Я создаю чудовищ (СИ) - Елисеенко Сергей Александрович "Сергей Елис"

Выждав пару минут пока сородичи паукокрыса распределяться вокруг огнемётчика на расстоянии выстрела, но скрытые даже от внимательного взгляда, я приготовился к прыжку. Высота, конечно, приличная, но думаю Коля справится. Тем более, совсем недавно я провёл над ним ряд кое-каких улучшений. Теперь не только бегать и прыгать могу по максимуму, но и по стенам гарцевать, да метал руками гнуть. В общем, апгрейд на лицо. Как раз сейчас и в боевой обстановке опробуем.

Я примерился и определив точку приземления сиганул вниз. Мостовая внушительно ударила по ногам, но естественные демпферы химеры приняли основной момент на себя. Перекатившись, гашу остаточный импульс и на рывке мчусь к удивлённо застывшему неподалёку бойцу с уродливой бандурой в руках. На спине у него не менее корявая конструкция с баллонами, заполненными огнесмесью. Что в принципе не добавляет удобству передвижения. Так что, пока он разобрался с непривычным для него оружием, пока понял с какой стороны приближается враг, да ещё и в эту же секунду получил мощный залп от моих химер… В общем, я принял орущего от боли бандита в свои объятья, одновременно сжимая одной рукой раструб огнемёта до скрежета металла, а другой “нежно” склоняя его голову к своей груди. Раздался глухой стук и потерявший сознание человек начал медленно сползать вниз. Подхватив его и перекинув через плечо, я уже собрался было ретироваться, как внезапно очнулись подельники этого недовоина. В грудь мне застучали пули, и я тут же повернувшись подставил им спину, перемещая огнемётчика на руки. Не хватало ещё, чтобы свои его убили или что ещё хуже попали в баллоны. Тогда нам обоим придётся несладко. Так что приняв на биоброню прицельные и не очень выстрелы, я помчался в сторону своих. Снова прыгать с таким грузом я не решился.

Не прошло и полминуты, как я залетел на ближайшую баррикаду и перемахнув через неё оказался в кругу возбуждённо гомонящих бойцов. Они восхищённо смотрели на меня, словно считая, что я какой-то супергерой.

– Пленного связать, от оружия освободить. Передать лично Василию Степанычу для дальнейших разбирательств, – коротко говорю я откинув забрало.

Один из них отдаёт мне честь, бодро рапортуя, что всё будет исполнено. Кажется, помню этого парня. Он из новых полевых командиров. Мирон, кажется.

– Благодарю за службу, человек Мирон. Ваш отряд будет поощрён, – неуклюже сказал я.

Человек? Неужели я использовал обращение из своей прошлой жизни? Здесь больше в ходу другие варианты. Тот же уважаемый или товарищ с гражданином. В конце концов можно было просто командиром назвать. А я тут…хотя может это и правильно. Интуитивно, я назвал его гордо Человек с большой буквы. Тот, кто несёт это имя с честью, оставаясь подлинно разумным и справедливым. Не убивая, не преступая законов морали и этики. Оставаясь гуманистом до мозга костей, во чтобы то ни стало.

Хм, кажется меня немного занесло. Зачем, я вообще стал о таком размышлять, особенно в такой неподходящий момент? Но, кажется, моя спонтанная благодарность положительно повлияла на окружающих меня людей. Они застыли с открытыми ртами и восторженно переглядывались друг с другом.

– Так точно, человек Яков! Будет исполнено. А с остальными мы сейчас и сами разберёмся, – поймав мою волну отвечает командир.

Я жму ему руку и аккуратно опускаю огнемётчика на землю. Кажется, теперь можно и передохнуть. Адреналин потихоньку отпускает и меня начинает накрывать волна усталости. Но, я не даю себе расслабиться. Сначала нужно удостовериться, что и на остальных участках “фронта” всё стабильно. А уж потом и самому можно отдышаться. Так что руки в ноги и бегом на другие позиции. Надеюсь, там всё прошло без эксцессов. Ещё одного такого пламеносца мне совсем не нужно.

Глава 40. Хитрость, переходящая в глупость

Следующий день встретил нас восторженной толпой под окнами и общим ощущением праздника. Народ невероятно воодушевился нашем скромной победой и жаждал эти эмоции перевести в практическое русло. А именно выпить, закусить и повеселиться. И кто я такой, чтобы ему в этом отказывать? Как минимум те парни, которые вчера принимали участие возможно в своём первом бою заслужили хорошее поощрение.

Так что, я вышел к людям на балкон, двинул небольшую речь, какие мы все молодцы и что дальше-больше, а после дал всем внеочередной выходной. Который тут же перешёл во всеобщую попойку. И откуда только алкоголь у всех взялся? А уж про “изобильные яства” и говорить не приходиться. Каждый поделился своим пайком, кто-то добавил из запасов, а бойцы, которые получили дополнительное питание, так и вовсе отдали его на общий стол. Вот и получилась гулянка на славу.

Я, разумеется дал указания Василиям и Георгию, чтобы оставили несколько групп трезвых и ответственных для охраны периметра. Веселье весельем, но предосторожность никто не отменял. Хотя в основном, я конечно больше полагался на химер. Они вроде к градусу нейтральны, а покушать итак получают хорошо. Поэтому, пусть народ отдыхает, а мы дальше работать. Тем более, мне как раз выдали информацию об этом огнемётчике и его редком для этих мест оружии.

– Надеюсь, обошлось без лишних травм? – на всякий случай уточнил я у Степаныча.

Он только хмыкнул, но всё-таки кивнул.

– Яйца целы. Насчёт остального не обещаю, – через минуту с совершенно серьёзным лицом дополнил он.

Я же читая полученные данные мысленно улыбнулся. Помнит мой подход к делу. Уверен ещё и применяет, когда понадобится.

– Значит, немчура всё-таки. Номер и опознавательные знаки на огнемёте затёрли, но ты говоришь, такие уже видел. Да и откуда у нас такому оружию взяться, если не от них, – дочитав задумчиво произнёс я.

– Так этот тать сам и признался, что бандуру ему главный ихний вручил, но объяснял, как пользоваться нерусский какой-то. Он, конечно, толком не понял кто, да я ему пару слов на немецком сказал, подтвердил сразу, что похоже, – пожал плечами Василий.

– Ну, если два и два сложить, то ответ четыре. Только у нас тут всё-таки переменные есть и стоит узнать, что это за иксы такие непонятные. Хотя, если прикинуть, то по косвенным признакам всё сходится. Правда, я не понимаю зачем? Они ж первые на поклон пришли. Ещё даже не поговорили толком. Я хоть и дал им отворот поворот, но они-то ничего не знали.

– Так припугнуть хотели. Ускорить процесс принятия правильного решения. И заодно на вшивость проверить. Вдруг можно итак, задарма взять.

– Непродуманно как-то. Я же теперь точно их пошлю далеко и надолго. Да ещё и на прощание пну хорошенько. Узнать бы только, где они обитают. Штаб там или явочная квартира…, – проговорил я, поглядывая в окно на веселящихся людей внизу.

– Как придут разговоры вести, так и узнаем. Отправлю за ними человечка проверенного после, он всё и выследит, – почти сразу выдал рабочий вариант Степаныч.

– А, если нет? Залягут на дно, да будут козни строить.

– Эх, плохо ты людей знаешь, Яков. А уж швабов тем более. Они от своего не отступятся. Уверен уже сегодня к нам кто-нибудь из них пожалует, – усмехнулся старик.

– Ну будем надеяться. Держи меня тогда в курсе, – я посмотрел на часы и продолжил, – через час ко мне “ученик” от зелёных придёт, так что скажи, чтобы не беспокоили. И пошли кого-нибудь к Игнату Матвеевичу, предложение у меня к нему есть дельное. На обед назначь, заодно повод будет перерыв сделать.

– Сделаем. Извольте-с идти?

Делаю вид, что замахиваюсь и получив в ответ хитрую улыбку от старого друга корчу зверское лицо. Мы тут не в позиции хозяин и слуга. Но, Степаныч всё равно будто проверяет меня и всячески подкалывает, когда я раздаю слишком много приказов по его мнению. Так и живём, не забывая, что мы прежде всего люди, а уж потом функции исполнения чужих хотелок.

***

Афанасий хоть и был стар, но телом и умом вполне себе ещё крепок. А иногда мне и вовсе казалось, что это он так играет пожилого, упитанного дедка. На самом же деле молод и силён. Хотя мудрость в нём, конечно, сквозила неимоверная. Вот и сейчас мне казалось, что это не я его учу, как обращаться со своим даром, а он меня. Настолько обстоятельные и глубокие вопросы он мне задавал. С ним моя стратегия на перевербовку главных шаманов-перевёртышей срабатывала максимально плохо. Он впитывал знания, изучал меня самого, но все мои осторожные подходы и философские-логичные ухищрения просто игнорировал. Причём, иногда я прекрасно видел, что он всё очень хорошо понимает, но развивать эту тему просто не хочет. В общем, как с гуся вода, вспомнилась мне присказка Петровича.