Черный Маг Императора 5 (СИ) - Герда Александр

— Видел, с кем он сидит? — вместо ответа спросил я у Лешки.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул он в ответ. — Его папаша был первым, кто с радостью придушил бы нашего Императора… Да и моего отца тоже, если на то пошло.

— Слушай, а почему Романов им вообще разрешает в «Китеже» учиться? — я лениво ковырял вилкой котлету, которая казалась мне сегодня не такой вкусной как обычно. — Все-таки Императорская школа…

— Политика, Макс, — ответил княжич и глядя на мое лицо решил пояснить. — Не может же он всех дворян на два сорта поделить, правильно?

— Неправильно. Я бы не стал детей своих потенциальных врагов в лучшей школе учить, — пробурчал я и отодвинул тарелку.

— Ну так ты и не Император, — хохотнул Нарышкин.

— Ты как думаешь, зачем его к нам перевели? — спросил я, не обращая внимания на Лешкин смех.

— А чего тут думать? У них же в роду одни из лучших призывателей и ритуалистов, а где они еще таких учителей найдут как у нас? — он наклонился поближе. — Между прочим, ты хоть и не любишь нашу Пальчикову, а она считается одной из лучших по этому вопросу.

— Скорее она меня не любит.

— Сам виноват, — сказал княжич, зная о нашем конфликте, произошедшем с ней на первом уроке. — Ладно, не переживай насчет этого типа. Будет к тебе лезть в классе, мы ему устроим веселую жизнь.

— Больно надо мне из-за него переживать… Было бы из-за кого… — я посмотрел на Шуйского, который с серьезным лицом слушал Юрского. — Может быть, он окажется тихим и обойдемся без войны.

Вот на последнее я рассчитывал напрасно. Первый конфликт произошел между нами уже на следующий день. Как раз из-за той самой Пальчиковой, к которой я опоздал на первый урок, и она нас задержала почти на всю перемену.

Самое интересное, что опоздал не только я, еще несколько ребят заявились через несколько минут после моего прихода. В понедельник так часто бывает, все-таки первый день после выходных, пока все втянутся в учебный процесс. Но тем не менее, Пальчикова сказала, что задерживает нас по причине именного моего опоздания.

Вот вредная старуха… За этот год я уже несколько раз пожалел, что повздорил с ней на первом уроке. Она мне не делала никаких поблажек, так что приходилось учить ритуалистику на шесть баллов, чтобы был шанс получить четверку. Даже представить себе не могу, что меня ждет на экзамене.

— Ничего страшного, Макс. Зато будешь знать полезный предмет лучше всех в классе, — утешал меня в особо трудные минуты Дориан. — Поверь, ритуалистика очень важная штука.

Да я и не спорю, вот только было бы гораздо лучше, если бы с меня не сходило семь потов, пока я отвечу на вопрос Пальчиковой, за которым обязательно следовало еще штук пять дополнительных.

Как только она нас отпустила, ко мне подошел Михаил Шуйский и громко, так чтобы слышал весь класс, спросил:

— Темников, ты всегда опаздываешь на первый урок? — нет, его лицо было даже не бледным, а отдавало синевой. Да и вообще, он почему-то напомнил мне холодную и скользкую рыбу, напрочь лишенную при этом каких-либо эмоций.

— С чего вдруг тебя это волнует? — спросил я и сел на парту.

— С того, что я не привык из-за каких-то остолопов лишаться перемены, — процедил он.

— Следи за словами, Миша, — ответил я ему и улыбнулся. — Много себе позволяешь, как для новенького.

— Почти всегда опаздывает! — встряла в разговор наша староста Верка Каблукова, которая меня просто на дух не переносила. — Нас из-за этого часто наказывают.

— Нас бы наказывали реже, если бы кто-то мог на алхимии хоть один эликсир нормально приготовить, — напомнил я ей, что по ее вине Компонент нас задерживал практически регулярно.

Между тем, вокруг нас понемногу собрался кружок из любопытных одноклассников, которых оказалось чуть меньше, чем весь класс. Я смотрел на их лица и видел, что многие ждут какой-нибудь интересной неприятной истории, которая сейчас со мной произойдет. Не все, конечно, но таких было большинство.

Надо же, как я им всем не нравлюсь, чуть что — сразу же набежали как стая шакалов. Это я им еще ничего плохого не сделал, просто не хотел подчиняться правилам, которые они сами для себя здесь установили.

Взять хотя бы те же опоздания… У меня такое случалось не чаще, чем у других, но винили в этом только меня. Во всем остальном было ровно то же самое. Такие вот дела…

— Послушай, Темников, тебе по чину следовало бы вести себя повежливее, — решил козырнуть своим титулом Шуйский и лишний раз напомнить всем вокруг, что он княжеский сын. — Меня предупреждали, что в моем классе будет учиться один малолетний тип со звездой в голове… Я вот думаю, может быть, мне стоит взять тебя на поруки, как считаешь?

— Считаю, что тебе стоит прикупить в Белозерске немного мозгов. Если тебе в голову пришла такая мысль, значит их у тебя маловато, — ответил я ему и начал демонстративно собирать учебники в рюкзак.

Закинув рюкзак за плечо, я стал напротив него и отметил, что роста мы практически одинакового. Если он и выше, то совсем ненамного. Может быть, всего на несколько сантиметров.

— Ты отойдешь в сторону, или как? — спросил я у него и улыбнулся. — Если тебе сказали, что с тобой будет учиться наглый малолетка, значит рассказали о нем и все остальное?

Его тонкие губы превратились в две тонкие линии, и он сделал шаг в сторону, освободив мне проход.

— Советую больше не опаздывать, — бросил он мне в спину, решив оставить последнее слово за собой.

— У тебя забыл спросить, — ответил я и вышел из кабинета.

Ну и кто-бы сомневался, что уже на послеобеденной прогулке вся школа говорила о том, что Шуйский приехал всего день назад, а мы уже успели с ним поругаться.

По моим ощущениям, «Китеж» в этом противостоянии сразу же разбился на две равные половины. Одна из них только и мечтала о том, чтобы меня поскорее окунули головой в какое-нибудь дерьмо. Вторая — наоборот, очень хотела посмотреть, как я поставлю наглого выскочку Шуйского на место. Типа, приехал и качает свои права.

Вообще-то, я думал, что на моей стороне будет больше народа — все-таки в основном здесь учатся дети родов, приближенных к Императору. Но многие в этом деле были за Шуйского просто из принципа. Уж очень хотели, чтобы мне стало плохо.

— Запомни, мой мальчик, всегда найдутся люди, которым очень хорошо, оттого, что кому-то плохо, — заметил Дориан, когда я размышлял на этот счет. — Просто они так устроены.

Зато Нарышкин обрадовался, что мы с Шуйским поругались в первый же день.

— Ну вот, теперь будет еще веселее! — сказал он, радостно потирая руки. — Скучно стало без Бубнова, а теперь Юрасов с Шуйским будут против нас интриги плести. Интересно же!

Кстати, насчет Бубнова Лешка был абсолютно прав. После той истории, которую мы ему устроили, он сильно изменился. Даже слишком сильно, если учесть, что с того дня прошло лишь несколько недель.

Все больше по парку один стал гулять, без своей прошлой компании. Да и в столовой теперь ведет себя потише, не особо привлекая к себе внимания. Страшно сказать, но однажды я его даже видел сидящим на лавочке возле нашего зеленого лабиринта с книгой в руках.

Не знаю, догадался он, что это мы его с княжичем подкололи или нет, но с того времени он старается нас избегать. На самом деле, мне хотелось верить в мой театральный талант и думать, что он не догадался. Лешка сомневался и каждый раз говорил:

— Увидишь, Макс, он нас еще удивит, этот Бубнов, — твердил княжич, видя его прогуливавшимся с задумчивым лицом возле Тихого океана. — Чувствую я, что он не просто так с умным видом ходит. Точно гадость против нас какую-нибудь задумывает!

В общем, так оно было или нет, а Никита в последнее время и правда пропал с нашего горизонта и больше не лез ко мне со своими идиотскими шутками. Вот только лучше ли, что его заменил Юрасов, а теперь еще и Шуйский? Не уверен. Эти двое намного опаснее. Ну ладно, поживем увидим.

На следующий день разговоров о нашем противостоянии с Мишкой стало меньше, а к среде все вошло в более-менее привычное русло. Лишь только многозначительных взглядов в мою сторону прибавилось.