— Этот дом не мой, как ни жаль.
— Позволь, я куплю его на свой клад. Драгоценные камни что-то же должны стоить и в этом мире.
— Мне неудобно, Малток!
— Зато мне очень удобно! – вылетела на нас из кустов Буся, — Покупай! Даю свое благословение. И электричество проведи, а? Сил же никаких нет! Ты же меня понимаешь? Не то, что эта кикимора безболотная!
— Буся, ты жива?
— А ты сомневалась? Лучше спроси, жив ли эльфийский удел? Кстати, местами он даже цел. Большей частью. Мне стыдно. Ой, а это вы все мне купили?
— Нам всем.
— Мне самое лучшее, чтобы спасти нервы, — выудила няня из пакета сардельку и укусила за толстенький бок.
Глава 41
Ева
Замок полон людей. Наконец-то он принял свой истинный облик. Отмыт добела, маслом натерта вся старинная мебель, свечи сияют в прекрасных изогнутых люстрах, будто соцветия волшебных растений. Кругом суета. Малток рядом со мной. Мне чуть неудобно, отобрала у любимого все его земли и даже замок, а что с ними делать не знаю. И как вернуть обратно тоже пока не поняла. Буся отдает распоряжения поварам. Требует, чтоб не жалели для нашего стола ни соли, ни перца. На широком столе и так уже стоят блюда, наполненные до самых краев. Вот только балык моя няня режет сама с особым усердием, да и колбасу тоже. Ее фамильяр, черный вран, в облике птицы расхаживает по столу между тарелками и потихоньку ворует. Перья крупной птицы лоснятся, клюв отполирован и блестит, коготки на лапках заточены. Красавец. Как будто не ворон, а вельможа во фраке. По крайней мере, держится он именно так.
Еванделина впервые распустила дивные косы. Светлые, шелковые, они ей до пояса достают. Никогда ещё я не видела такой прекрасной девушки. Эльфийка. Говорят, они все такие. Девушка раздает указания слугам, следит за порядком. К дочкиной колыбельке тянутся ветви растений, шелестят листьями, баюкают и качают. Огромный цветущий куст по воле эльфийки вырос прямо посреди главного зала.
— Малток, сядь между нами. Если колода не солгала, то сегодня нас ждёт судьбоносная встреча, — улыбается моему любимому Буся.
— Ты поэтому просила накрыть стол именно здесь?
— Да, и заметь, на нем присутствуют все мои самые любимые блюда. Шашлык, балык, пицца. Вон ещё мороженое в ведерке стоит. Надо бы в вазочку переложить, что ли. Хотя нет, пусть лучше так. Я всё жду, когда подадут торт. Еванделина?
— Через десять минут, госпожа.
— Вот и славно. Сегодня никто не просил о встрече с твоей госпожой?
— Нет, госпожа, — напевно произнесла эльфийка.
— Что, совсем никто? — вдруг вспыхнула щеками Буся.
— Пришли менестрели, ждут у парадного входа замка. Я велела им убираться. Приказать стражам, чтоб столкнули с моста, если добрых слов не понимают?
— Ни в коем случае! — слишком громко воскликнула Буся, — Позови. Пускай споют нам балладу. Да, точно, балладу. Про принца, который сразился с драконом. Я слышала такую в тавернах. В конце все, естественно, умерли. Дракона пустили на шкуру. Ведьму сожгли.
— Буся, может, не надо?
— Я так хочу. Мне же все можно?
— Не знала, что ты так любишь баллады.
— Только эту. Пусть споёт, тебе тоже понравится. Малток, ты очень красив сегодня.
— Благодарю, — смутился герцог.
— Подойди ко мне ближе, я поправлю твою рубашку, воротник смялся, — забота, да и сам тон моей няни нисколько не вяжется с ее внешностью. Красивая брюнетка, молодая, фигура способна затмить фигуры многих женщин. Пышный бюст, широкие бедра, тончайшая талия. Я даже думала, что она носит корсет согласно местной моде, но нет. Сколько же ей лет на самом-то деле? Выглядит Буся нисколько не старше меня. Малток смущён вниманием. Подходит к няне несмело, даже чуть склонил голову, щеки его полыхают.
— Тут уже ничего не сделать. Надо аккуратнее одеваться. Придется воротник расстегнуть, весь замялся. Ой, а это что у тебя?
— Оберег. Мне его преподнесла баронесса.
— Сними, он неправильно зачарован. И дай скорее сюда, я потом наложу свои чары. Садись за стол, дорогой, — потрепал она воина по щеке будто ребенка.
— Да, госпожа.
— Я займу от тебя место по правую руку. А ты, зайчонок, садись левей своего любовника.
Мне кажется, герцог еле сдержался, чтоб ничего ей не ответить. Все же Буся порой переходит границы. Надо бы с ней потом поговорить об этом.
Я чуть приобняла своего строптивого герцога, но тот лишь ещё больше напрягся. Спина вся закаменела, да и со щек не сходят бордовые пятна.
— Я был бы счастлив сочетаться браком с баронессой.
— И что же тебе мешает? — хмыкнула няня и уложила ломтик колбасы на горячую, только что из печи вынутую, булку, — Нежные чувства ещё не окрепли? Или дочка кажется лишней? А, Малток?
— Я не имею права опозорить свой род, став не первым мужем по счету. Лендлорд неприкосновенен. Вы сами взяли с меня слово не причинять вреда тому, кого я ненавижу за одно то, что он все ещё дышит!
— Не кипятись, съешь лучше колбаски. Изумительная! Вот сразу видно, что зайчишка обо мне заботилась со всей душой.
— Благодарю за заботу, — отодвинул от себя протянутую тарелку любимый.
— Не хочешь, как хочешь, мне больше достанется. Неужели и Верина тебя не смущает? Дочка-то не твоя, хоть и похожа на вас обоих. Ушки опять же длинные и остренькие на концах.
— Верина мне дочь.
— Вот и чудесно. Брак твоей любовницы с Олегом близко к сердцу не принимай. Он никогда не был заключён по-настоящему, только на бумагах. Боги о нем не ведают.
— Вы не имеете никакого права так говорить о Глории.
— Я говорю как есть. Любовница от слова любить. В вашем случае это даже похоже на правду. Горчички мне передай.
— Это зелье как нельзя лучше соответствует вашему настроению, Буся, — сощурился зло Малток, но горчицу няне все таки передал.
— Зайчонок, герцог на меня так смотрит, будто хочет прожечь дыру. Я боюсь.
— Я думала, ты не умеешь бояться.
— Накинь на меня морок, хочу стать тобой этим вечером. Пошалю немного. Никто не против? Надеюсь, что нет.
— Хорошо, — согласилась я с лёгким сердцем. Пусть лучше шалит, чем ехидничает. Впрочем, одно другого не отменяет.
Слуги внесли пышный торт на вытянутых руках. Следом за ним вошёл менестрель. Высокий юноша в ботинках, подбитых железом, они так и грохочут при каждом шаге. Длинные кудри заплетены в почти женскую косу, запястье обвивает черный браслет из металла. Следом за ним двое мальчишек помладше внесли громоздкую арфу.
— Я буду петь! Как вы того и просили, — приосанился юноша.
— Пой, птичка. Быть может, это станет твоей лучшей песнью.
Молодой человек кивнул головой, прочистил горло и вывел первую ноту. Глухой низкий бас никак не вяжется с его обликом. Юноша словно пробует на вкус слова песни. Черные глаза полны ярости. Малток насторожился, оглянулся на дочь и стиснул рукоять меча в пальцах. Буся, напротив, разулыбалась.
Старинная история звучит надрывно с первой ноты. Несчастная любовь, долгожданная, искренняя, обречённая. Низкий голос юноши плачет вместе с героем баллады. Ярится в бесплотных попытках обрести счастье. Героиня невинна и так прекрасна, что о ней шепчутся звёзды на небосводе. Черная ведьма зла и коварна. Сражения, битвы, краткий миг счастья так мимолетен и так дорого стоит. Героиня погибла, рассыпались тугие косы по серым камням внизу башни. Герой повержен драконом за то, что осмелился мечтать о девице. Ведьма взошла на костер. Я слышу, как в голосе менестреля трещит огонь.
Буся встала из-за стола. Шутливо уперла ладони в бока и подхватила песню. Ее высокий голос отдает горечью первого меда. И чудится мне, что сама няня взошла на костер, а вовсе не героиня баллады.
Ее голос бьётся о свод зала тысячей колокольцев. Странные слова вмешиваются в старинный мотив.
Оказывается, ведьма тоже любила. Пыталась освободить себе место в сердце дракона. Привела в его замок принца. Да только дивный зверь был слеп. Отказался выпустить из своих лап то, что ему никогда и не принадлежало. Последние слова песни самые острые. Няня тянет их долго, рвет душу.
