- Они опоздали, - хмуро сказал я, выключая перешедшее на статику радио, - Мы успели. Им теперь не найти достаточно еды для быстрого марша. Нужно предупредить русских о магах, пусть срочно вызывают бойцов Инганнаморте. Инквизиторы смогут дать им жару.
- А зачем радио выключил? – удивилась супруга.
- Нам нужно будет сесть около активных рельс, подключиться через них, - пояснил я, - С Москвой отсюда не свяжешься на нашем передатчике.
Выбрать место, где можно без опаски спуститься, было сложно. С одной стороны боги, с другой индокитайцы, с третьей безостановочно катающиеся сейчас по местным степям русские на своих дрезинах. А те получились очень шустрыми, мы уже видели их с Рейко в деле. Небольшая повозка с пулеметом, стрелком и ЭДАС-ом довольно шустро разгонялась до 50 километров в час. Напороться на такой патруль бы не хотелось. В конечном итоге, мне пришлось соглашаться с супругой – пока я управляю дирижаблем, сажая его, вытаскивая кабели, подключаясь и передавая сообщения, она будет находиться в воздухе с биноклем. И если увидит приближающуюся дрезину, то предупредит меня. Несколько выстрелов из моего здоровенного «гренделя» отвлекут бойца, дав моей жене время и возможность упасть тому на голову и испепелить. Свидетели нам были не нужны.
К счастью, этого не потребовалось.
- Третий помощник секретариата Его Императорского Величества Константина Третьего на связи. Приём.
- Говорит лорд Алистер Эмберхарт…
Известность – оружие обоюдоострое. На другом конце провода далеко не сразу поверили, затем началось своеобычное перекладывание ответственности между чинами, попытки задержать меня на связи и блеяние в трубку, поэтому пришлось банально рявкнуть на «третьего помощника», велев записывать информацию. Скорее всего и повышение тона бы не помогло, но худой, носатый и лысый правитель Руси был человеком хватким и предусмотрительным, передав заранее в секретариат номер моей радиостанции на «Намерениях», которым я с ним в свое время поделился. Отмахнувшись от глупых вопросов, я потребовал, чтобы помощник вслух прочел записанную с моих слов информацию, а затем, убедившись, что всё было верно, разорвал связь.
Дело было сделано.
- Свобода – потрясающее чувство, - не веря себе, пробормотал я, сидя в кресле пилота. «Благие намерения» уже набрал солидную высоту, на которой и замер. Впереди был марш-бросок до Мирреда, но надевать шлем я не спешил. Хотелось просто посидеть.
- То есть, всё? – недоверчиво спросила Рейко, залезая ко мне на колени и садясь лицом к лицу, - Совсем всё?
- Не совсем, - улыбнулся я, погладив супругу по щеке, - Но почти. Теперь осталось только дождаться нужного момента. До него несколько недель, может даже месяцев. Потом я уже полечу один. В последний раз. Жалко мои железяки, но они уже не пригодятся. Скоро мы будем дома, милая.
- Твой корабль дрожит. Дергается, - поведала мне жена, - Чуть-чуть, но я чувствую. Он износился.
- Знаю, но еще пару полётов он выдержит, - не прекращал я своего приятного занятия, - Ну что, полетели домой?
- Ну сначала…, - протянула японка, - Расскажи мне о демоне. Том синем. С которым ты разговаривал. Можешь?
Эти слова моментально заставили меня напрячься. Не всерьез, просто осенило догадкой. Как молнией.
- Он и к тебе приходил, Рейко?
- Да, - спокойно кивнула девушка, - И давно. Много говорил. Разного. Но только ко мне. Миранда и Коул-сан не знают.
- Хочешь знать, говорил ли он правду? – усмешка у меня, наверное, получилось очень горькой.
- Он говорил слова, Ариста, - вздохнула жена, - Но я знала, что он говорит их для себя. Для своей выгоды. А ты молчал правдиво. Ты всегда молчал и делал то, что нужно. Решила просто спросить, когда у нас будет время.
Девятнадцать лет. Японка. Маленькая, шумная, веселая… но куда умнее Праудмур. Эх, Регина-Регина. Дура ты набитая, вымуштрованная.
- Тогда слушай, Рейко…
Смешно полагаться на волю полубогини, способной моментально взорваться электричеством во все стороны, разорвав дирижабль и отправив меня в полёт на пару километров до земли. Было бы смешно. Даже могло быть еще смешнее, так как доверяться, рисковать всем, оставшись буквально в полушаге до цели, рисковать тогда, когда хватило бы простой фразы «Я расскажу тебе через пару месяцев» …
Но я почему-то не мог не рассказать. Прямо по заветам незабвенного Шебадда Меритта, да получит он призрачный триппер, герпес и ячмень.
- Мой муж – Шебадд Меритт-сама! Выкусите!! Выкусите все!! Сдохните от зависти! А потом сдохните снова!!
Рейко вопила во всю глотку и танцевала. Это был ужасный танец. Он был воплощенным кошмаром сам по себе, а исполняемый полутораметровой девушкой с большим бюстом… он вызывал у меня настолько мощное потрясение, совмещенное с колоссальным чувством испанского стыда, что никакие другие эмоции просто не могли получить права на существование! Прикрыв глаза рукой, я сквозь пальцы наблюдал дерганные размашистые движения руками, ногами и тазом, что выполняла моя супруга. В голове было пусто. От криков победы, схожих бессвязности с воплями испуганного орангутана, болели уши.
Потом, когда она выдохлась, с довольным видом отдуваясь у радиорубки, я внезапно спросил:
- Райдзин, да?
Слишком легко она всё восприняла, слишком мало обдумывала мою исповедь. Её предок мог быть единственным, кто заранее…
- Точно, - с сияющей улыбкой в меня нацелили указательные пальцы, - Он давно мне сказал, что ты особенный! Что важный! Что связан с ним! Но чтобы реинкарнация самого Шебадда Меритта…!
…и танец пошёл по новой.
Пришлось даже ловить жену, хватать в охапку и садиться с ней назад в кресло, дабы та немного успокоилась, прекратив этот танцевально-вокальный ужас. Мне было легко. Не радостно, а просто легко. Тяжелые мысли взяли перерыв. Рейко вертелась, бубнила себе под нос, посылала время от времени весь эфир куда-подальше, не забывая проехаться по Дариону Вайзу, но постепенно затихала.
- Милая, давай отпразднуем дома, - предложил я девушке, - Мне очень нравится, что ты не стала разрушать дирижабль, но зачем нам тут рисковать?
- Еще пять минут посидим, - решила за обоих супруга, - Мне надо успокоиться! А потом домой!
Противный писк вызова по радио случился куда раньше, чем через эти пять минут.
Глава 14
Скрип и стон испытывающего перегрузки металла. Я не слышу их, а чувствую, ощущаю всей своей растянутой по контрольным датчикам дирижабля энергетикой. «Благие намерения» страдают от того, что с ними проделываю я. Вверх, вниз, резкий рывок влево, закрутиться, уходя в нырке. Избегая метрового полотнища бурлящей энергии цвета моря. Одного, второго, третьего. Мой преследователь не даёт времени оторваться от него, развернуться корпусом, поэтому пока приходится только убегать.
