Последний наследник Триады. Том IV (СИ) - Магарыч Григорий

Тем временем Леонид наконец повернулся правым боком к высшей твари и пошёл на таран. От мощного удара потрёпанный защитный покров Медведя треснул, чем оправдал рискованный манёвр парня. Сблизившись на критически опасную дистанцию, Леонид продолжил бой. Тимофей в свою очередь пусть и сократил дистанцию, отвлекаясь на других тварей, но всё же старался держать расстояние пяти метров.

Как только я почувствовал, что моя аура восстановилась, выпрыгнул на Медведя, оставив после себя дымный след, замахнулся рукой, заострённой тенью, и погрузил её в грудь твари. Коснулся мягкого сердца, еле бьющегося в его груди — и сжал пальцы, пуская по ним молнию.

Через секунду, глядя на изорванную, развороченную гигантскую тушу, которая измочаленной грудой изуродованного мяса камнем рухнула вниз, я повернулся лицом к отряду и пару раз хлопнул в ладони.

— Очень здорово, — улыбка растянулась по моим губам. — Я впечатлён.

Леонид устало рухнул на колено, посмотрел на меня и стёр со лба выступившие испарины.

— Так бы сразу, командир.

Я заглянул за спину Леонида и посмотрел на других членов отряда.

— Все живы?

Ребята кивнули, и я сделал жест продолжать путь. Мы собрали пожитки и, захватив с собой оба глаза Медведя, двинули дальше. К этому времени солнце успело выплыть из-за горизонта.

— Почему вы сразу не уничтожили его? — Моржов поравнялся со мной. — Леонид рисковал.

— Существует такое понятие, как откат, — пояснил я. — Не забывайте, что я использую артефакты для подпитки, мне необходим перезаряд между сложными техниками. Вы как раз выиграли время, за что я вас и похвалил.

— А я думала, вы нашу готовность проверяете, — поморщилась Прасковья. — Даже обидно стало, что не верите в нас. Мы ведь с прошлого похода ни дня не филонили.

— Ну, у командира есть все основания, — усмехнулась Настасья. — В прошлый раз наш Дозор закончился тем, что нас в заложники взяли. И если бы не помощь Оболенского, кто знает, что бы случилось с нами.

— Послушай, Прасковья, — я подал голос. — Слово «обида» можешь вычленить из словарного запаса, пока мы находимся в тумане. Если я дам приказ, ты должна его выполнить. И меня не волнует, обижу я тебя или обрадую.

— Прошу прощения, командир, — Прасковья чуть посуровела.

— Сколько раз повторять, мы тут с вами не приятели и не друзья, — с раздражением добавил я. — Обижаться можете на гражданке, а здесь вы обязаны выполнять приказы. И прошлый опыт должен стать для вас уроком. Как только я исчез с радаров, ваш отряд растерялся. Один говорил одно, другой — другое. По итогу вы все оказались в ловушке.

— Нам бы назначить ранжировку по значимости, — вставил своё слово Моржов.

— Хорошо, — я кивнул. — На случай, если я погибну, либо же исчезну в портале, старшим в отряде станет Леонид. Если погибнет он, его место займёт Настасья. Затем Мышев, Моржов и Юсупова. Всем всё ясно?

Ребята согласно кивнули.

— Вот и славно.

Глава 18

Я закинул сухую ветку в потрескивающий костёр, выставил ладони к мирно танцующим языкам пламени и выдохнул паром.

Вокруг царила кромешная тьма, освещаемая лишь огнём передо мной, а домов поблизости не наблюдалось. Почва была прохладной и ровной, в радиусе двухсот метров ни единой пещерки. Холодный ветер сдерживали лишь широкие стволы аномально высоких деревьев. Словом, место для укрытия ужасное. Но из-за резко наступившей ночи пришлось остановиться.

Отряд был вынужден устроить привал под стволом дерева. И, так как печати скрытия в открытой местности были бессмысленны, на посту остался я.

Глаза закрывались, холодный ветер пробирал до костей. Вдобавок отовсюду слышался гул. Твари не спали. Казалось, сама Бездна в эту ночь была встревожена. Несмотря на то, что месяц был летний, чем дальше мы подбирались к точке пропуска тумана, тем больше ауры требовалось для согрева тела. Тем более, когда наступала глубокая ночь, а почва остывала.

И сейчас, когда я аккуратными движениями лезвия очищал глаза убитой ранним утром высшей твари, которую прозвали Пустотным Медведем, пальцы мои леденели, а движения лезвием теряли плавность и больше казались дёргаными. Словно новичок, ей Богу.

— Привет, — прозвучал голос за спиной.

Я обернулся и поглядел на то, как ко мне подсаживается Настасья Трубецкая. Совпадение, или нет, не скажу. Но эта девушка всегда находит время поговорить со мной наедине, когда я остаюсь на посту.

— Тут так неудобно спать, — недовольно протянула она. — Да и твари своим рёвом не дают уснуть. Каждый раз просыпаюсь и оглядываюсь в поисках угрозы.

— Привыкай, — хмыкнул я.

Девушка протянула руки к костру и закатила глаза.

— Получил сообщение с линии соприкосновения? — спросила она.

Я мотнул головой.

— Нет, что-то срочное?

— Мой голубь принёс весточку с сообщением о том, что Оболенский прибыл на передовую не один. Десятый столп тоже решил поддержать твою инициативу и принять своё участие в борьбе с туманом, — поделилась она новостями.

— Ух ты, — дёрнул я бровями. — У них там весело, судя по всему.

— Так странно ощущать, что на нас надеются не только тысячи солдат из Дозора, но и столпы Империи, — поёжилась девушка.

— В этом мире есть герои, а наша задача состоит в том, чтобы собрать их в одном месте и направить их силу в нужное русло, — чуть меланхолично отозвался я.

— Но давление колоссальное, Кость, — вздохнула Трубецкая. — Я будто нахожусь под пристальным вниманием всей Империи. Это задание отличается от прошлых, как минимум, своим безумным масштабом.

— Это ненужное давление, — обозначил я, подкидывая хворост в костёр. — Мы ведь проходили с тобой состояние «дхъяна», почему ты не держишь его в активном состоянии?

— Держу, но давление рушит все барьеры! — возразила она. — Любая опасность вызывает апатию. Руки трясутся, а перед глазами проносятся лица людей, поверивших в меня. В голову проникают мысли, а что, если мы провалимся, и эти люди погибнут зазря?

Я посмотрел на Трубецкую внимательно. Возможно, в таком возрасте человеку и впрямь не свойственно испытывать такие эмоции. Ей бы сейчас думать, любит её тот парень или нет, а не в тумане тварей кромсать.

— Я тебе на что? — улыбнулся, подняв бровь. — Взваливай всё на меня. Ты ведь здесь под моим началом. Исполнитель не должен испытывать на себе груз ответственности. Его задача исполнять.

Трубецкая выждала небольшую паузу, бросила в костёр веточку и обхватила руками колени. Еле заметно кивнула.

— Из тебя бы вышел неплохой психолог, Кость. Мне и впрямь стало легче, — прошептала девушка. — Хорошо, когда есть кого винить в своих неудачах. Только вот то, как ты выдерживаешь такой натиск, заслуживает самых высоких похвал.

Я невесело усмехнулся. После тех событий, которые пришлось пережить мне, не трудно обрести иммунитет к давлению со стороны общества.

— Скажи, Кость, — одёрнула Настасья от размышлений. — Если наш отряд всё же добьётся успеха и сможет освободить часть некоторых земель, будет ли это поводом нашим родам претендовать на них? После нашего первого задания мой отец был возмущён, что кусок земли освободили мы, а перешёл он по праву графу Солженицеву, который и пальцем об палец не ударил, чтобы тварей оттуда прогнать.

Я задумчиво поглядел на танцующие языки пламени.

— Думаю, твоему отцу следует навестить Императора и лично поинтересоваться, — моя рука потянулась за новой веточкой. — Но, если ты хочешь знать мою позицию. На данный момент я не собираюсь никому отдавать освобождённые земли. На них претендуют только члены будущего альянса. И если господин Солженицев попробует заявить о своих правах, пусть идёт войной на наш плацдарм, который мы отстроили без его одобрения.

— Едва ли он осмелится, — судя по тону, с которым Настасья это сказала, она была в своих словах уверена. — Но ведь у него есть все законные права претендовать на эти земли. Он может обратиться к Романову с просьбой вынудить вас платить часть от продаваемых артефактов его роду.