Портальных Дел Мастер. Книга Третья (СИ) - Злобин Максим

Брат уже обернулся в своё человеческое амплуа. В шкуре, предназначенной для оборотня, сейчас он походил на ребятёнка, который напялил папины шмотки. Вот только папины шмотки целиком и полностью были уделаны кровью и в целом зрелище было скорее жутким, чем забавным.

— Дичь, — добавила от себя Елизавета Романовна.

Перенеслись мы, понятное дело, в Дракон-Коньячный. Вот только не к нашему дому, а поближе к казармам лагертов. Лишний раз показываться на глаза матери в таком виде — да ну его нахрен. Она, конечно, провидица, но за своих детей всё равно переживает.

— Астрид, лапушка, — улыбнулся Лёха младшей из жён, выпутываясь из шубы. — А вымути чего-нибудь пожрать, а?

Астрид кивнула и побежала к толпе темнокожих ребят, которые как раз возились во дворе с огромным то ли чаном, а то ли казаном. Эту посудину племя берегло, как зеницу ока, и даже когда мы предложили подогнать лагертам такой же гриль-яйцо, как у бати, то получили вежливый отказ. Традиция, мол.

В Дракон-Коньячном, к слову, тоже вечерело.

Погодка стояла бархатная.

От резкого перепада температур кожа у меня на роже тут же пошла микротрещинами, — зазудела и зачесалась. И к слову, в промерзшей насквозь шубе сейчас было холоднее, чем без неё, а потому я начал раздеваться.

Усталые драконы свалили в неизвестном направлении, между Астрид и поварами завязался оживлённый разговор, а я в очередной раз подумал о том, как быстро героические эпизоды моей жизни сменяются чем-то бытовым и милым. Вот я верхом на драконе вершу судьбы Отечества, и вот я уже иду за стол к племени лагертов.

И всё такое вокруг такое неказистое, и обшарпанное, и через жопу, — прям как я люблю.

Сегодня на ужин темнокожие воители наварили что-то типа плова. Рис с мясом, короче говоря, без специй и национального среднеазиатского колорита. Ну так оно и понятно… некоторые продукты для них до сих пор были в новинку.

Мясо-то понятно — мясо они надыбали в лесу, а вот крупы в Дракон-Коньячный таскали мы. До сих пор, — во времена своей осёдлости, — лагерты массово растили пшеницу да редьку, а с уходом в лес так и вовсе завязали с темой гарниров. Им как-то вдруг резко стало не до баланса белков-углеводов. Что поймаешь — то и съешь. И хорошо, если вообще хоть что-то поймаешь.

Короче…

Мой вердикт относительно хрючева был таков: вкусно, сытно, но чего-то не хватает.

Ужин закончился, а на улице уже почти совсем стемнело. И ранние августовские сумерки устами Кости Ходорова шепнули мне:

— А может выпьем?

А может и выпьем, — подумалось мне, но каким-то чрезвычайным усилием воли я сумел подавить этот позыв.

— Не-не-не-не-не, — запротестовал я. — Завтра ранний подъём и опять в рифт, — а затем взял и мусорнулся. — Лиза! Твой кавалер искушает меня всяким!

— Что случилось? — Шиза появилась тут как тут.

— Лизонька, я не…

— Пока что ничего не случилось, — сказал я. — Но может случиться, если Константин Кириллович не одумается и не встанет на путь трезвости. Так… вы тут веселитесь, а я пойду батю проверю.

По идее, Роман Романович должен был вернуться с предварительного слушанья вот уже час как назад. Во всяком случае, обещанный портал со складов Ивашкиной в Дракон-Коньячный я организовал.

И тут…

Тут меня посетило эдакое наитие. Мне подумалось, что идти к бате — только расстраиваться. Даже если они с Воронцовой смогли сорвать сегодняшний суд, то хороших новостей всё равно ждать не приходится. О победе речи не идёт. А потому вместо визита к родителю, кой-то чёрт дёрнул меня одеться в шубу и посмотреть, как обстоят дела в рифте.

Часть маны уже восстановилась, так что… а почему бы и нет?

Вз-з-з-з, — ясен хрен, что портировался я не в толпу хаоситов, а на ледокол, прямиком в капитанскую рубку. И почти сразу же понял, что совершил что-то крайне полезное.

Рычаг!

Тот самый рычаг, который опустила Шиза и сломал Лёха. Он был на месте! Целый, так ещё и в своём исходном положении!

А что это может значить?

Ну конечно же!

Перезагрузка рифта!

Заметно повеселев, я выскочил из капитанской рубки на мороз. Гарпун, которым мы выстрелили в никуда, был снова заряжен в пушку. На горизонте, — куда ни глянь, — не было ни намёка на армию хаоситов, а кровавый лёд рядом с кораблём слепил своей первозданной белизной.

А точнее… зеленцой. Ну потому что северное сияние потихонечку разыгрывалось вновь.

Прекрасно!

Читать я о таком читал, но даже не думал, что когда-нибудь нарвусь на подобное. Помимо того, что у рифта было задание, так у него ещё в довесок и сюжет имелся. В отсутствии стороннего наблюдателя, — термин из квантовой механики, если не ошибаюсь, — рифт откатывался в своё первоначальное состояние и в этом состоянии замирал.

Но стоило рифтерам вернуться, как сюжетный маятник начинал раскачиваться заново. Должно быть, прямо сейчас где-то далеко-далеко по ледяной пустыне ко мне спешат две жабы.

Так…

Сколько времени у нас занял путь от входа в рифт и до выстрела по колоколу? Минут сорок? Час? Да, около того.

Учитывая, что мы начинаем не там, где нужно по задумке Архитекторов, у нас имеется приличная фора. И фору эту можно использовать неограниченное количество раз. Ошибки вроде бы и прощаются, а вроде бы вместе с тем и наказываются — накосячившим рифтерам придётся экстренно улепётывать от нескончаемой армии хаоситов.

А мы этот механизм наказания минуем.

Читеры, едрёна мать.

Воспрянув духом, я поспешил вернуться в Дракон-Коньячный и обрадовать свою разомлевшую родню.

— Собирайтесь! — заорал я. — Одевайтесь! Мы идём обратно!

И сколько же всякого интересного в свой адрес я услышал за следующие несколько минут. И тиран я, и самодур, и людей своих не щажу, и вообще хочу всем смерти. Особенно бурно разговнился Ходоров. Ну… тут я, наверное, сам виноват. Не стоило сдавать его сестре.

Однако…

Когда люди устали возбухать и все волнения утихли, я смог взять слово и объяснить, что к чему. И заодно напомнить, что вообще-то:

— … на кону наше пребывание в родном мире, — а затем начал перечислять триггерные, родные и милые сердцу вещи. Дешёвое димедрольное пиво, например. Мытищинские улочки. Мемасы из сети.

— Все наши друзья и знакомые там, — в конце концов я дошёл и до главного. — Вся наша музыка и всё наше кино там. Всё то информационное поле, на котором вы, мои информационные ягодки, росли и зрели, находится там и может стать для вас недоступно. Готовы ли вы отказаться от всего этого только потому, что вам влом и вы устали?

Сначала Костю подставил, а теперь до кучи всё своё семейство пристыдил. Не знаю с чем связано, но у меня сегодня включился режим манипулятивной сволочи.

Но так или иначе, своего я добился.

Не без ворчания, люди облачились в шубы и проследовали за мной в рифт.

— Для начала предлагаю опустить все рычаги, — сказал я.

И тут же усталые глазёнки Шизы вновь загорелись жизнью.

— А можно я⁉

— Конечно, можно. Вот только давайте всё записывать. Ну… На всякий случай.

Был вариант кабанчиком метнуться в канцелярский магазин, но… во-первых, продавцы охренели бы от моего внешнего вида. А во-вторых, наличности у меня в шубе не водилось. Как-то вот не подумалось мне, что в рифте она может пригодиться.

А потому можно было либо устроить себе геморрой, — портироваться за деньгами, раздеться, портироваться в магазин, затем обратно, одеться, и только потом уже в рифт, — либо же довольствоваться тем, что было у нас в квартире на Станционной.

Похеренные ещё до конца учёбы тетради подошли, как нельзя лучше.

Оббежав всю палубу ледокола, непослушными окоченелыми пальцами я кое-как изобразил его приблизительную схему. А именно — все двери, гарпуны и якоря. Перерисовав всё это дело заново и в тепле, получилось более-менее сносно.

— Первый! — кричала Шиза порядковый номер, а затем опускала рычаг.

Затем что-то происходило, — чаще всего слышался грохот, — и мы всей толпой бежали проверять, что же сработало на этот раз.