Просыпаюсь посреди ночи.
Чувство тревоги заполняет грудь. Надо срочно перемещаться в Пензу.
Вызываю Барса, начинаю ритуал телепортации. Неожиданно в комнате появляетсята незнакомка, которую я потерял во время боя из виду. Её глаза светятся, губы дрожат.
— Ты не уйдёшь один, — шепчет она.
Свет ритуала взметнулся вверх, воздух затрещал. В последний момент незнакомка шагает ко мне ближе, и мы исчезаем вместе.
— Ты кто такая? — мой вопрос виснет в воздухе.
Глава 24
Вокруг проносится черная мгла, словно вихрь потусторонний, а вот и — земля… Барс нас доставляет прямиком на Постоялый двор — с вывеской «Купеческое обиходство».
Изнутри доносится лязг посуды, матюки завсегдатаев и настойчивый голос трактирщика.
Смотрю на свою спутницу. Гордая, статная, красивая — держит себя далеко не как простолюдинка.
Лицо упрямое, с оттенком вызова.
— Кто ты? — спрашиваю, отряхивая кафтан.
— Софья, — отвечает. — Меня сослал в эту деревню ваш дед Андрей.
Вот даже как! Интересно, за что?
Я осматриваю её с ног до головы. Лицо у неё бледное, но глаза сверкают. Волосы гладко зачесаны, держит себя с достоинством.
— И когда в деревню пришли сталкеры, я примкнула к ним, — добавляет она.
Стало быть, барышня теперь не просто в ссылке, а занимается делом.
— Ты воровка? — пристально смотрю на нее.
Она вспыхивает, гордо вскидывает голову.
Уже ожидаю гневной тирады, но она берет себя в руки, сжимает губы и лишь мотает головой.
Ладно. Разберусь.
Девчонка отчаянная дерзкая, так настойчиво добивалась аудиенции, что пришла ко мне посреди ночи и в круг вступила… без позволения.
Но некогда разбираться.
Мы проходим на Постоялый двор.
На первом этаже трактир. Внутри полумрак, стены обиты копотью. Грубые лавки, скатерти с жирными пятнами, кружки, прилипшие к столешнице. Из кухни пахнет чем-то съедобным.
По деревянной лестнице поднимаемся наверх. На втором этаже комнаты получше — деревянные двери с наличниками, печи в углу.
Толкаю дверь без стука.
Едва переступаю порог, как все трое поднимают голову и замирают.
Напряженная тишина виснет в помещении.
Лиза роняет пяльцы, Саша — перо, которым писал, а тётя Анна ронять не намерена ничего — кроме сладостно — фальшивых речей.
— Демидушка! — тянет она, распахивая руки, словно собирается заключить меня в крепкие объятия. — Ну, слава богу, вот ты и здесь! Мы уж тебя заждались, все гадаем, как у тебя дела-то на новом месте.
Сзади, у стола, примостились ее дети — Лиза и Саша.
Красавица Лиза высокая и статная смотрит на меня с прищуром, будто оценивая. Саша, наоборот, лениво развалился на лавке, скрестив руки на груди.
— Ну, не совсем на новом, — отвечаю, оглядывая всех. — Это земля принадлежит моему Роду. И я имею полное право здесь находиться. Или у вас есть другое мнение?
Анна суетливо берет меня за руку, тянет ближе к столу.
— Ну что ты, родной, чего стоять-то? Давай-ка поешь сперва, а там уж и поговорим. Семья ведь — это самое важное!
— А зачем вы приехали?
Саша коротко хмыкает, Лиза сцепляет пальцы, а Анна выдает.
— Ой, ну что за вопрос, Демидушка! Разве родне не положено проведать тебя?
Сажусь на лавку, медленно, не спуская глаз со всех троих.
— Проведать — положено. Но я вижу, что у вас ко мне дело. Говорите уж прямо.
Анна не выдерживает.
— Раз ты теперь человек важный, барон губернии, — начинает она, не скрывая зависти, — так, может, и родным помочь можешь?
В этот момент у меня на плече появляется Зир.
— О, барон! Сейчас попросит у тебя полцарства — не меньше!
Анна тут же склоняется ближе, заискивающе улыбается.
— Я ведь не для себя, Демидушка. Для Лизоньки! Девка у меня взрослая видная, а приданого — нет. Бесприданница, одним словом.
Лизка вспыхнула, прикусила губу и гордо отвернулась.
— Вот, сам видишь, как бедствуем –то!
— Маменька! Прекратите так унижаться! Демид такой же, как дядя Захар…
— Вот, видишь, барон! С двух сторон на тебя наседают. На слабо берут, — нашептывает на ухо Зир.
— Да погоди ты! — отмахиваюсь от него.
— Чего погодить –то? — всполошилась тетка. — Скоро в старых девах уже Лизка сидеть будет! — прикладывает кружевной платочек к совершенно сухим глазам.
Лизка становится пунцовой.
— Сам понимаешь, времена какие. Захар, ну ни копейки не дает! А я все сама-сама тяну семью. Ну хоть немного бы…
— Деньгами? — уточняю я, сделав вид, что удивлен.
Анна всплеснула руками.
— Ой, да что ты, какими деньгами, разве я о деньгах? Просто… если бы ты смог помочь с земелькой там или еще чем…
Саша, до этого молчавший, наконец подает голос.
— Да скажи прямо, мать, — он переводит на меня прищуренный взгляд. — Имение-то твое большое. Лишнего уголка не найдется?
— Интересно, –откидываюсь назад, скрестив руки. — Дед Андрей со своим сынком Григорием еще претендует, и вы уже землю делите?
Возникает короткая пауза.
Анна растеряно моргает, а Лиза упрямо сжимает губы.
— А где, кстати, дед? — наконец, интересуется Анна Степановна.
Она замешкалась, но быстро оправилась.
— Ты ж с ним был… Разве не ты должен знать, где он?
— Был, — киваю я. — А теперь нет. Как и его молодой жены Анны.
— Анны⁈ — восклицает тетка Анна. — А зачем он женился на моей тезке?
Глупый вопрос. Что на него отвечать.
Пауза затягивается.
Саша приподнимает бровь, но молчит.
— И что ты теперь делать-то намерен? — осторожно спрашивает Лиза.
Я медленно улыбаюсь.
— Найти ответы — и понять, с какой целью вы все здесь?
— Что ты выдумываешь, Демид! — наконец, приходит в себя Лиза. — Мы всегда были на твоей стороне.
Прищуриваюсь.
— Может, ты и была, не уверен. А вот эти двое, — киваю на тетку и брата. — Явно не на моей стороне.
— Демидушка, ну что ты такое говоришь! — елейным голоском воркует тетка. — Захар нас всех со свету сживает. Вот и Варвара куда-то сбежала… Кстати, а ты не в курсе, где она?
Хмуро смотрю на нее. Перевожу взгляд на кузенов.
— Слушайте мое последнее слово. Мне люди нужны для работы. Лиза! Саша! Вы оба или кто-то из вас примкнете к моим людям. Ну, если, конечно, хотите получить то, что сегодня мне тут предъявляли. Ну, а на нет — и суда нет.
— Работать⁈
У всех троих вытягиваются лица.
Усмехаюсь.
— Завтра утром, я буду в своем особняке. Жду.
— В своем? — невольно срываются слова из уст тети Анны.
Молча киваю и закрываю за собой дверь.
* * *
Особняк возвышается над округой, как старая крепость. Громадный, с колоннами, с резным крыльцом и высокими окнами.
Мы с Софьей приезжаем в родовую усадьбу, я хочу здесь провести ночь, а заодно проверить, как идут ремонтные работы.
За длинным дубовым столом, накрытым к ужину, стоят блюда с жареным гусем, квашеной капустой, свежим хлебом.
Софья, сев на стул, нервно трет ладонью запястье, словно там еще ощущаются кандалы.
Удивленно смотрю на нее.
Ужинаем молча, и лишь закончив трапезу, я нарушаю молчание.
— Теперь рассказывай. Что случилось? За что дед Андрей сослал тебя?
Софья медленно поднимает глаза, и в свете свечей они кажутся темными, как ночное небо.
— Колдовство, — произносит она с горькой усмешкой. — По крайней мере, так он решил.
— Что именно ты сделала? — Жду ответа.
Она проводит пальцем по краю чашки, задумчиво глядя на темную жидкость.
— Я заварила настой для Марфы, кухарки, когда у неё не проходил кашель. Помнишь её?
Киваю, подключившись к Софье, понимаю о ком речь.
Старушка служила в доме еще с молодости деда.
— Он помог, — продолжила Софья. — Но, когда дед узнал, что я использовала травы, которые собирала моя бабушка, он взбесился. Сказал, что я переняла её дьявольскую науку.
