— Глупый юнец! Ты кем себя возомнил, что решил, будто мне нужна твоя забота? Проваливай, пока я тебе задницу не надрал!
Лорд понимал, что его просто успокаивают, но, сделав почтительное лицо, слегка поклонился, как раньше, и не говоря ни слова, тут же растворился перед отцом.
Александр, видя, что его сын пропал, с ухмылкой на лице замотал головой.
— Хочет воскресить и ещё переживает за меня. Глупый, самонадеянный мальчишка!
Сказав это, он направился в сторону фонтана на площади, желая осмотреть свой новый дом.
Глава 326
Трудные времена для Парфо: Середина
Граф Алестор Смолл, в прошлом герцог Леомвиль, шёл по коридору дворца Виктора, широко шагая, уже давно обогнав дворецкого Джина, желавшего проводить его и почти бежавшего за ним.
Судя по выражению лица, Алестор был зол. Он шёл по роскошному белому коридору, где на полу лежал длинный тонкий ковёр, а вдоль стен стояли статуи рыцарей. Наконец, он добрался до высоких двустворчатых дверей бирюзового цвета, украшенных золотым узором. Не мешкая, он распахнул их и вошёл внутрь.
В просторной и светлой гостиной на полу лежал толстый ковёр, по которому бегали дети, а на диване у окна, занимавшего всю стену от пола до потолка, сидела Сильвия.
Рядом с ней стояла люлька, в которой лежал Александр, и она слегка поглаживала спящего мальчика по животу.
Алестор с удивлением посмотрел на детей, бегавших по комнате.
Если девочки ещё вели себя нормально, то мальчики играли в какую-то странную игру, при этом все были одеты одинаково и носили странный реквизит.
У них у всех была чёрная повязка на левом глазу, как у Виктора, и они даже пытались подражать его причёске, зачёсывая волосы назад.
Рагнар в таком образе выглядел довольно смешно, так как пытался свои серые уши на макушке также сложить назад, но стоило ему забыться за игрой с братьями, как они тут же оттопыривались, как у волка.
Из дальней части комнаты раздался спокойный голос дочери графа.
— Не обращайте внимания, отец. Виктор, уезжая, сказал им, что они теперь вместо него, — девушка тяжело вздохнула, глядя на происходящее в комнате, и добавила: — По всей видимости, дети решили, что должны стать точной копией своего отца.
Алестор усмехнулся и в какой-то момент даже забыл, что злился на своего зятя ещё секунду назад, однако, быстро вспомнив об этом, сделал серьёзное лицо и, осматривая комнату, направился в сторону дочери, пока горничные расставляли чайные принадлежности для него.
Комната с потолками пятнадцать метров в высоту, со стенами тёмно-зелёного цвета, украшенными пейзажами, взятыми с просторов кентаврийских земель, выглядела очень красиво.
Благодаря дизайну мебели и стен, а также подобранному в одном с ними стилю ковру, создавалось ощущение, что вы находитесь не в доме, а на зелёной лужайке, где вас окружают луга и голубое небо, а диваны, кресла и книжные полки стоят в открытом поле.
Учитывая, что помещение являлось угловым и две стены представляли собой сплошные окна без опор, выходящих на зелёный сад, это ощущение лишь усиливалось.
Сама Сильвия была одета в приталенное белоснежное платье с высоким воротником, усыпанное бриллиантами и подвесками из рубинов.
На голове девушки слегка мерцал камень огня, инкрустированный в корону, когда-то принадлежавший её покойной матери.
Алестор, одетый в чёрный мундир, шёл в сторону дочери, заворожённый её внешностью, так как прямо сейчас, сидя боком к нему с чашкой чая в руках, она выглядела, как прежняя герцогиня.
Сев напротив дочери, граф взял предложенную чашку чая и, сделав глоток, слегка выдохнул, ощущая жар от горячего напитка и разливающуюся по телу энергию эльфийских трав.
Двое сидели молча, давая друг другу собраться с мыслями, пока дети бегали по комнате, словно хотели разрушить гостиную.
Наконец, спустя пять минут, Алестор обратился к Сильвии.
— Это ведь была идея Виктора, женить меня? — спросил он.
С того момента, как прошёл банкет, где ему даровали титул и свой надел, а также женили на Мелиасе, он никак не мог встретиться с постоянно занятым зятем, и только сегодня у него получилось наконец встретиться с дочерью.
Девушка, меланхолично разглядывавшая сына в люльке рядом с собой, кивнула в ответ, а следом добавила.
— Он не собирается останавливаться на этом и уже разослал людей по всему континенту, чтобы вам нашли больше достойных девушек.
В этот момент, казалось, граф взорвётся в негодовании, однако, сдержавшись, усмехнулся со злобной гримасой на лице.
— Он что, думает, я его слуга?
Сильвия посмотрела на отца голубыми, словно небо, глазами и ответила.
— Вообще, это также и моя идея.
После этих слов, пока Алестор недоумевал от услышанного, она пояснила, почему поддержала мужа в этом вопросе.
По её мнению, небесный рыцарь может дать сильное потомство, и в будущем не только герцог Леомвиль будет силён, но также сильны будут и его вассалы.
Учитывая, что это ветвь Алестора, нет сомнений, что как минимум несколько последующих поколений будут абсолютно лояльны герцогской семье, что позволит всему роду развиваться в благоприятной обстановке.
Граф понимал всё это, однако такое было сложно принять, ведь он всё ещё любил свою покойную супругу.
Сильвия, видя замешательство отца, хотела поддержать его.
— Вы должны жениться и обзавестись детьми. Мама бы это одобрила, — сказав это, девушка, сидевшая в своей властной манере, поднялась с дивана и, обойдя кофейный столик между ними, села рядом с отцом, после чего обняла его, положив голову на его широкую грудь.
Алестор давно не ощущал нежности дочери, которая всегда старалась соответствовать своему статусу герцогини и не позволяла ничего, что противоречило этому.
Поглаживая её мозолистой рукой по золотистым волосам, он начал успокаиваться, и его мысли стали упорядочиваться.
— И сколько жён мне нашёл его светлость? — с сарказмом спросил граф у своей дочери.
Сильвия безмятежно ответила, как само собой разумеющееся.
— Уже прислали более сотни брачных писем со всего континента, но Виктор не одобрил ни одно, и прямо сейчас наши люди ищут других кандидаток.
Алестор, злясь на своего зятя, замотал головой.
Ему было непривычно, что кто-то распоряжался его судьбой, однако любовь к дочери, которая старалась для него, успокаивала графа.
Поглаживая девушку по голове, он вновь заговорил.
— Ты сильно изменилась и стала более рассудительной. Я надеюсь, ты счастлива с Виктором?
Сильвия прижалась к отцу ещё сильнее.
Она не любила, когда ей напоминали, какой была в прошлом и как своими же руками, по сути, создала гарем для мужа, и теперь самой же приходилось мириться с этим, когда могла остаться единственной женой.
Виктора девушка очень любила и в душе благодарила его за то, что он не только не остался захолустным бароном, но и смог стать одним из самых влиятельных людей на континенте, а в империи, скорее всего, являлся влиятельнее многих королей.
Всё это распространялось на его семью, которая принимала на практически ежедневно проходящих банкетах королей и аристократов со всего континента.
Алестор понимал, что его дочь счастлива, и, видя, как рядом в люльке, окружённый нянечками и горничными, спит Александр, младший сын Виктора, он решил подразнить её.
— Герцог Ланкастер просил организовать встречу с тобой.
После этих слов Сильвия отстранилась от отца и, посмотрев ему в глаза, заговорила жёстко, словно со своим вассалом.
— Отец, я не желаю ничего слышать об этом человеке. Виктор крайне ревнив, в особенности того, что касается Триама.
Она хорошо знала, что её муж может на многое закрыть глаза, однако всё, что касалось посторонних мужчин, приводило его в бешенство.
Триам Ланкастер, в прошлом второй принц, а ныне герцог восточных королевских земель, являлся тем существом, которое раздражало лорда больше всего.
