Он пришёл сверху. Том I. Во власти сна - Рябинина Кристина

— Вершитель Судеб? — задал очередной вопрос Артём. А потом вспомнил. Это о нем говорила Алиса. Этот уродец, кто бы он ни был, затеял над ним посмеяться!

— Кстати, вот ещё что, ты знаешь, что этот клыкастый Антанарис хочет использовать тебя? Он прекрасно знает, что выхода из этого мира нет. Выход открывается и закрывается тогда, когда угодно самому Выходу. Я это точно знаю: я существую здесь намного дольше этого смотрителя. И он совсем не собирается узнавать, когда Выход в следующий раз собирается открыться. Но ты ему понравился, и поэтому он использует тебя для того, чтобы совершить революцию и отпраздновать свою победу. Ты ведь слышал, о чем они шептались, думая, что ты уже спишь?

— Какая ещё революция… Пошел ты к черту! — зло бросил Артём. Однако слова заставили его на мгновение задуматься.

В ответ он услышал протяжный, сухой смех. Его собеседник смеялся несколько долгих секунд.

— Прости меня, но, к сожалению, я не могу, — выдохнул Вершитель Судеб, отсмеявшись, — Я ведь сам — чёрт, — удовлетворенно прорычал Вершитель, и с этими словами вдруг резко подался вперёд к костру. Артём не сдержался и на выдохе издал сдавленный стон. Рыжий свет пламени вытащил из темноты маленькие черные глазки, которые уставились на Артёма, и большое свиное рыло, испачканное в чем-то красном. Под ним виднелся волчий оскал из острых пожелтевших зубов, а из нижней челюсти с двух сторон торчали два клыка, один из которых был обломан. Ужасающая морда застыла в свете костра, широко улыбаясь. Она не двигалась и её обладатель, казалось, вообще не дышал. Кристаллинский почувствовал, как горячий комок в груди опускается куда-то ниже. Шли секунды, но тварь не двигалась.

— Что ты… — Артём громко выдохнул: горло сдавил страх, — На что ты смотришь? — в конце фразы его голос осёкся, став на тон выше. Услышав себя будто со стороны, Артём зажмурился: он не хотел показывать, что напуган. Ужас усиливался от осознания того, что он не сможет никуда убежать, пока не может двигаться.

— На тебя смотрю, — коротко бросил Вершитель, не двинувшись с места. Он внушал какой-то подсознательный вязкий ужас, который, как скользкая змея, медленно обвивался вокруг шеи и сдавливал её.

— Не подходи ко мне… — дрожащим голосом выдавил Кристалинский. Ему казалось, что всё его тело медленно нагревали на огне.

— Извини, извини, Артём, но неужели я настолько страшен? — Свиноголовый поднялся, потирая пальцами обломанный клык, и стал обходить костер, не спуская пристального взгляда с Артёма. Он весь был завернут в большой черный балахон, который прикрывал шею и волочился по земле. Артём заметил, что одно ухо у чудовища порвано, и зажмурился. Он не мог понять, чем его так пугает эта свинья. Он вдруг вспомнил, как бывал на рынке мяса — там на подносах лежали такие же головы. Пока бабушка выбирала кусочек получше, заставляя продавца показывать ей разные обрезки мяса с широкими белыми полосками жира, Артём долго смотрел на эти головы с печально, почти мученически прикрытыми глазами, покрытые кровавыми подтёками. Он думал о том, что ни одна свинья никогда не знает, когда ей отрубят голову. О чем она успевает подумать перед тем, как её шею разрубят пополам?

Артём снова открыл глаза. Свиная морда теперь оказалась прямо перед его лицом. Теперь он смог разглядеть каждую бородавку и волосинку на отвратительном рыле, а воздух вокруг наполнился отвратительной вонью. Артём Артём закричал, силясь пошевелиться, отвернуться от всего этого, но не мог: он напрягал все тело до боли, но какие-то внешние силы будто бы держали его множеством своих рук.

— Уйди от меня! — кричал он в лицо свину, но тот лишь склонился над ним ещё ниже и улыбнулся, показав ряды зубов. Его огромные щеки изошлись множеством складок и рот, казалось, перёчеркивал его морду напополам. В маленьких глазках блеснули искры безумия. Громко дыша, он поднял ладонь, поросшую с внешней стороны черной щетиной, и провел костяшкой указательного пальца по щеке Артёма. Рука была горячей.

— Да что такое?! — процедил Артём сквозь зубы и весь напрягся, чтобы уйти от прикосновения, но шероховатая щетина снова и снова касалась его щеки.

Свиноголовый громко и с хрипом дышал, и это дыхание будто бы заполнило все вокруг, заглушив остальные звуки. От отвращения Артём застонал. Это всё сон. Это всё ему только кажется. Или нет?

— Не прикасайся ко мне! — снова как можно громче постарался крикнуть Артём, заглянув в глаза Вершителю. Свиноголовый сощурился от его крика и ухмыльнулся. Он быстро убрал руку и склонился над Артёмом ещё ниже: теперь рыло Вершителя и нос Артёма почти соприкасались. От вони, исходящей из пасти чудовища затошнило: пахло гнилым мясом. Артём поморщился, и кашлянул:

— Чёрт возьми, ты отвратителен… — сдавленно произнёс он и снова стал смотреть прямо в чёрные глазки этой жуткой твари, не зная, что делать дальше. Казалось, с каждой секундой дышать становилось всё тяжелее.

— Знаешь, кого я вижу, когда смотрю на тебя? — почти ласково начал свин, наклонив голову чуть набок и всё также неизменно скалясь. Он быстро окинул взглядом Артёма с ног до головы и потёр пальцами свой обломанный клык. — Избалованного жирненького цыпленка, который готов распушить свои пёрышки каждый раз, когда что-то идёт не по его плану, — ещё один быстрый, оценивающий взгляд. — Мамочка хорошо тебя откормила, Артём. Больше всего на вкус я люблю таких, как ты. Посмотрим, что тут у нас… — на последней фразе свиноголовый перешёл на сиплый, безумный шепот — казалось, его морда сейчас расколется от оскала. Он поднял руку и, сжав в пальцах край рубашки Артёма, чуть задрал её вверх, открыв холмик живота. Глаза-бусинки Вершителя блеснули и закатились до белков.

— То, что нужно… — прошептал свин.

— Ты что, сумасшедший?! Ты же свинья, как ты можешь есть человека? — прорычал Артём и храбро глянул на свиноголового. Он не мог понять, что испытывает: раздражение от того, что ему в очередной раз напомнили о недостатках, или страх смерти, или отвращение от невыносимой вони — все чувства смешались, а лоб покрылся предательской испариной.

— Точно также как и человек — свинью, — с улыбкой произнёс свиноголовый. — Как ты уплетал отбивные, которые готовила бабушка после ваших походов на рынок, — глазки его блеснули.

Артём не нашёлся, что ответить. Он только открыл рот, чтобы возразить, но так и застыл.

— Я предлагаю тебе поиграть, — всё та же широкая улыбка исказила морду Вершителя, — докажи мне, что ты, человек, недостоин быть съеденным какой-то свиньёй. — сказав это, он непринужденно махнул рукой вверх.

В ту же секунду Артём Артём снова почувствовал свое тело. Он вскочил, и, не удержав равновесие, упал спиной назад с бревна. Упираясь руками в землю сзади, он начал отползать назад, не переставая смотреть на чудовище. Холодная земля заставила всё тело содрогнуться. Он посмотрел наверх — ламп на потолке, казалось, стало меньше. Свиноголовый опять глухо рассмеялся, щурясь, отчего его глаза стали ещё мельче:

— Ну что, цыплёночек?

Артём медленно поднялся, отряхиваясь, грозно глянул в глаза свиноголового и сжал руки в кулаки.

— Я тоже знаю всё про тебя, псих! Алиса сказала, что прострелит твою задницу! — сквозь зубы произнес Артём, — Ты что, думаешь, меня так просто задеть? Ошибаешься!

— Алиса сказала… — передразнил его свин.

Артёму показалось, что волосы на голове взъерошились от злости. Эта свинья просто смеётся над ним! Артём чувствовал, как уязвлённое самолюбие скребётся где-то под сердцем — больше всего он ненавидел, когда на него смотрят свысока. Когда пытаются задеть, совсем как отец, который постоянно обзывал его слабаком и так искусно указывал на все его недостатки.

Откуда этот урод всё знает?

Артём решил действовать быстро. Он подбежал к костру и схватил горящую ветку.

— Ну что, поросёнок, расскажешь, где Алиса и Антан, или я сам узнаю это у тебя? — Артём рассёк веткой воздух перед собой и с неё светлячками посыпался раскалённый пепел.