Стратегия. Дипкурьер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович

Вздохнув, я положил завораживающий пистолет на стол. Да, сорок пятый калибр это вещь… Как заметил один из активных пользователей времён американского сухого закона: «Я выбираю.45 потому, что они не сделали.46».

Хочу такой! Прекрасно понимаю, что мне просто негде и незачем его таскать. Если уж запланирую ехать в края, где перестрелка вполне вероятна, то возьму ППС или «калаша».

Но всё равно хочу.

— Ну что, мальчики, игрушки можно убирать? — спросила Селезнёва давая понять, что общение от стадии знакомства переходит к деловой части.

Она ещё раз что-то перечитала в приказе Сотникова, затем что-то перепроверила в сопроводительном письме Сергея Демченко, где подтверждался мандат «дипкурьера».

— Операция «Кракен»… Странное название. Очень странное. Причем здесь море и какие-то чудовища из морских легенд, если очевидно, что речь идёт о таинственной дыре в горах? Надеюсь, нам не придётся плыть куда-то в шторм, меня укачивает. И почему резюмирующая часть распоряжения написана… в каком-то урезанном виде? Или мне так кажется?

Пока она говорила, Михаил Сомов успел преобразиться кардинально. Теперь перед нами сидел не герой-сталкер со всеми своими удачами, подвигами, захватывающими рассказами и байками, не уличный боец, не громила и рубаха-парень, а совсем другой человек. Крайне серьёзный, собранный, знающий себе цену и понимающий большую личную ответственность мужчина с умными, строгими глазами. Подумалось, что таким его видят очень нечасто и немногие.

— Кодовое слово необходимо для ведения открытой или зашифрованной служебной переписки, переговоров, согласований и прочего. Ведь не будете же вы, заводя речь о какой-то акции, каждый раз повторяться и говорить, где, когда, какими силами и средствами она должны проводиться или проводится. А так всё понятно. Для непосвященных кодовое слово мало что значит, но кому надо, те поймут… В то же время, сам код операции есть элемент сохранения государственной и военной тайны. Черчилль, который любил придумывать кодовые названия для операций союзников, в своём письме отмечал, что в них не должно быть хвастовства, никаких «Триумфов», не должно звучать отчаяние: «Обвал», «Бойня» и всё подобное. Никаких фривольностей типа «Аперитив», и затасканных слов, как «Поток», «Внезапность», «Полный вперед»…

Он ещё и письма Черчилля читает. А я, как дурак, удивляюсь, обманутый его внешней простотой.

— Мир велик, всегда можно найти неограниченное количество звучных названий, не раскрывающих характера операции и не принижающих её значимости. Чтобы вдовы и матери не вынуждены были говорить, что муж или сын погиб в операции «Объятия кролика».

— Слышал, что присвоением условных наименований занимаются особые специалисты, это так? — спросил я.

Гоблин пожал плечами.

— Не знаю, может, где-то и так. Но на деле всё происходит проще и быстрей. Правила давно известны, Тот же Черчилль считал, что для названий операций хорошо подходят имена собственные. Герои греческой или римской мифологии, эпических войн, названия созвездий, звёзд, имена знаменитых полководцев, мифологические и фантастические существа. В соответствии с правилами, о которых я сказал.

— Поэтому и «Кракен»! Об этом чуде здесь все слышали и постоянно что-нибудь про него сочиняют, — вставил Дино.

— Не всегда сочиняют, — возразил я. — Пер Баккен, староста большой рыбацкой деревни Саг-Харбор, серьёзный и солидный человек. Он лично мне рассказывал, что многие из жителей Саг-Харбора видели в океане нечто. Огромную гладкую спину чудовища.

— Ну, так это же ещё лучше! — с довольным видом произнёс Самов. — Чем больше предположений, что русских интересует какой-то «морской» вопрос, тем лучше. Сам кракен или противодействие «британскому кракену», исследования глубин океана или стремление приручить морское чудовище — весь бред на пользу. А теперь давайте по сути. Дело в том, что самое важное Сотников и Демченко решили не доверять бумаге даже в зашифрованном виде, такие дела. Отсюда и расплывчатость и вовсе не показавшаяся вам, Екатерина Матвеевна, недосказанность… Вам же известно, какие бывают формы допуска к сведениям, составляющим государственную тайну?

— Конечно, — с недоумением ответила Селезнёва. — Различаются они по степени секретности сведений, которыми будет пользоваться сотрудник. Первая форма установлена для тех, кому будут доступны сведения «Особой важности», вторая допускает к сведениям под грифом «Совершенно секретно», а третья — гриф «Секретно».

— Всё верно. Соответственно, у вас первая, у Максима вторая, а у молодого человека третья. Информация, о которой мы говорим, особой важности и имеет высшую степень секретности. Или, как говорят американцы, гриф «Cosmic». Вышло так, что все вы уже знаете о существовании портала, получив доступ самостоятельно, так сказать… Однако формальность есть формальность, и вам, Екатерина Матвеевна, нужно прямо сейчас взять с подчиненных подписки и позже переправить их в Центр. И напомню, что в Новой России действует большая часть статей УК РФ. В частности, статья 283 «Разглашение государственной тайны». Наказание: лишение свободы до 4 лет, в особых случаях — от 3 до 7 лет.

М-да… Начало многообещающее. Как я понял, сейчас у нас будет техническая пауза.

— Портал в Ущелье…

— Весёлого Духа, — машинально подсказал я.

— Чёткое название. Пещера большая?

— Это не пещера. Небольшой грот с водопадом внутри, вода падает с какого-то ледника. Соответственно, сквозного прохода через гору нет.

— Понятно… Что находится по ту сторону, как вы считаете? — неожиданно спросил у всех сразу Сомов, начав новую главу. К этому времени мы уже перебрались в кабинет. Так спокойней.

Селезнёва с Дино пока молчали, а я рискнул пофантазировать.

— Пригодная для жизни планета, схожая с Землёй. Либо это и есть Земля.

— Но тогда непонятно, откуда там взялись сине-зелёные монстры? — возразила Екатерина.

— Ну, я же говорю про все варианты… Так или иначе, там живут люди. И не всем им живётся хорошо, если группа Дария решила свалить к нам. Вроде бы всё? — я повернулся к товарищам.

Те не возразили.

— Всё так и есть, — подтвердил Гоблин. — я начну рассказывать, а вы спрашивайте, если что, уточняйте. Постараюсь покороче, конечно, чтобы не разводить бодягу, сжато… — он собрался с мыслями. — Тэк-с… Начну с того, что планета называется Криста, так решили первопоселенцы. И это Платформа-4.

— Значит, мы не одни в рассаднике у Смотрящих… — пробормотал Дино.

— Не одни. Мы как минимум пятые в обойме, но судьба других Платформ скрыта в космическом мраке. Кто знает, может, кто-то из предыдущих номеров уже и ласты склеил или ликвидирован, — без тени смущения заявил Сомов.

Екатерина что-то процедила сквозь зубы, однако громче повторять не стала.

— Люди со всех материков, стран и городов Земли случайным образом попадают туда исключительно по воде. Точнее, по рекам, на плавсредствах самого разного типа и размера. Была бы подходящая река. Перед судном неожиданно возникает большой косой крест или водный Прорез, как называют эти ярко святящиеся порталы. Вот и всё. Хренак! И ты уже в тропическом климате на одном из притоков огромной реки по имени Лета либо на ней самой. Чаще всего Прорезы возникают в глухих местах, где мало возможных наблюдателей. Что на Кристе, что на Земле. Но есть и исключения. На озёрах система не работает, порталу нужна энергия стабильно бегущей воды… Прорезы бывают разных цветов: прямые и обратные. Научно подтверждённых случаев возвращения землян через Прорезы на родную планету нет, хотя слухов много. Кроме того, существуют и сухопутные Прорезы, вы это и сами знаете. Это если сжато.

Сомов обвёл нас внимательным взглядом, но вопросов не последовало, рано.

— Хорошо… Люди на Кристе живут уже лет семьдесят-сто, но расположились они скученно, можно так сказать, — на относительно небольшом отрезке русла реки и прилегающих земель. Там только-только началось образование городов-государств, о нормальных странах говорить ещё рано. Вне городов по берегам разбросано множество небольших этнических общин-деревень. Так что об экспансии, а тем более о системном изучении планеты, речь вообще не идёт. Пока что никого это не интересует. То есть, географию планеты мы даже примерно не можем представить.