Наследник пепла. Книга X (СИ) - Дубов Дмитрий

Я подумал, что если бы не его заплывшее жиром тело, то выглядел бы он ещё достаточно крепким человеком и даже смотрелся получше, чем Аркви в этом возрасте.

Я смотрел на него внимательно, пытаясь запомнить в лицо человека, который заварил всю эту кашу изначально, а после трусливо сбежал, абсолютно наплевав на свой собственный народ.

Наконец все приглашённые внутрь амфитеатра смолкли. Фанфары грянули с новой мощью и затихли на самой драматичной ноте.

Императорские глашатаи сделали специальный знак трибунам, и все замолчали. Я даже поразился тому, насколько гробовой была тишина. Я слышал звуки, долетавшие со стороны улицы, но там, внутри, люди, казалось, даже боялись шелохнуться.

— Сейчас своё слово скажет представитель императорской династии, сын Великого Дракона, — объявил глашатай с трибуны.

И поднялся тот самый молодой высокомерный парень, который сидел справа от старого императора. Тот же, в свою очередь, казалось, не моргал и дышал через раз.

— Нет, ну нормально? — сказал Агнос, указывая вниз на императора. — У них дедок одной ногой в могиле, того и гляди копыта откинет, а они его перед такой толпой народу посадили. Он же даже не моргает!

— Да ну, — сказал я, внимательно приглядываясь, хотя с такого расстояния это было довольно-таки проблематично. — Может быть, просто спит?

— Что-то мне подсказывает, — Агнос покосился на меня, — что тут он и помрёт. Правда, этого никто и не заметит, потому что его потихоньку унесут ровно так же, как и принесли сюда, и скажут, что всё хорошо. Вот зачем так над человеком издеваться? Ладно, хоть на него силы не надо будет тратить. А который наш-то? Кого бить будем?

— Да вон тот, — я показал Агносу. — Видишь, жирный, с рыжей косой.

— Фу, — сказал Агнос. — Какой он противный. Вы-то вот как-то однозначно поприятнее. Судя по всему, эта ветка выродилась.

— Может и так, — я пожал плечами. — С другой стороны, сам-то император был неплох. Этот племянничек от него оказался с гнильцой.

— Ну что ж, — ответил на это Агнос. — Раз уж не удалось его никому в прошлом уничтожить, придётся нам сейчас оздоровлением семейного древа заняться.

— Агнос, можешь немножко помолчать? — попросил я. — Давай послушаем, что нам сейчас этот… сын Дракона, скажет.

Тем временем сын императора встал со своего трона и поднялся на трибуну. По знаку глашатаев все трибуны разразились оглушительными аплодисментами, шедшими определённое количество времени и завершившимися также по специальному сигналу.

— Дорогие подданные! — начал свою речь сын императора невероятно мощным голосом. — Сегодня великий день для всей нашей страны! Четыре сотни лет как Китайская империя стала подлинным пристанищем истинного огня в этом мире и продолжателем огненных традиций! Вот уже четыреста лет Сыны Дракона правят в этом мире, подтверждая собственное право зваться таковыми на основании реликвий магии огня и незыблемой силы!

Я пытался уследить за всеми. Впрочем, император явно не показывал никакой заинтересованности в происходящем, а вот Шаумо буквально скривился при последних словах сына императора.

Но тот продолжал свою речь:

— За это мы должны быть благодарны представителю Тохарской империи, последнему принцу крови из Аденизов, который, практически жертвуя собой, сохранил и не отдал в лапы демонов великую реликвию — скипетр Дракона, а передал её на хранение нам!

И снова по знаку глашатаев раздались аплодисменты.

— Что ещё за?.. Вообще-то этот скипетр, хоть и создаёт связку с драконом, но принадлежит он моей матери, — пробурчал под нос Агнос, явно недовольный тем, что говорил император.

Шаумо хмурился всё больше и больше, видимо, он не знал, что именно скажет сын императора на этой трибуне.

— И вот за то, что Шаумо Адениз сделал это, — продолжил говорить император, когда аплодисменты стихли, — ему огромный почёт и уважение! Но так уж случилось, что Тохарская империя пала, и сейчас перед вами истинным носителем огня становится исключительно Китайская империя! За нами — сила, за нами — огонь, за нами — Дракон!

На этот раз шквал выкриков, аналогичных нашему «ура», и хлопков в ладоши был значительно более сильным и гораздо искренней, но снова смолк по сигналу глашатаев.

— А сейчас мы предоставим слово последнему принцу крови Тохарской империи — Шаумо Аденизу!

И старший сын императора пригласил на трибуну толстяка с красной косой, сидевшего на недоразумении вместо трона.

Тот встал и занял место китайца.

И тут я обратил внимание ещё вот на что.

Если у каждой из приглашённых делегаций висел свой флаг в нужном секторе, то племянник последнего тохарского императора просто находился как собачка у трона китайского императора. Ни родины, ни флага, ничего. Только куча золота на пальцах и шее, и самомнение, идущее впереди него. Одним словом, он мне совсем не нравился. Откровенная тварь.

Глядя на него, я чувствовал, как во мне тихо крепнет ощущение, что нужно быстрее всё решать. И этого племянника — тоже.

Шаумо перед тем, как начать говорить, важно прокашлялся. В этот момент представители двух иностранных делегаций начали потихоньку свистеть, улюлюкать и выдавать что-то вроде «фу! фу!».

Никто из присутствующих не понимал, что происходит. Китайский принц тоже начал оглядываться по сторонам, не понимая, почему вдруг такая реакция, и по какой причине она идёт со стороны международного сообщества.

Громче всех, понятное дело, улюлюкали и кричали мои друзья.

Но Шаумо делал вид, что не замечает этого, и принялся высокомерно вещать:

— Мой царственный собрат сказал здесь, что Тохарская империя пала, но это не так. Тохарская империя жива, пока есть я — её последний легитимный правитель и её народ. Отмечу, что тохары своим огнём, кровью и жизнью спасли весь остальной цивилизованный мир от демонов. Стали, можно сказать, живым заслоном на пути врага. И заслуга вашей сытой, безопасной, можно сказать, жирной жизни — это именно тохары, которые стоят на рубежах до сих пор, которые воюют на Стене с демонами!

Тут он покосился на китайца, вытер пот со лба, но всё же продолжил:

— Всё-таки тохары живы: до сих пор частью расселены по Китайской империи, несут свой воинский долг; частично расселены в других империях тоже — и там продолжают жить. Поэтому я с гордостью и надеждой в сердце уповаю на то, что Тохарская империя всё ещё жива и что, возможно, когда-нибудь мы сможем обрести заново свои земли. И вот тогда истинный огонь тохаров возродится!

Молодой китайский принц смотрел на Шаумо с лицом, которое явно выражало примерно следующее: «Ты что несёшь, придурок?»

Я сидел, едва сдерживая себя, чтобы не расхохотаться.

— Кажется, его даже убивать не придётся, — сказал я Агносу. — Его сейчас китаец сам пришьёт после праздника.

— Но мы не должны полагаться на авось, — ответил на это Агнос. — По сути, у него просто заело, что сначала отжали реликвию, сделали своей, а теперь уже и тохаров ни во что не ставят. И вот он просто решил таким образом выпендриться: «Тохарская империя жива» и так далее, и тому подобное.

Впрочем, представление внизу только начиналось.

— И, если когда-нибудь тохары смогут отвоевать собственную родную землю, империя возродится, — возвестил Шаумо, — то, конечно же, во главе её вновь стану я, последний потомок Аденизов.

И вот в этот момент уже практически весь стадион начал улюлюкать, кричать «фу! фу!» и освистывать оратора.

— Ну что, — я глянул на Агноса, — похоже, наш выход.

— А давай, — согласился тот.

И когда я запрыгнул на него, то сказал:

— Только стань видимым. Пускай заметят нас пораньше.

И Агнос стал не просто видимым, он ещё вымахал на несколько метров в высоту, и по его шкуре пробегали огненные всполохи.

Со стороны должно было показаться, что вот сейчас, на юбилей обретения реликвий, прямо с неба китайскому императору сошёл огненный дракон.