Отступник (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич

В банке никаких сложностей не возникло, а все формальности уложились в каких-то полчаса. Определив практически все средства на счёт, оставив только на карманные расходы, и сбросив в ячейку практически все амулеты, я наконец оказался на улице.

Извлёк из кармашка жилета часы, откинул крышку и взглянул на циферблат. Всегда нравились карманные котлы. Есть в них что-то патриархальное. А может причина в том, что я поклонник старины, и архитектуры девятнадцатого века. Признаться, находясь на улицах этого мира я буквально наслаждался видами. Пусть здешний русский стиль несколько и отличался от известного мне, вобрав в себя больше от греческих зодчих. Менее привлекательным от этого он не стал.

Время ещё было, а потому я решил не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Тем более, что до гильдии было не так чтобы и далеко, а день тёплый, но не жаркий.

В левом коридоре как всегда было многолюдно. Вольники толпились у доски, подбирая себе груз. В правом, по обыкновению тихо, и только редкие служащие прохаживались по коридору между кабинетами.

— Добрый день, — поздоровался я, войдя в кабинет отдела кадров.

В этот раз обошлось без непристойной картины. Девушка спокойно трудилась за своим столом, Таничев то же что-то там строчил. Гильдии, как и любой государственной или великокняжеской структуре присуща бюрократия. Поэтому кто-то должен систематически выписывать какие-то бумажки и перекладывать их с места на место.

— Ого. Какие люди. Здравствуйте, молодой человек. С чем пожаловали? — приветствовал меня Таничев.

Девушка только подняла взгляд, поняла кто перед ней, и её губы тронула лёгкая улыбка. Похоже вспомнила, как надо мной потешился начальник. В ответ я одарил незнакомку многозначительным взглядом, и едва заметно подмигнул. На её лице появился румянец смущения. Правильно поняла мой посыл, к первой нашей встрече.

— Примите, — я передал Таничеву бланк, полученный в паспортном столе.

— Ага. Понятно. Ну что же, в таком случае с вас ещё девяносто рублей, — доставая толстую амбарную книгу, произнёс он.

— Не вопрос, — я выложил на стойку требуемую сумму.

Тот принял деньги, выписал приходный ордер и протянул мне.

— И это всё, — хмыкнул я.

— В смысле? — не понял кадровик.

— А записку в «Пропеллер» больше не выпишите?

— Понравилось, — склонил он голову на бок.

— Признаться, я не разобрал. Но тамошним завсегдатаям думаю очень.

— Ну так сходи ещё разок. Тебе теперь рекомендации не требуются, — нагло на меня пялясь, облокотился тот на стойку.

Не трусливого десятка. Только зря он так-то. Если бы извинился, тогда ладно. А так-то… Врезал я ему от души. Получив апперкот он завалился на рабочий стол позади себя, разметав документы. Жаль, у меня масса тела недостаточная. А то, он у меня ещё и полетал бы. Увы. Об этом оставалось только мечтать.

— Ну ты там как, слышишь меня? — поинтересовался я у копошащегося кадровика. — В следующий раз когда пожелаешь со мной пошутить, просто помни, что я и прибить ненароком могу.

— Ходи оглядывайся щ-щенок, — утираясь, произнёс Таничев.

— Я сказал, ты услышал. Гляди как бы тебе же дороже не стало. До свидания, барышня, — приложив пальцы к полям федоры, изобразил я поклон опешившей от произошедшего помощнице кадровика.

На улицу вышел в приподнятом настроении. Вот прямо на душе полегчало, после того как врезал этому придурку. Осмотрелся, и направился к уже знакомому газетному киоску, чтобы купить «Из рук в руки».

— О, ч-чёрт! — выругался какой-то незнакомец, буквально повиснув на мне.

— Смотрите под ноги, сударь, — произнёс я, поддерживая оступившегося.

— Прошу прощения, за мою неловкость, сударь. И благодарю за помощь. Поторопился знаете ли, — покраснев как рак, извинился тот.

— Не берите в голову. С кем не бывает. Прошу, — уступил я ему очередь у прилавка.

— Я… — в неловкости запнулся незнакомец.

— Вы же спешите, — повторил я приглашающий жест, без какого-либо подтекста.

Тот поблагодарил, и купив «Псковские ведомости», вновь раскланялся, и пошёл своей дорогой. Я же только усмехнулся. Забавный мужичок. Купил газету, и открыл раздел «сдача жилья», твёрдо вознамерившись сменить место проживания.

Обрывать связь с Таисией Андреевной пока не буду, но нужно переводить наши отношения в редкие свидания. Уж больно бурно она восприняла нашу близость. Того и гляди, какие-нибудь бредни в голову полезут. Кто сказал, что кризис среднего возраста только у мужиков бывает? Враньё!

Опять же, у меня появились кое-какие планы, которые в маленькой комнатке отведённой под мастерскую не осуществить. Ну и секретность хотелось бы соблюсти. Я конечно в местную высшую лигу не мечу. Но наличие средств, помогает сделать жизнь много проще и комфортней. Меня вполне устроит положение обычного вольника, не испытывающего финансовых затруднений…

***

Услышав стук в дверь, Дмитрий четвёртый отложил документ в папку, и прикрыл её. Входить к нему без доклада имели право единицы, и каждый из них пользовался особым доверием царя. Но даже они не могли быть в курсе всех его дел. Имелся целый ряд вопросов доступ к которым имел строго ограниченный круг людей.

— Разреши, государь? — вошёл в рабочий кабинет Наумов.

Как всегда в синем мундире отдельного корпуса жандармов, при генерал-лейтенантских эполетах и аксельбантах. Всё так же бодр, свеж и готов выполнить любую волю своего царя.

— Проходи, Даниил Андреевич. Присаживайся. С чем пожаловал? Надеюсь не пожар? А то с тебя станется, с абсолютным спокойствием сообщить и о конце света.

— Ничего такого, государь. И даже новый заговор не случился.

— Радует.

— Я относительно твоего приказа, по розыску тела младшего княжича Григория Демидова.

— Сыскали тело, — удовлетворённо кивнув, произнёс Рюрикович.

— Сыскали. Но не тело, а самого Григория.

— Ты же докладывал, что он погиб. И из материалов дознания следует то же самое.

— Из материалов да. И сомневаться в том, что изложенное в них правда, не приходится. Допросы велись с использованием «Лжекамня». Одним из допрашиваемых был целитель рода Демидовых. Ошибки быть не может. Он констатировал смерть Григория Фёдоровича.

— И как такое возможно? — поинтересовался Рюрикович.

— Целители говорят, что есть единичные случаи, когда человек якобы умирает, а через непродолжительное время вновь возрождается. Взгляд за грань на каждом сказывается по своему. Большинство лишается разума.

— Однако, наш княжич похоже жив и в своём разуме, — откинувшись на спинку кресла, заметил Рюрикович.

— Да, государь.

— А теперь коротко и по существу, — заинтересованно потребовал царь.

— Подполковник Копылов довольно быстро вышел на след беглеца, ещё на Кукуштане. Начал отрабатывать все происшествия случившиеся в нужный промежуток времени. Его внимание привлекло исчезновение одного вольника, по слухам пробавлявшегося контрабандой и не гнушавшегося лиходейством. Сделал по нему и его штурману циркулярный запрос по корпусу. Первый никак не проявился. На второго вскоре из Пскова поступил запрос по месту постоянной прописки. Агентура в гильдии Кукуштана подтвердила запрос оттуда же по их линии. Выездом на место, при визуальном контакте некто Горин Фёдор Максимович был опознан как Демидов Григорий Фёдорович. Копылов запросил в помощь жандармского целителя, который сегодня, при личном контакте однозначно идентифицировал его как младшего княжича.

— Значит, мальчишка понял, что против заговорщиков ему не выстоять, и решил отступиться. Или ему известно гораздо больше?

— Этого мы пока не знаем.

— Где он?

— В настоящий момент в Пскове. Копылов отслеживал его перемещения с помощью нашей агентуры в гильдии. Все ниточки ведущие к нему, определил под гриф секретно и взял под контроль жандармского управления. Предпринял меры, чтобы направить ищеек Демидова по ложному следу. Сейчас ожидает вашего решения, относительно судьбы княжича.