Саламандра (СИ) - "полевка"

Среди замерших зрителей раздался восторженный вздох и Алекса вдруг отпустило. Он оглянулся, поймал восхищенный и удивленный взгляд брата, и все тревоги растаяли как утренний туман. Алекс вспомнил танцы восточных красавиц, и тело вдруг зажило своей жизнью. Руки изогнулись как змеи, бедра призывно качнулись, и плечи пошли волной. Пальцы отбивали уже не мелодию, а ритм сердца, движение наполняло все внутри радостью и детской беззаботностью. Как будто танцевать на красных угольках — это было именно то, ради чего он был рожден в этом мире. Как будто не было ничего важнее этого танца.

Алекс кружился, извивался, как лоза, и порой казалось, что еще немного и его алые волосы вспыхнут, коснувшись таких же красных угольков. А в пальцах, казалось, поселилось сердце, которое звонко билось о металлический поднос, рождая чистый звук в душах замерших зрителей. Алекс был прекрасен и похож на волшебную саламандру, которая родилась в огне, еще немного — и рассыплется золотистыми искрами. Все боялись отвести взгляд, чтобы не пропустить этот волшебный миг.

Алекс потерял счет времени и, казалось, он танцует всю жизнь, и теперь стало страшно остановиться и вернуться в реальность. Хотелось продлить это беззаботное веселье, но ноги вдруг предательски задрожали и руки налились свинцовой тяжестью. Алекс понял, что выжат как лимон и сил уже не осталось. Из последних сил он выпрыгнул на гладкий мрамор и зашипел от боли.

— Что случилось? — брат подхватил рыжика на руки, — где больно?

— Пол ледяной… — пожаловался рыжик, — холодно!

Сканд оказался рядом и, стряхнув пепел с розовых пяточек рыжика, с удивлением увидел, что они совершенно целые, без ожогов и повреждений, и это было похоже на чудо, которое свершилось у всех на глазах.

Арена

Остаток вечера прошел как в бреду. Гаури улыбался, Пушан шипел, а остальные люди сливались в единое марево, и только тревожный взгляд брата не давал раскиснуть окончательно и заставлял держаться. Он с трудом брел домой, едва переставляя ноги, по дороге несколько раз споткнулся и даже, кажется, упал. Кто-то подхватил его на руки и понес. Алекса занесли в его комнату и положили на лежанку, и потом сразу же заперли на защелку, как будто он мог убежать.

Со стороны окна раздался тревожный голос Рарха, но Алекс не в силах был подняться, слабенькое тело с трудом шевелилось. Если бы Алекс верил в богов, то он решил бы, что наказан за святотатство, но как человек рационального ума, он понимал, что тело просто получило откат от мощнейшего выплеска адреналина. И надо просто постараться отдохнуть и выспаться, и все будет в порядке. Он так и поступил, свернувшись в калачик и прижав колени к груди, чтобы сохранить остатки тепла в ночной прохладе.

Кто-то заходил в комнату и, похоже, Пушан опять поругался с младшим, но Алекс только сворачивался в клубочек плотнее и отказывался просыпаться. А потом он понял, что кто-то сидит рядом и тихо напевает песенку без слов. Это было несколько неожиданно, и поэтому Алекс решил, что стоит проснуться и посмотреть, кто это. На краю его кровати сидел Рарх и что-то строгал в ведро, которое стояло на полу.

— Здоров ты спать! — восхитился друг, — два дня прошло! Проголодался?

Алекс пошевелил языком в сухом рту и понял, что он бы попил для начала, а то говорить не получается. Рарх, будто поняв его мысли, протянул кружку с очень вкусной водой и помог подняться. Тело скрипело как ржавая цепь и двигалось с трудом. Алекс, морщась, смог наконец разогнуться и сесть, как положено. В животе заурчало от голода, и Рарх довольно рассмеялся, как будто услышал хорошую шутку.

— Пошли, помогу тебе дойти до кухни, — Рарх отложил свою работу, это оказались новенькие гэта. — Ты свои потерял, так пока Цветочек не узнал и не решил тебя за это наказать, я вырезал тебе новые. Хотелось бы вырезать тебе что-нибудь покрасивее, но не хочется, чтобы пропажу обнаружили. Гаури ходит по дому злой, как гадюка. Они с Пушаном ругались почти целый день и только сегодня ночью помирились. Поэтому и дверь в твою комнату открыли. Твой брат уехал вчера. Утром сюда заезжал такой крупный рыжий воин, привез корзинку с фруктами, просил передать тебе, но Гаури велел скормить фрукты ящерам. Теперь у них животы болят, потому что объелись деликатесов, и теперь возле стойл воняет просто жутко.

— Так Гаури меня спас? — Алекс рассмеялся. — А то теперь у меня живот бы болел! Увижу его, передам ему спасибо за заботу.

Рарх посмеялся, а потом с тревогой посмотрел на рыжика. — Ты лучше ему на глаза не попадайся. Он только помирился с Пушаном. Они вместе уехали в храм Весты. Сегодня родители из богатых и именитых домов приведут своих дочерей для сватовства. Кто-то станет наложницей, а кому-то повезет, и она станет женой. Сейчас у аристократии мода пошла, чтобы не брать младших мужей и гарем наложниц, а брать одну жену и гарем только из мальчиков. Якобы боги недовольны, что детей убивают. Но старые рода против такой моды. Они говорят, что один ребенок может оказаться слабым, а наследник должен быть самым сильным из кладки. И вообще, кладка — это от Матери-Ящерицы пошло, и иметь только одну женщину для кладки — это как идти вразрез с традициями.

Рарх поддерживал рыжика, пока они не дошли до кухни. Там сердобольная повариха налила Алексу мясной похлебки из хозяйского казанка и дала свежую лепешку. Все свободные рабы робко заглядывали на кухню и перешептывались, ожидая чего-то. Их сомнения озвучил Рарх, — носильщики рассказали, что ты танцевал волшебный танец на горящих углях. И говорят, что огненная ящерица выпрыгнула из огня и танцевала вместе с тобой. Они теперь переживают, что ты не захочешь быть с ними в одной кухне.

Алекс рассмеялся и поманил людей к себе поближе. Вскоре вокруг него собрался кружок любопытных, которые хотели услышать интересную историю. Алекс был опытным рассказчиком. Он и не собирался рассказывать правду, что было на самом деле, но ведь люди хотели услышать не столько правду, сколько красивую сказку, которую потом можно будет рассказать другим и почувствовать себя причастным к чуду. Поэтому он начал издалека. Он напустил на себя таинственности и начал рассказ об огненной саламандре, которая была покровительницей его рода. И что ему не страшен огонь, потому что в его венах течет ее кровь. А потом начал рассказывать, что Гаури велел ему станцевать танец, который могут танцевать или жрецы в храме, или особы королевской крови. И о том, как он танцевал и отбивал дробь на подносе, и как у всех гостей волшебным огнем загорелись глаза. Но саламандра не простила ему святотатства, что он танцевал не в храме, и лишила его сил на два дня. Но теперь она его простила, и поэтому он опять проснулся и полон сил, как и раньше.

После рассказа на Алекса одни стали смотреть с обожанием, другие с опаской. Но Алекс им приветливо улыбался и говорил просто и понятно, и совсем не кичился своим родством. После этого он расхвалил похлебку и мастерство поварихи и сообщил, что собирается пойти помыться и заодно вычесать все масло с волос, а то волос и так много, а с маслом они стали тяжелые и голова от этого болит. У него сразу появилось несколько помощников, которые хотели ему помочь.

Поэтому Алекса сопровождало много помощников, которые быстро его помыли, а потом долго отмывали его волшебные волосы. Как выяснилось, домашние рабы собирают его выпавшие волосы и продают их в городе как оберег от зла, или меняют на сладости. А с тех пор, как ему сделали «букли», ни одной волосинки не выпало. А кое-кто собирается выкупить себе свободу, собрав достаточно волос, чтобы продать их в городе. Алекс от широты души сразу надергал из своей шевелюры по пучку волос каждому.

Ближе к вечеру домой приехали довольные мужья, они выбрали себе еще пять наложниц и собирались вместе со всеми наложницами поехать на целебные источники, чтобы перед новой кладкой набраться сил. Следующее утро началось с суматохи. Пушан помчался в сенат и магистратуру договориться об отпуске, а Гаури гонял всех рабов и слуг, собирая вещи для поездки в загородное имение. Алекс по секрету поделился с Шушей, что просто мечтает отправиться из пыльного города в тишину деревенского сада, и в результате Гаури заявил ему при встрече, что рыжик остается в городе. Младший муж хочет побыть с семьей, и посторонние ему там не нужны. Алекс постарался всем своим видом показать, как он расстроен, хотя хотелось станцевать от счастья, что удастся побыть без хозяев.