Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10 (СИ) - Афанасьев Семён

Попытки примерно с третьей. Отец в итоге оперся ладонями об асфальт, помотал головой.

— Да и у нас сомнений уже нет, — омивари-сан не отрывались от экрана, старательно отслеживая трёхминутную ретроспекцию. — Инцидент исчерпан? — уточнили они у Уты как у стороны, вызывавшей полицию.

— Если он себя в руки взял, я на него заявлять не буду, — кивнула она осторожно. — Он просто как неадекват себя повёл. Я опасалась непредсказуемости: вон, дед Хьюги Хину-сан (она тоже из нашего совета директоров, а он — акционер) на неё вообще в суд подавать затевал. Потом оказалось, что он шизик, в том смысле что человек с психиатрическим диагнозом.

Отец хмуро посмотрел на дочь снизу вверх.

Ута сперва сделала идиотское лицо и наивно похлопала глазами, потом заявила родителю серьёзно:

— Ну а как ты хотел? Сперва ты рассчитываешься мной за косяк Танигути, точнее, пытаешься. Наладить контакт со своими новыми покровителями. Когда у тебя это не выгорает, ты сюда приносишься, как полоумный — хотя я тебя не звала. С кулаками бросаешься на ровном месте, словно тебя в жопу ужалили. Я просто не могу придумать, что ты выкинешь в следующую секунду; а когда я чего-то не понимаю, я этого боюсь. — Айтишница вздохнула. — Когда я чего-то боюсь, обязательно страхуюсь — поэтому полицию и вызвала.

— Уэки-сан в самом деле вёл себя так, будто по нём психиатрический стационар плачет, — ровно заметил Решетников. — Ничем не мотивированная агрессия, видео вы только что видели.

— Если у сторон нет претензий, мы уходим, — предложил старший патрульный, косясь на Уту.

— Если он уже угомонился, предъявлять не буду, — нахмурилась повторно айтишница.

— Нет претензий. — Уэки-старший, кряхтя, взделся на ноги и направился к машине.

— СТОП! Вы не можете в таком состоянии сесть за руль. — Путь загородил младший полицейский. — Если считаете иначе, я оформляю принудительное медицинское освидетельствование. Если у вас действительно сотрясение мозга, я не пущу ва…

— Не нужно ничего оформлять. Вы правы, я действительно нездоров. Как убрать машину с проезжей части, если меня за руль вы не пускаете? Поеду на такси, но как быть сейчас?

— Ключи, — пересилила себя дочь, протягивая раскрытую ладонь. — Запаркую вон там, вызовешь потом кого-нибудь, чтобы перегнали.

— Можешь рассказать, что у вас на побережье случилось? — на каком-то этапе, уже вырулив от юстиции, Ута всё же не сдержалась и перестала быть идеальной восточной женщиной, не задающей лишних вопросов.

— Рассказать могу, — без паузы кивнул Такидзиро.

— Почему до сих пор не сделал?

— Не хотел лишних втягивать — дело слегка тухлое.

В этом месте младшая Уэки искренне развеселилась:

— Ну вы молодцы! Какая трогательная заботливость. Моя ж ты радость!

— Не понял?

— Сперва ты к вертолёту Хаяси-сама принайтовываешь на виду у всего Токио мотоцикл на внешнюю подвеску…

— Какое на виду? Посадочная площадка возле небоскрёба, вокруг растительность — кусты по два метра. Кто там что видит? — тихо пробормотал хафу. — Да и не было иных вариантов.

— … затем с этим мотороллером вы, не чинясь, взлетаете, пха-ха-ха, — настроение стремительно шло вверх — больно уж картина была яркой. — Пилот, похоже, к центровке по вертикали не привык или не знаю как у них называется — чуть не ****ул прибамбасом по ресторану при взлёте. Затем ещё раз, чуть не повторил — уже по зданию Йокогамы, как здесь не ржать.

— Там порыв ветра был, он не виноват, — надулся метис.

— С этим чудесным прицепом вы набрали высоту и над Токио пошли к побережью, — безжалостно продолжила Ута. — Я, конечно, не думаю, что жители города только и делали, что в небо на вас таращились. Но сам факт. К вопросам конфиденциальности и незаметности.

— Вот ты язва. Может, киностудия какая-то кино снимала?

— Идём дальше. Возвращаешься ты один; достаточно быстро, к слову, — она не дала сбить себя с темы. — Мотоцикла снаружи больше нет, даже верёвочка с вертолёта больше не свисает, А-ХА-ХА-ХА-ХА! — а чё, вспоминать реально смешно.

Ну и лёгкое недоумение тогда имело место, по крайней мере, лично у неё. Но теперь — задним числом — можно живот надорвать.

Решетников, не сдержавшись, под влиянием описанной картины тоже скупо улыбнулся, хотя и пытался не показать.

— Сисястой гангстерши в вернувшемся вертолёте нет, хотя вылетал аппарат вроде как именно за ней,- ехидно напомнила Уэки.

— Не говори так о ней.

— Окей, но её всё равно внутри не было.

— Грузоподъёмность. Она не влезла.

— Зато вместо улетавших (и уезжавших по земле) в здание Йокогамы летательным аппаратом под конвоем одного нетривиального метиса прибыли два с половиной китайца, упорно пытающиеся вырваться. Я ничего не упускаю?

— Моэко поехала обратно на байке, говорю же, в салоне места не было.

— А может, ты просто боялся? Что хань начнут на высоте куролесить? — Ута не особо любила демонстрировать проницательность в принципе кому бы то ни было, даже между прочим.

Однако сейчас пришлось поневоле. К тому же, человек более чем не чужой, ладно (это частично примирило её с нелюбимым имиджем премудрой профессорши).

— Чуть вертолёт не разнесли, пока летели, — признался товарищ неожиданно. — И бить пару раз пришлось жёстко, и не только бить. Реально как на убой. Одного уже всерьёз думал додушить наглухо — хорошо, прилетели почти.

— Я умная, — констатировала айтишница. — Не только сексапильная и с**у хорошо.

— Ещё пилот на каком-то этапе заистерил: «Во что вы меня втягиваете! Что происходит! Я не гарантирую безопасность!».

— Н-да уж. Знаешь, как хрупкой и неравнодушной к тебе женщине, мне уже даже неудобно давить дальше, — Ута насмешливо покосилась в сторону пассажирского сиденья, благо, красный свет светофора и стоять ещё половину минуты.

— Когда это тебя останавливало? — огрызнулся товарищ.

— И ты снова прав, аха-х.

Немного помолчали.

Тронувшись на зелёный, она продолжила:

— В довершение предыдущих веселух. Этих двух с половиной китайцев (тот, что с поломанными ногами, идёт за половину) ты, не додумавшись ни до чего лучшего, тарабанишь в мой департамент. И, к-хм, как бы тут поделикатнее, незаконно лишаешь свободы.

Пленники, которых она приняла на правах хозяйки этажа, были без затей пристёгнуты к вмонтированным в бетон стеллажам наручниками, невесть где добытыми бойцами Эдогава-кай.

Само помещение было ну с очень ограниченным доступом — национальный концерн, кабминовские регламенты, даже полиции не всякий суд даст санкцию на проникновение именно сюда.

— Звучит в самом деле странно, — с глупым видом согласился спутник. — Особенно как тебя послушать.

— Я с удовольствием сменю точку зрения на любую другую! — не затянула с ответом топ-менеджер. — Скажи, что это шутка и розыгрыш! Пожалуйста. А то страшно жить, — шмыгнула носом, зная, что детские манифестации на любых мужиков действуют безотказно, даже на Решетникова.

— Если бы, — тот тоскливо покосился в боковое стекло.

— Как бы тут потактичнее, мой дорогой Такидзиро-кун, — с кошачьими интонациями мурлыкнула Ута через полминуты. — Я б с превеликим удовольствием изобразила идеальную и молчаливую японскую женщину, если бы вся эта херня не происходила в моём департаменте. И если бы этих китайских клоунов я не посадила под замок по твоей указке своими руками, — она на мгновение подняла ладони в воздух.

Lexus, идеальная машина Японии, даже не вильнул, двигаясь по прямой.

— Это был форс-мажор, — вяло попытался отбояриться хафу. — Сейчас приедем обратно (Хину-сан уже кого надо вызвонила) — будут инструкции, что дальше. И у тебя их заберут.

— Вот когда заберут, я слова больше не скажу, — припечатала Ута. — А пока я соучастница — немедленно рассказывай.

— Э-э-э. М-м-м.

— Внимательно слежу за ходом твоей мысли, любимый. Колись и начинай.

— Что начинать?

— Заливаться соловьём.