Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье" (СИ) - Стрелецкая Екатерина

– Об этом можете не беспокоиться: ещё с ночи за домом Фернов наблюдают инквизиторы, которым поручена охрана его обитателей. Вашего охранника также проводили до дома, а затем к месту учёбы. После приведения приговора в исполнение за ними ещё некоторое время будут следовать из соображения безопасности.

Не отрываясь от процесса, я посмотрела на Кеннета: – За мной тоже следят ваши инквизиторы?

Глава 42. О попаданцах и не только

Честно говоря, ответа от главного инквизитора я ожидала с замиранием сердца. Нет, в эту ночь я не прокололась и магию огня в обычной жизни вообще не использую, но вот сам надзор напрягал. И тем больше удивилась, услышав, что сказал Кеннет.

– Нет. Только издалека за кондитерской. Мне достаточно было нашего с вами общения, чтобы учесть, насколько вы любите свободу. К тому же ваши действия во время нападения ясно дали понять, что в экстремальных ситуациях не теряете ни голову, ни контроль над даром и быстро реагируете при необходимости.

А вот тут было очень тонко. Догадался о моём истинном уровне магии или просто оценил скорость перехода от атаки в оборону и защиту?

– Но если хотите, распоряжусь, чтобы вам выделили охрану, – тут же добавил Кеннет.

– Благодарю, но не стоит. Не люблю никого обременять своим обществом, тем более что вы сами видели – могу постоять за себя. Сомневаюсь, что кому-то придёт в голову нанять одарённого ради мести, особенно когда вы оказались непосредственным участником стычки... – я старалась говорить спокойно, переключая своё внимание на прорисовывание лепестков вокруг бутона розы.

– Как скажете, госпожа Айвори. Но если вдруг возникнет потребность – обращайтесь.

Я кивнула, так как давать слово не хотела, прекрасно зная, что пользоваться такой возможностью не собираюсь.

– Скажите, госпожа Айвори, как вам удаётся делать такие потрясающие вещи?

– Просто люблю свою работу. Нельзя создать что-то прекрасное, если не вкладываешь в дело душу, а тут профессия как раз предполагает творчество, так что никакого особого секрета нет. Мне нравится то, чем занимаюсь.

– Прекрасное от прекрасной... – пробормотал Кеннет, а потом, спохватившись, произнёс. – В вашем личном деле не было ни слова о том, какой профессией обладаете.

– Видимо, инквизиторы не посчитали её нужной и важной для Ангерта. Насколько поняла, они указывали лишь потенциально опасные или нужные специальности вроде инженерии, конструирования и прочего. Таким образом, владеющие обычными профессиями оказались за бортом и вынуждены были с нуля доказывать, на что способны, а так как были попаданцами, то мало кто стремился взять к себе в ученики или помощники потенциального конкурента. На обучение для подтверждения профессиональных навыков в академиях, университетах, да и просто ремесленных училищах, денег не было. Поэтому выходов из сложившейся ситуации было не так много: либо скрывать навыки, но их профессионалы сразу раскрывали и выгоняли на улицу по причине, озвученной только что, либо наниматься на низкооплачиваемую работу вроде подсобных рабочих или более-менее удачно выйти замуж, если дело касалось женщин и девушек.

Не отрывая взгляда от ранункулюса, которым я занялась следом за розой, Кеннет покачал головой: – Я этого не знал. Но откуда вы оказались посвящённой в такие тонкости, если почти сразу же вышли замуж?

– О, мне просто повезло. Слышали что-нибудь о Мэри-Энн Флауэрс?

– Хозяйке цветочной империи? Конечно. Её цветочные салоны широко распространены по всему Ангерту, а в Рортане их не менее дюжины. Но при чём тут она?

– Всё банально: она была дружна с моим покойным мужем, а ещё владеет несколькими теплицами в Санойе. Она-то мне всё и рассказала, так как хотела предупредить о том, с чем мне придётся столкнуться. Кстати, мы родом из одного города. Так вот Мэри-Энн Флауэрс, а в моём мире Марьяна Цветкова, является такой же попаданкой, как и я. Будучи талантливым флористом, ей пришлось пройти весьма нелёгкий путь, чтобы не только добиться успеха, но и попросту не оказаться на самом дне. Ведь кем она была для инквизиторов? Просто какой-то цветочницей с пограничным уровнем дара, которым так же, как и я, пользоваться не намеревалась, привыкнув обходиться собственными силами и талантами. Четырежды ей удавалось сбежать из «чёрного борделя», бессчётное количество раз не оказаться на дне канавы с перерезанным горлом, ну и так, чисто по мелочи. Вроде содержанства или статуса «подручной» любовницы хозяина одного из цветочных павильонов, в котором она работала.

– Что?

– Ну, это когда и где хозяин захочет, тогда и там «юбку задерёт». Вас ещё что-то удивляет до сих пор, учитывая, с каким именно предложением вы подошли ко мне в оранжерее? – ещё один цветок оказался перенесённым на доску. Я взяла очередной кулёчек и немного сдавила в чашку, так как зефирная масса чуть подсохла. Очистив гвоздик, начала формировать основу нового цветка, заметив краем глаза, как на щеках Кеннета проявился лёгкий румянец, пробившийся через ухоженную щетину. То-то же. Я не злопамятная, просто у меня память хорошая и язык острый.

– Я уже объяснил, почему так вышло, но готов снова принести извинения.

– Не стоит. Просто пример очень удачный в плане наглядности.

– Но почему госпожа Флауэрс, имея своё влияние, не подняла этот вопрос на высоком уровне?

– На тот момент, когда она получила доступ к королевскому двору, Мэри-Энн уже была замужем, воспитывала сына и дочь. Общественная огласка её прошлого негативно сказалась бы не только на её репутации, но и на будущем детей. Сами, наверное, знаете, как любят перемывать кости в обществе, особенно тем, кто смог подняться со дна. Даже поделившись с Его Величеством на аудиенции своими проблемами с глазу на глаз, слухи непременно бы поползли. Не забывайте, что сейчас ей уже хорошо за восемьдесят, а тогда правил отец нынешнего короля, отличавшийся весьма консервативными взглядами и трепетно относящийся к такому понятию, как «репутация».

Судя по задумчивому взгляду Кеннета, «шорох» вскоре постигнет не только полицию, но и саму инквизицию. Главное, чтобы на пользу пошло, а не во вред. Знаю я, как умеют у нас благо извратить в нечто непотребное. Повисла пауза, которую прерывать я не стала, сосредоточившись целиком на зефирных цветах. Если мужчина погрузился в размышления, то мешать не стоит – больше пользы получится в итоге.

– Скажите, госпожа Айвори, а почему вы не наймёте помощников? Я имею в виду тех, кто мог бы взять на себя хотя бы часть работы по изготовлению десертов. Который раз наблюдаю, что вы занимаетесь всем одна.

Я пожала плечами: – Просто не нашла ни одной подходящей кандидатуры, а позволить разрушить кому-то своё детище, в которое вложила столько души, сил и денег не готова.

Припудрив готовые цветы по бокам, слегка потрогала лепестки палочкой, чтобы удостовериться в их плотности и застывании.

– А потом вы ими будете торт украшать?

– Нет, букет соберу. Для начала цветам потребуется около суток, чтобы дойти до нужной кондиции, а потом останется аккуратно нанизать их на деревянные шпажки подходящей толщины и завернуть в обёрточную бумагу. Такой букет прекрасно может храниться около месяца, не потеряв при этом вкусовых качеств.

Кеннет с интересом разглядывал поднос и даже отдёрнул руку, почти коснувшись одного из пионов: – То есть всё это абсолютно съедобно?

Я покрутила в руках чашку с остатками: – Совершенно верно. Обыкновенный зефир, просто в такой необычной подаче. Привлекает, не правда ли?

– Очень красиво и необычно. – кивнул Кеннет, переводя взгляд на меня. –Получается, что уже завтра букет можно будет купить?

– Возможно. Не могу обещать, так как чаще всего работаю по ночам.

Такого удивлённого лица у Кеннета мне не доводилось видеть. – Но когда же вы спите?

– Привыкла укладываться в четыре-пять часов сна. Это, конечно, не очень хорошо, но пока иных вариантов нет. Все, с кем я имела возможность побеседовать, не готовы были изменять своим привычкам и учиться новому. У меня же должна быть уверенность в чистом вкусе без примесей магусва. Какой смысл удешевлять производство, если в итоге получится редкостная дрянь? Я побывала во многих заведениях, имеющих популярность среди жителей Рортана и могу с уверенностью сказать, что ни антураж, ни уровень обслуживания, ни какие-либо иные ухищрения не способны восстановить разрушенную мерзким послевкусием радость.