор! А Некрас-то наш? Парень он горячий, вчера так страстно на Маринку заглядывался! Вдруг и он наскребёт на выкуп?

Лицо охотника не дрогнуло, лишь в глазах вспыхнули опасные искорки.

— Некрас? — переспросил он, и его голос стал тише, но оттого ещё весомее. — А он сегодня на высокой сосне прохлаждается. Окрестности осматривает. Надолго.

В наступившей тишине его слова прозвучали как приговор. Никто не усомнился, что высокий и могучий охотник мог устроить назойливому сопернику такую «беседу». Сплетничать стало как-то менее интересно.

В эту минуту на крыльце появилась Марина. Увидев Егора, она замерла, и по её лицу разом хлынули слёзы облегчения, счастья и накопившегося напряжения.

— Егор… — выдохнула она, и это было единственное слово, которое она смогла произнести.

— Я тут, — просто ответил он, и в его голосе впервые прозвучала нежность, предназначенная только для неё. Он снял с плеча холщовую сумку и с глухим, увесистым звоном поставил её на стол. — Пересчитывайте. Пятьдесят серебряных.

Соседи ахнули в унисон. Для большинства из них такая сумма была неслыханным богатством. Карина, которую ещё минуту назад готовы были осмеять, добилась своего. Триумф и жадная радость вспыхнули в её глазах.

— И пересчитаю, милый, непременно пересчитаю! Но потом, не перед всем народом…

— Здесь и сейчас, — невозмутимо парировал Егор. Его взгляд упал на притаившегося в толпе старосту. — Староста! Ты чего за спинами прячешься? Выходи, подтверди сумму и составляй документ. Всё должно быть по закону.

— Да кто прячется! — фыркнул тот, пробираясь вперёд. — Просто бабье разноголосое, проходу не даёт!

Пока староста с важным видом пересчитывал монеты и скрипом пера выводил буквы в брачном контракте, Егор обернулся к собравшимся.

— Свадьба будет через три дня, — объявил он так, будто это было решено век назад. — Мне подарки для невесты подготовить надо.

— Охотник, а откуда у тебя, скажи на милость, такие деньги? — осмелилась спросить одна из женщин. — Все в деревне знают, что ты всё в город родителям отсылаешь, оттого и не женился! Я сама к тебе сваху отправляла, а ты и слушать не стал!

Егор внимательно посмотрел на неё, а затем медленно обвёл взглядом всю толпу.

— Я, честно говоря, совершенно не понимаю, кто такой слух пустил, — произнёс он, и на его губах дрогнула тень улыбки. — Где вы видели бедного охотника? А не женился… — его взгляд снова нашёл Марину, — потому что ждал. Ждал ту самую, единственную. А теперь, — он повернулся к Карине, — я могу, наконец, поговорить со своей невестой?

— Можешь, — кивнула та, бросив на Марину строгий, предупреждающий взгляд. — Отойдёте в огород. Но чтобы вас все видели! И помни, — это было сказано уже Егору, — за руку подержать и то послабление. Не более. — Затем она, расправив плечи, обратилась к толпе: — А вы, гости дорогие, милости просим к столу! Угощайтесь, не стесняйтесь! Всё горяченькое, только с пылу с жару!

И пока народ с шумом и говором устремился к яствам, Егор и Марина, наконец оставшись наедине, но под пристальными взглядами всей деревни, медленно пошли вглубь огорода.

Глава 36

И хотя десятки любопытных глаз следовали за ними из-за плетня, здесь на огороде, они были одни.

Егор первым нарушил молчание. Его большая, шершавая ладонь бережно обхватила её тонкие, дрожащие пальцы.

— Отчего же у тебя ручки такие холодные, словно у пташки зимней? — прошептал он, и его голос, обычно такой твёрдый, звучал непривычно мягко. Он пытался согреть их своим дыханием. — Прости меня… Вчера… Если бы я знал, что этот негодяй посмеет… Я бы тебя до самого порога проводил, невзирая на все сплетни.