Лекарь драконьей матушки (СИ) - Юраш Кристина

Это был мой шанс.

— Я же тебя предупреждал, — холодно произнес император, глядя на меня вполоборота. — Моя мать чуть не умерла из-за твоей… диеты. Ты сама видела… Так чему удивляешься?

Неужели все так кончится? Мамочки! У меня сейчас сердце вылетит из груди. Мне так страшно, что ноги не держат.

— Да, но я… я уверена, что диета тут ни при чем! — выкрикнула я в надежде, что спасу себе жизнь. Сейчас или никогда.

Боюсь, что у меня больше не будет шанса поговорить с ним.

Жизнь мелькала перед глазами, а я хваталась за нее изо всех сил, но не могла уцепиться. Воспоминания о том, как я очутилась в этом проклятом мире, где по велению императора могут казнить без суда и следствия, вдруг стали такими отчетливыми.

Дежурство, ночь, обход… Темнота… Я открываю дверь кабинета, щупаю выключатель, как вдруг проваливаюсь в темноту. Долгое падение, словно во сне, а потом вокруг меня вместо больничной стерильности развернулся целый дворец.

— Августа Сеннет? — спросил солидный мужчина в теле, которого, как потом выяснилось, звали Фруассар. Лицо у него было круглое, а щегольские ниточки усов делали его похожим на толстого кота, которого мы кормим всей больницей.

— А где… — прошептала я, разглядывая золотые подсвечники на стенах и лепнину потолка.

— Сюда, проходите сюда! — тут же повели меня, а я была в такой растерянности и недоумении, что решила пойти, куда приглашают.

“С этой комнаты все началось. Здесь и закончится!”, - пронеслось в голове.

Я выдернула себя из воспоминаний, понимая, что молчать нельзя. Ведь каждое слово продлевает жизнь на секунду. Я ловила эти секундочки, как рыба ловит пузырьки воздуха. Но в голове не было ни одной толковой мысли, только клубок паники и ужаса.

— Сынок, — послышался голос императрицы. — Разобраться с этой шарлатанкой ты можешь и там… Слышал, что сказал доктор Абермарль. Мне сейчас нужен покой.

Я почувствовала, как меня тащат к двери, но я упиралась изо всех сил.

— Ваше императорское величество, — послышался воркующий голосок, а в маленькую неприметную дверь для слуг спиной протиснулась юбка. Что-то звякнуло, словно посуда на подносе. — Все как вы и просили. Получилось чуть раньше, но все горячее. Поэтому пусть остынет… Ой, да что ж с дверью такое! Простите, одну минутку… Я еле уговорила повара, чтобы он приготовил вам ваш любимый десерт, как вчера… Он ни в какую не хотел. Говорил, что приказ императора! … Он сказал, что если император узнает, то он…

Пока служанка стояла к нам спиной, она осторожно пыталась закрыть дверь, но через мгновение она обернулась. В этот момент она осознала, что на неё смотрит целая комната людей.

Бедная девушка стояла, покраснев от смущения, с большим подносом в руках. На подносе лежали булочки, похожие на бриоши, и стояла огромная чаша с горячим шоколадом.

От неожиданности и удивления у служанки открылся рот, но она, казалось, забыла, что хотела сказать.

Через мгновение поднос выпал из её рук, и шоколад брызнул на белоснежный кружевной фартук и золотые обои. Она отступила назад, прижимая руку к лицу. На нас смотрели два больших карих глаза, полных страха. Но по их выражению уже всё было понятно.

Вот почему императрице становится все хуже и хуже. Я с обидой смотрела на матушку императора, которая так рьяно выпроваживала нас из комнаты. И сейчас я видела причину. У нее, видите ли, ужин! Я тут, значит, сражаюсь за ее здоровье, а она жрет булки, макая их в шоколад!

Взгляд императора переместился на мать.

Та смотрела на эту картину, широко распахнув синие глаза.

— Сынок, я… — послышался голос императрицы.

Глава 7

Картина была, что называется, маслом. Маслом по полу. Вот оно что, оказывается! Пока я бегаю с диетой, пытаюсь понять, почему улучшения нет, кто-то тайком ест свои любимые булочки, макая их в сладкий шоколад.

Это была словно злая шутка, высмеивающая все мои усилия! Мне было до слез обидно!

Воцарившаяся тишина была настолько страшной, что от волнения мне стало не по себе.

— Значит, диета? — спросил император, разрушив призрак тишины.

Его голос был тихим и очень многообещающим. Словно обманчивое затишье перед бурей.

— Сынок, я все объясню. Служанка просто ошиблась, — с достоинством начала императрица, глядя на всех присутствующих холодным и высокомерным взглядом. — Ведь так, дорогая? Я ничего не просила…

Сейчас глаза императрицы сузились, а служанка едва не упала в обморок от этого говорящего взгляда. Но Аладар поднял руку, словно требуя тишину. Теперь к служанке обращался он.

Я-то думала, что у меня денек не задался, но выясняется, что не только у меня!

— Отвечай. Ты каждый день тайком приносишь ей еду? По ее приказу? — холодно произнес император, глядя на девушку, которая зажмурилась.

Сейчас ей, как и мне, хотелось быть где-нибудь не здесь. Конечно, хорошо бы на каком-нибудь курорте или в санатории, где грязевыми ваннами и массажами воскрешают нервные клетки, но в силу обстоятельств подойдет все, что угодно.

Девушка еще сильней зажмурилась, словно ей приснился дурной сон. Сейчас она оказалась между двух огней. По ее виду и так все стало понятно. Бедняжка собралась с духом и едва заметно кивнула, балансируя на грани обморока.

— Матушка! — страшным голосом произнес император, глядя на побледневшую мать. Тон его голоса резко изменился. — Из-за твоих булок чуть не оборвалась жизнь человека! Я был уверен, что ты соблюдаешь диету! И именно она стала причиной ухудшения твоего здоровья!

— Я все могу объяснить, — произнесла императрица величественным голосом, словно вспомнив о гордости. — Послушай меня, мой дорогой сын, я…

— Никаких объяснений. Я слышал достаточно. Из-за твоего шоколада я чуть не казнил девушку! — произнес Аладар на повышенных тонах. Его брови нахмурились, а он тяжело задышал. — Что ж ты за императрица такая? Подставить бедную девочку, чтобы нажраться вредной для тебя гадости?!

Голос его гремел, а мать все бледнела и бледнела. Теперь взгляд молодого императора высекал искры.

— И это ты называешь справедливостью? Казнить невинного человека за то, что тебе захотелось сладкого?! Я не узнаю свою мать! Моя мать не способна на ложь, — резко произнес император, глядя в упор на свою матушку.

Он замолчал. Я была в шоке от услышанного. Императрица подалась вперед, но даже не смогла привстать без посторонней помощи.

— С этого момента все меняется, — холодным произнес император, а каждое его слово звучало как пощечина. — Два раза в день ко мне будет приходить слуга и говорить о том, жива ты или нет. Все! С меня достаточно!

Глава 8

Я смотрела на императрицу, высокий лоб которой покрылся испариной. Она что-то непрерывно сглатывала, но молчала. По ее челюсти было видно, что она крепко стиснула зубы.

— Больше мне не нужно никаких подробностей, — отчеканил император ледяным тоном. — Я считал тебя великой государыней, которая после смерти отца взяла регентство, отстояла трон и объединила империю снова!

И снова пауза.

Где-то должна бегать с маракасами в шуршащей травяной юбке справедливость, не переставая торжествовать и улыбаться. А потом она обязательно поднимет бокал и поблагодарит всех, кто в нее верил!

— Поверить не могу, что лгунья — моя мать! — произнес император таким тоном, что замерзло все в комнате.

Не дожидаясь ответа и оправданий, он направился к двери.

— Освободить, — приказал Аладар, бросая на меня взгляд.

Стража тут же стала вежливой и отступила от меня. Теперь они вели себя так, словно я не преступница, а туристка, которая решила сделать с ними фотографию.

— Сынок, — внезапно подала голос императрица, но дверь решительно закрылась, словно отрезая все мольбы, оправдания и разговоры.

"Он слишком устал!" — подумала я.

Стража тут же поспешила покинуть комнату.

Служанка, которая стояла на коленях и дрожащими собирала булочки с пола, стирая пятна шоколада платком, поспешила следом. Куда-то исчез скользкий, как пиявка, Дуремар.