Бабская религия о принце на белом коне (СИ) - Рогозина Виктория

— Серьезно? — удивился Кощей. Финист продолжал отмалчиваться. Он был так увлечен новым миром, что за нами шел лишь на автомате.

— Ага, — я кивнула. — Я застала момент стройки, а потом просто не могла выбраться сюда.

Купив по мороженому (купив, ха, Кощей единственный был с деньгами, как знал гад, что с собой носить), мы уселись прямо на траве, наслаждаясь теплой погодой.

— Герцог, — наконец-то Финист решил заговорить, но голос звучал неуверенно. — Настасья, ты здесь обитаешь? Это твой мир?

— Типа того, — согласилась я, предпочитая не вдаваться в подробности.

— И одежи такие срамные носишь? — он кивнул на двух девчонок проходящих мимо нас. Длинные ноги лишь подчеркивались мини-юбками, а топики открывали животы. Это тебе не сарафан до пят, скрывающий полностью все тело.

— Наш закон не запрещает это сделать. А тем более сейчас, когда феминистки активно борются за права…

— Фем… кто? — Финист Ясный Сокол перевел на меня изумленный взгляд.

— Женщины, — опершись локтями в колени, я призадумалась как объяснить. Ткань на юбке неудобно натянулась, сковывая движения. В брюках было бы удобнее, но, увы, я все еще красуюсь в сарафане. Хотя грех жаловаться — Кощей обеспечивал мне лучшие наряды, балуя меня и радуя свои необычные глаза. Мне нравилось замечать его затуманенный взгляд на себе, зная, что выгляжу пленительно, ощущая себя желанной и женственной.

— В этом мире женщин ущемляют в правах, хотя они работают столько же, а иногда больше, мужчин, — вклинился в разговор «костлявый».

— В поле?

— И в поле, и управляют… любая работа, — Бессмертный пожал плечами. — По нашим меркам странный мир. Здесь женщины перестали быть целомудренными, наравне с мужчинами принимают решения, пьют и сквернословят… — он говорил это так обыденно, будто привык. Привык ко всему.

— По меркам моего мира ваш тоже знаете ли имеет некоторые странности, — все-таки вмешалась я. — У нас технологии есть, быстрый и удобный транспорт.

— Кстати о транспорте. Идти надо, а то метро скоро закроют, — Кощей первым поднялся с земли.

Миновав широкий мост по пешеходному тротуару и оставив позади себя гостиницу Балчуг, перешли дорогу, еще один небольшой мост и наконец-то вошли в стеклянные двери станции метро Новокузнецкая. Кстати в своей сумке мне удалось-таки откопать проездной и я с удовольствием приложила его к панели, пропуская сначала мужчин, а после и проходя сама. Уже не было того иступленного чувства радости. Я смотрела на некогда свой привычный мир и думала о том, как и когда вернусь обратно… в сказку.

Я оглянулась на отражение в стекле двери вагона и не узнала себя. Создавалось впечатление, будто в этом мире для меня больше нет места, выпала из него навсегда, и теперь сама являюсь сказочной героиней, которая не существует здесь, в Москве. И вроде бы я раньше смотрелась вполне органично, но сейчас… Красный длинный старинный с шикарной золотой вышивкой сарафан, белая рубаха с великолепным кружевом, ручная работа. И рядом со мной маленькой низенькой (заниженный тыгыдык⁈) статный высокий Кощей Бессмертный в кожаной куртке и джинсах. Белые глаза с необычным зрачком не мигая следят за мной в отражении и я вижу, что байкер пытается предугадать мои мысли, но это невозможно. Так странно любить того, кого все считают главным злодеем русских народных сказок. Я могла бы развить дальше эту мысль, объемнее и более подробно, но просто не захотела. Зачем, если мне нравится, как я выгляжу рядом с Кощеем⁉ Мне нравится, как я себя ощущаю рядом с ним, кем становлюсь. Я определилась с миром, остальное лишь дело времени.

Квартира Кощея оказалась по московским меркам скромная, без особого неприлично дорогого дизайнерского ремонта. Обычная студия.

— Герцог, диван займешь, а мы на полу переконтуемся, — отточенным движением бросая ключи на тумбочку произнес Кощей, подавляя зевок.

Меня дважды просить не надо. Я так устала, что рухнула спать без задних ног и мыслей, отказавшись даже от еды. Ничего не снилось.

А вот утром я проснулась рано, а вот мужчины так и не ложились. Финист был так впечатлен новым миром, что забрасывал Князя Тьмы тысячей и одним вопросом. Так он за ночь познал силу интернета, вай-фая, ноутбука и «Эппл Вотч». Сильно.

— Наверное я казался тебе совсем дремучим, — Финист грустно улыбнулся, наблюдая как кофемашина делает трехслойный напиток.

— Нет, — я спокойно пожала плечами. — Просто мы родились и росли в разных условиях. Я избалована этим временем, этим миром.

— Кстати, ты видела, что у тебя продажи сказок очень сильно скакнули вверх? На каждую историю больше тысячи комментариев и почти все хорошие, — равнодушно отозвался Кощей.

Я несильно прикусила нижнюю губу. Это была моя мечта. Я так за нее боролась, зубами грызла гранит науки и не только. А что теперь? Я не испытывала ни чувства счастья, ни ликования. Только усталость.

— Ура-а, — вяло и совершенно убито протянула я.

— Ты же к этому так долго шла? — Бессмертный пристально буравил меня своими удивительными глазами.

Я вздохнула.

— Знаешь, я… — подумав, набрала воздуха в грудь и неспешно пояснила. — Я такое количество сил и денег бросила в раскрутку. Я работала не покладая рук, надеясь, что меня заметят. И вот это ничтожный результат в сравнении с потраченными усилиями. Вот честно, думаешь легко написать книгу?

— Не представляю, — мужчина склонил голову набок. — Я даже в общем не представляю, как это делается.

— Расскажи, поделись кручиной, — поддержал Финист.

И тут я поняла, что меня прорвало. Впервые за долгие-долгие годы я готова была рассказать все, что меня так сильно беспокоило и волновало на литературном поприще. Вот она обратная сторона внешнего спокойствия. За все время я даже не представляла насколько меня это все допекло, когда слов приличных уже не оставалось, а решения проблемы даже не наклевывалось.

— Ну а как так? Основной доход забирают любые организации. Любые. И только авторы остаются ни с чем. Что это за фигня такая, когда писатель в лучшем случае получает процентов тридцать от продажи своей книги, и это в самом лучшем варианте.

Меня было уже не остановить.

— И чего уж неделю ничего нового от тебя не вышло⁈ А я что, штампую эти книги, как пирожки горячие? Нет, мне тоже нужно время, чтобы придумать, взять и оформить идею, разобрать ее, героев, сюжетные ходы, порыть информацию в особых случаях, написать, дописать, отредактировать, перепроверить. А потом с меня попытаются содрать денег за редакцию, коррекцию, макет, обложку, продвижение, буктрейлер, озвучку…

Я говорила и говорила, много, упорно и, видимо, позорно. Мужчины меня не перебивали, лишь иногда уточняя те или иные аспекты литературных будней, сочувствуя искренне, со всей душой.

— А она мне такая заявляет: «Позор тебе и твоей рукописи». Типа смирись, подчинись и удавись, по всей видимости. Нет, ну какова наглость⁈

Финист Ясный Сокол пододвинул ко мне новый напиток, а Кощей Бессмертный приготовил многослойный бутерброд и достал из холодильника пирожное. Я даже не заметила, как весь этот разговор перетек в активные возмущения о работе.

— И прикиньте, они вообще заявляют, присылай свою фотку детскую. С какого это? Личная информация и все дела, а их видите ли даже трудовое законодательство не беспокоит, — сделав большой глоток, продолжила. — Я вообще ненавижу, когда моим личным временем распоряжаются. А в этой компании вообще очень любят пользоваться личными вещами сотрудников: телефоны, время, компьютер, личная информация. На телефон сразу посыпался спам, рассылки, бесконечные звонки, которые вот вообще мне не уперлись. Хотите, чтобы я с вами была на связи — выдавайте рабочий телефон и вопросов не будет. А они всякие тестирования собственных внутренних систем делают через телефоны сотрудников.

Сделала большой глоток, промочив горло, и продолжила, с большим пылом, чувствуя, как внутри все кипит и негодует.

— А потом начинают мониторить соцсети, просить, чтобы за «просто так» им что-нибудь написала, мол ты ж писатель. В мои выходные то звонки с работы, то просьба поменять график, то вообще требуют приехать на какие-нибудь мероприятия…