Восход. Солнцев. Книга II (СИ) - Скабер Артемий

Вот только я не дурак и отчетливо понимаю, что тут Трутень не просто так. Его интересы куда выше и шире простого аристократа из почти уничтоженного рода. Этим и пользуюсь. Надеюсь… Пока я выгоден и нужен, могу себе позволить чуть больше, чем другие.

— Боря! — выдохнул лейтенант. — Ты меня разочаровал… Пойдем поговорим. И можешь не радоваться, просто так тебе это с рук не сойдет.

Направились в пункт приема. Обстановка накалялась, для всех остальных мы проводили операцию, мало кто понимал, что в реальности происходит.

— Садись, — приказал мне Самсон. — Что-то хочешь сказать?

— Смотря о чем? — уточнил я.

— Ты глянь на него! — замахнулся на меня Твердохлебов. — Еще и выпендривается!

— Лейтенант, — спокойным голосом начал я. — Почему все так случилось? Я пришел к вам в кабинет, но, к сожалению, разбудить вас не смог, генерал Долгоруков дал сутки, чтобы я смог оправдать Цареву. Времени не было, действовал по ситуации.

— Ты чего ржешь? — возмутился Самсон, когда Трутень сорвался. — Получается, я виноват? Так, что ли?

— Никак нет! Вашей вины нет. Все беру на себя, — перебил я Твердохлебова. — Но если вам интересно, то я узнал правду о той ситуации, нашел всех участников. Виновник убит, участник спрятался, но ещ есть возможность найти его и представить свидетелем, хотя там присутствуют нюансы.

— Рассказывай! — вклинился Трутень.

— На меня устроили покушение. Заказчики — род Царевых и Троцкие. Они предложили немаленькие деньги за мою голову. Появились желающие. Основной был Земанский, а также водитель Игорь. Простите, не знаю фамилию. В момент покушения старший сержант передумал и сбежал, на артефакт использовал Игорь. Вчера он попытался закончить начатое, но неудачно. Теперь лежит, пачкает пол в моей комнате на втором этаже.

Меня прервали, и мы поднялись наверх. Трутень осмотрел труп вместе с Твердохлебовым.

— Ой не верю я тебе, Боря, ой не верю… — запричитал Самсон. — Сопляк, а на него два крупных рода обиделись?

Решил добавить информации, мне сейчас их расположение нужно, а не проблемы. Особенно, когда на кону не только моя жизнь.

— Вообще-то три, — сказал я, когда Игоря перевернули. — Еще мой отец.

Трутень отвлекся и перевел взгляд на меня, в глазах интерес. Самсон дернул щекой.

— Марковы… Папенька мой от большой любви к своему отпрыску с момента, как я сюда попал, решил закончить жизнь мою не столь длинную.

— Марковы? — переспросил Трутень и уставился на Самсона. Тот кивнул.

Значит, лейтенант не сдал меня. Уважаю…

— Да, после немногочисленных бесед с Вершининым тот признался, что родственники предложили за мою голову десять тысяч. Не получилось… Теперь они задействовали Царевых, попытались через Елизавету все провернуть, но она отказалась.

— Откуда знаешь? — сел на мою кровать подполковник и закурил.

— Вот этот признался перед тем, как убить хотел, — толкнул носком сапога тело водителя.

— Что-то я запутался. Твой род хочет твой смерти — это понятно, но как они?.. — озвучил свои мысли Самсон.

— Как мне сказал один человек, через майора Груданцева, — и тут Трутень напрягся.

Папиросу достал Твердохлебов, и они закурили. Молчание повисло вместе с дымом, который заполнил комнату. Труп уже стал пованивать. Все, теперь нужно искать новое жилище.

А я думал, как мне подступиться так, чтобы Земанского отмазать. Пока, по ощущениям, мужики не настроены даже мне делать поблажек, а сбежавшему военному — тем более.

— Троцкий… — выпустил дым Весемир.

— Тут все сложнее, — чихнул я. — Прошу прощения. Если я правильно понял, то эта гадина решила как-то использовать часть и военных, а что самое главное — стену с монстрами, их мутные зелья. В ходе ночной облавы мы перерыли весь город, но ничего не нашли. Уже под утро обнаружили…

— Что? — уставился на меня подполковник.

— Ящики с этим зельем. Количество эликсиров — восемьсот, — дал я отчет.

— Где они? — поднялся Трутень и подошел ко мне.

— Уничтожил. Сцепились с охраной Троцкого, и, чтобы не оставить им зелья, мы с ребятами расфигачили ящики, — сказал я спокойным голосом и без зазрения совести.

— Боря… Боря… — сплюнул подполковник на пол.

Ну что такое? Вы не у себя дома, че срете-то? Совсем уже обалдели! Я промолчал, только бризгливо дернул уголком рта.

— Ты отправляешься с нами. Подробный отчет, рапорт. И, чтобы я получил достоверную информацию, каждый будет его писать отдельно, — вытряхнул пепел на пол из трубки подполковник.

Блин! А вот это проблема, чую, по головке за такое уж точно не погладят. Мы спускались. Решил, что если сейчас поедем в грузовике, то я выдам правильную версию для всех, и тогда рапорты сойдутся.

Твердохлебов приказал залезать в грузовик. Я уже направился с остальными, как мне положили руку на плечо.

— А вас, Солнцев, я попрошу проехать с нами, — сказал Трутень.

— С удовольствием! — улыбнулся я. А в душе: «Сука!»

* * *

Долгорукова и Царева в медчасти

Цветкова закончила лечение обеих. Конструкция, напитанная магией, почти все сделала, несколько капельниц и зелий, и вот девчули здоровы.

Девушкам пришлось переодеваться друг при друге, их одежда пострадала, а в больничных халатах никто выходить не хотел. Лейтенант помогла — выдала им свою одежду и потребовала вернуть, а перед этим постирать.

Если на Долгоруковой форма смотрелась более-менее, то на Царевой просто висела. Софья не сдержалась и сказала:

— Лейтенант, а у вас есть вата? Дайте девушке, пусть положит себе в область груди.

Шутка пришлась по нраву Цветковой, и она улыбнулась. Вот только Елизавета вся покраснела.

— А этой дайте бритву, чтобы свои заросли сбрила! — ответила Царева.

Девушки повернулись и уставились друг на друга.

— Брейк! Собачтесь на улице, — остановила новую волну выяснения отношений лейтенант.

Девушки вышли. Если Софью встретили военные, которые сопроводили ее до генерала, то Елизавету взяли под охрану и отвели в пустую казарму.

Царева села на раскладушку Бориса и задумалась. Она вернула ему долг жизни, теперь может двигаться дальше. Проблема в том, что Солнцев опять умудрился ее спасти.

— И что теперь? — вздохнула девушка.

Она немного покраснела, вспомнив, что им рассказала Цветкова, как Борис принес каждую на руках и потом помогал лейтенанту напитывать лечебную конструкцию.

Внутри живота Елизаветы было тепло и как-то тянуло. До этого таких ощущений она не испытывала. Еще девушка сделала свой выбор. Ударила по руке отца, которую он протянул ей. И это значит, что теперь на нее объявят охоту. Стоит выйти их части — сразу убьют.

Если роду Царевых заказывают кого-то, то они выполняют, провала не должно быть. Солнцев жив, позор для ее семьи. И, чтобы как-то загладить вину перед заказчиком, они вернут деньги и сделают все бесплатно. Репутация дороже. Вот только Елизавета, пятно на ней.

— Повезло мне с родом, — грустно улыбнулась девушка.

Царева была уверена, что у нее остались считанные дни. Она расплакалась бы, но нельзя. Девушка сама убивала таких отступников в составе семьи, это долг чести. За такое вознаградят и дадут новые техники, артефакты, редкие зелья.

Немного жалея себя, Елизавета осознала, что за свои семнадцать лет даже не целовалась добровольно, по своему желанию. Тут она решила, что не упустит возможности, когда такая представится.

* * *

Долгорукова в домике, который выделили ее отцу

— Софушка! — радостно произнес отец, схватил девушку и закружил ее.

Наконец-то за два года он может обнять дочь и поговорить с ней нормально. Если получится, во всяком случае, Семен Аристархович собирается сделать все, чтобы забрать ее домой.

— Отец… — серьезно произнесла Софья, когда ее опустили на пол.