И только теперь я понял, что произошло: она ударила широким веером металлических осколков, запущенных с колонны! На уровне ног — чтобы, видимо, не убить ненароком.
Что-то гулко врезалось в мою стену, осыпав меня щебнем. Секунда, две — и я рывком ушёл в сторону.
— Блять! — прошипел сквозь зубы, едва успев поднырнуть под пробивной снаряд той самой «арматуры».
Просчитался! Думал, она ударит в стену, а она выжидала, пока я выйду из-за укрытия…!
Зато план в голове сложился мгновенно.
Концентрируюсь на сокрытии!
Одновременно, ощущая, как с разодранной спины капает кровь, бросаюсь в пылевую завесу.
Знакомое с детства заклинание «Электрический удар», логичное продолжение «Искор», сложилось быстрее, чем Изабелла успела опомниться. Для неё всё выглядело однозначно: она ударила по моей ауре пробивным — и аура пропала.
Противник мёртв. В бою, где смерть запрещена…!
Я не знаю, убивала ли она раньше, но понимание, что даже маги, прочнее обычных людей, не переживут кусок металла, летящий на околозвуковой скорости, у неё точно должно быть.
И я сыграл на этом.
Под поднимающий гул зрителей, я, задержав дыхание, пробегал через пылевую завесу прямо в направлении начавшей колыхаться ауры противницы. За пять секунд успел ввести в формулу заклинания одно изменение. Конструкт в ауре, подстроенный под основу, мигнул от всего оставшегося резерва, что влился в него, — почти половина от начального объёма.
В момент, когда я вылетел из тумана, она оглядывала трибуны с растерянностью и даже затаённым страхом на мордашке, опустив посох.
Она ещё не догадалась, почему бой не остановили, если она «убила» противника. Зачем бить на поражение, если боишься убить…?
Козырь сорвался с руки, стоило мне взмахнуть ей в сторону Изабеллы. На миг перед ладонью даже засветился едва заметный круг конструкта!
С громким треском короткий, но мощный поток электричества устремился вперёд, ударяя в… воздвигнутый ею металлический стержень!
Но ток не остановился — ведомый моим воображением, он прошёл сквозь металл, ослабленный, но всё ещё сильный, и вошёл в её поднятую руку!
«Есть!» — подумал я, видя, как лицо Изабеллы скривилось от боли, а она опустилась на колено, мелко подрагивая.
— Или нет… — прошептал я, замечая, как, едва державшаяся на ногах, Изабелла сжав зубы поднимает посох, направляя его на меня.
«Посох…» — догадался я, — «Она просто успела перенаправить ток через посох!»
Не просто так человека называют гением… Невероятная реакция. Безупречные рефлексы.
— Стоп! — раздались голоса Бернара и Грентона одновременно.
А последний, уже подняв посох, добавил:
— Победила Изабелла Бауэр! Ученик Хейст, признаёте?
— Признаю… — прохрипел я, ощущая, как адреналин медленно покидает кровоток.
— Изабелла Бауэр к проигравшему более претензий не имеет?
— Не… и-имею… — она с трудом поднялась на дрожащие, но всё же удерживающие её ноги.
Но смотрела на меня не сказать чтобы дружелюбно.
— Тогда дуэль окончена. Секунданты могут забрать своих поединщиков.
Ага… поклониться друг другу мы сейчас точно не сможем…
— Хорош! — Бернар оказался рядом в ту же секунду, осторожно подхватив меня под руку. — Было бы у тебя больше маны — мог бы и победить!
— Будь я сильнее… она бы… восприняла бой серьёзно, — слабым голосом отозвался, прерываясь на дыхание, — Что у меня?
— Глубокий порез на спине, кровь ещё сочится. Несколько ушибов и ссадин на боках и ногах, но ничего критичного. Порез на бедре — от осколка. Плюс микроожоги на ладонях. Ты менял заклинание?
— Да… — едва заметно кивнул. — Снял… ограничители…
Он покачал головой — единственное, что я разглядел через помутневшее зрение.
Гул голосов где-то вдали постепенно угасал, пока не пропал совсем. Мы, кажется, зашли в какое-то помещение.
— Напряжно… — прошептал, вспомнив один момент.
— Есть такое, — гулко (или это так прозвучало только у меня в голове?) хмыкнул он.
Едва переступив через порог, на ватных ногах, с поддержкой Бернара, дошёл до… кровати?
Какой-то священник коснулся моих глаз, а зелёное сияние его ладони опустилось мне на грудь…
Открыл глаза, уже чувствуя себя намного лучше. Спина и нога ещё болели, но не было никакой вялости — сразу смог подняться, оглядев, судя по всему, медицинский кабинет Академии.
Просторное помещение с высокими потолками, залитое мягким лунным светом, пробивающимся через большие окна. Вдоль противоположной стены выстроились пять кушеток, каждая скрытая за лёгкими тканевыми перегородками. Иллюзия уединения, но не более.
— Надеюсь, она мазохистка… — пробормотал себе под нос, оценивая своё состояние. И тут же, поморщившись, выругался, — Демоны меня…!
Едва успел осечься, вспомнив, что обещал Крафту не ругаться… по возможности.
Слева от меня перегородка вытянута не была, а вот справа…
— Я не мазохистка, что бы это ни значило, — раздался знакомый голос из-за занавеси.
Ага. Судя по ауре и голосу — рядом, буквально на соседней койке, лежит сама Изабелла.
— Это когда получают удовольствие от боли, — зачем-то пояснил я, затем спросил, — Кто вообще додумался уложить нас в одной комнате?
— Бой закончился всего час назад. Ответственная решила, что мы «потерпим». Тем более меня скоро выпустят, — спокойно ответила она. А затем, словно обдумав, добавила, — И да, я не думаю, что мазохистка…
Помолчали.
— Не злишься? — решил уточнить на месте, чтобы знать что вообще можно в дальнейшем ожидать от… ну, учёбы.
— Злюсь, конечно, — забавно фыркнула она. Хотя по голосу и не скажешь, что это она всерьёз, — Правду говорят, что сокрытие — нечестная штука. Сколько ты вообще её тренировал?
Последнее она спросила уже более быстрым тоном. Заинтересовалась в разговоре?
— Года три примерно, — ответил, — Постоянно.
— То есть как это постоянно? — с её стороны донёсся скрип, словно она повернулась в мою сторону. Поменявшееся звучание голоса это подвердило.
— То есть весь день. С перерывами только тогда, когда слетает концентрация или это вылетает из головы, — честно ответил подростку, — Вот и вышло, что вышло.
— Как⁈ — в этот раз она звучала по-настоящему удивлённо, — Я пробовала: это же реально неприятно!
