Возвышение Меркурия. Книга 13 (СИ) - Кронос Александр

— Сложите оружие и сдавайтесь. Тогда я гарантирую вам жизнь. Править франками вы уже не будете, но род останется цел.

Пару секунд тот пристально смотрел на меня. Потом, к моему удивлению, расхохотался.

— Так ты считаешь, что победил? Почему? Только из-за того, что разобрался с парочкой фокусов своего дружка-бога? Вот уж удивил, так удивил — я и так, сразу знал, что они будут бесполезны.

Вот это было внезапно. Даже я не стал бы недооценивать мощь, которую заготовил для удара по мне Эшмун. А франк точно должен был почувствовать объём силы, которая использовалась для атаки.

Я на момент задумался, снова присматриваясь к окружающему пространству в поиске сокрытых ловушек. Справа же зазвучал голос Оболенского.

— Ты прямо, как красна девица, что уже разделась и в постель залезла, а потом начинает «ну как же так, что обо мне подумают». Проиграл, так проиграл. Тебе сейчас дорогу к жизни дают. Будешь сидеть в замке, любить жену, жрать лягушек. Ну или наоборот. Всё лучше, чем смерть.

Глава рода де Блуа перевёл взгляд на князя.

— Проиграл?

Я увидел, как франк качнул головой.

— Легендарный воин Российской империи. Рубака и выпивоха, перед которым дрожит половина родов Европы. А не понял настолько простой вещи.

Вёл он себя так, как будто располагал парой божественных легионов, что вот-вот должны были появиться из-за угла и втоптать нас в землю. Но пока я ничего не замечал. Безусловно, у него имелось жреческое пламя Эшмуна и его собственная сила. А ещё рядом располагался алтарь, в сердцевину которого заглянуть было практически невозможно. Но я сомневался, что у них там хранится нечто вроде полноценной «искры» одного из богов, которой де Блуа научились управлять. Будь оно так, давно бы подмяли под себя, как минимум половину Европы, а то и мира.

Оболенский бодро усмехнулся и подкрутил усы.

— Это какой же именно вещи? Что у тебя последние птицы из гнезда разбежались, я приметил. А вот о чём ты ещё говоришь, никак в толк не возьму.

Даже через мерцающий барьер было хорошо видно, как скривил лицо парижский патриций.

— Тупые северные варвары. Всё, что умеете — выводить людей из себя.

Ратибор осуждающе качнул головой, а я увидел картинку от Сандала — бушующая около Версаля буря чуть успокоилась, а на её границе обнаружились колонны бронетехники в сопровождении крупных отрядов Одарённых. Которые вполне предсказуемо пытались пробиться к дворцу.

Мгновение и по воздуху прокатилось мощное «Шагали фрр-р-ранки по Парр-р-рижу», вслед за чем дракон рухнул вниз, обрушивая струю мощного пламени на первую группу техники. Лопнули щиты, обратилась в расплавленный металл броня, обгорелыми костяками рухнули Одарённые. На моменте, когда начали детонировать боекомплекты, я ослабил связь, вернув внимание на короля франков. Тот же пока недвижно стоял на месте. Наконец заговорил вновь.

— Вы идиоты. И ты Меркурий, и тот божок Эшмун. И даже тот придурок, что представился Основателем, который якобы стоял за Хранителям и Чернокровыми.

Не нравился мне его тон. Слишком уверенный. Возможно Оболенский прав и враг банально тронулся рассудком. Но может статься и так, что у него действительно имелся какой-то сюрприз.

Мой меч был в правой руке, «искра» полыхала, а сила рвалась наружу. Но я решил, что будет оптимально дать ему атаковать первым. Раскрыть свои возможности. А потом уже ударить в ответ. Конечно, если он не собрался болтать до скончания веков.

— И почему же мы идиоты?

Я постарался добавить в голос саркастических ноток и судя по исказившемуся лицу франку, это вполне вышло. Правда, больше он на это никак не отреагировал. Вместо этого вновь заговорил, в этот раз едва ли не лучась от превосходства.

— Вы все так отчаянно готовитесь к вторжению и ждёте его, что не поняли простой истины. Те, кто желают править этим миром, уже здесь. Готовы делиться своей силой и наделять властью. Вы ждали армий и кавалерии в сияющих доспехах, а пришли они. Маленькие незаметные люди, умеющие грамотно вести переговоры.

Мьёльнир ошеломлённо пискнул. Ратибор нахмурился. Я же подавил мрачный вздох. Подобный вариант мой разум тоже рассматривал, но не сказать, что всерьёз. Куда более вероятным казалось, что он рассчитывал на некие фамильные секреты.

Я хотел поинтересоваться, кто именно вышел с ним на связь, но не успел сделать ещё одного хода в этой беседе — противник начал действовать.

Полыхнул силой алтарь. Сгустились тени в углах. Аскетичный и пустой каменный зал, который и до того освещался лишь десятком не самых ярких светильников, казалось вовсе погрузился во мрак.

Ударил де Блуа почти моментально. Практически в ту же секунду. Нити, что зародились в сгустившихся около стен тенях, выстрелили в нашу сторону. Обвили кольчуги. Впились в них, рассекая и разрушая структуру.

Я отлично чувствовал их воздействие. Но не ощущал самого вражеского оружия. Потянулся было силой, но та попросту проходила насквозь, как будто не замечая их. Тогда рубанул мечом, вливая в клинок энергию всех трёх компонентов божественной «искры». Это сработало — сверкающая сталь рассекла нити. Но те моментально встрепенулись и снова ринулись вперёд.

Справа отчаянно орудовал клинком Ратибор. Но у него результат был куда хуже моего — сабля лишь нарушала целостность структуры странного оружия франков.

— Не чувсс-с-ствую их!

В голосе Мьёльнира слышались нотки паники, а в сознании взревел Сандал, ощутивший страх приятеля. Я же продолжал работать клинком, вливая силу в энергетический доспех.

Впереди, тени стянулись к фигурам франков, формируя полупрозрачные дымчатые доспехи. А около алтаря возник огненно-серый воин, в каждой руке которого соткалось по такому же, серому хлысту.

На момент внутри ворохнулось раздражение на самого себя. Которое быстро сменилось гневом. Какие-то порождения Бездны решили, что смогут убить меня чужими руками? Просто дав этим выродкам воспользоваться своими фокусами?

Память ничего не подсказывала — никто из знакомых мне богов, не применял силу таким образом. Знания отца Найхвы тут тоже помочь не могли. Но я видел природу и форму вражеской силы — тени.

Огненная плеть Аматэрасу разрезала воздух и серые нити разлетелись в клочья, бессильно опадая на пол. Сверкнуло небольшое солнце, умчавшееся к фигурам напротив. Секунда и зал залил яркий свет, одновременно с которым зазвучали предсмертные вопли франков.

— ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОМОЖЕТ!

Громкий вопль прокатился по комнате, но я уже бросился вперёд, на ходу формируя ещё два солнца и вкачивая силу Аматэрасу в сталь меча.

Мы обрушились друг на друга одновременно. Воздух стал тягучим и плотным, как замешанная гончарская глина, а от стен ко мне метнулась серая масса. Я же отправил вперёд оба солнца. Целясь в короля франков.

Не факт, что он выдержал бы удар такой силы, находясь в замкнутом помещении, но потомка троллей прикрыл Страж алтаря. Молнией бросившись вперёд, принял всю мощь атаки на себя.

Полыхнувший свет, заставил даже меня. на момент прикрыть глаза. Фигуру конструкта и вовсе спалило, размазав остатки по всему залу. Но он уже собирался вновь, а вот глава де Блуа по-прежнему стоял на своём месте.

— Во имя Дворца Ранса! Умри жалкий ублюдок!

Он бросился вперёд. И меня это вполне устраивало — на близкой дистанции, шансы достать его, многократно вырастали.

Оболенский, смотря на мои действий, тоже пустил в дело пламя. Призрачное и работающее совсем по иному принципу, но вполне эффективное против силы противника. Прийти мне на помощь, князь не мог — если меня атаковал глава де Блуа, то на него навалились иные уцелевшие члены рода.

Мы бились, кружа посреди каменного зала. Полыхала моя плеть, разрезал воздух серый хлыст франка, казалось вбирающий в себя свет. Воздух вибрировал от столкновения мечей и выплёскивающихся потоков силы.

Противник вовсю тянул энергию из алтаря, который франки подвергли изменениям. Теперь он обеспечивал их той же самой мощью, на которой строились чужие техники. Потому, когда в корпус врага врезалось мини-солнце, то энергетический доспех лишь прогнулся, поглощая его энергию. Де Блуа хватало силы, чтобы выдержать прямой удар божественным плетением Аматэрасу.