Кодекс Агента. Том 2 (СИ) - Снегов Андрей

— Ну здравствуй, беглец! — проникновенно произносит старик и обнимает меня, похлопывая огромными лапищами по спине.

Машинально отмечаю, что он искренен и морщусь от мускусного запаха туалетной воды.

— Здравствуйте! — отвечаю я и замолкаю, потому что не понимаю, о чем и зачем говорить.

Шувалов отстраняется от меня, делает несколько шагов назад и придирчиво осматривает.

— Встреть я тебя на улице, ни за что не признал бы в этих лохмотьях! — говорит он с ухмылкой. — Не признал бы, если бы не твоя возросшая Сила!

Последняя фраза заставляет меня вынырнуть из сомнамбулического состояния.

— Сила⁈ Но я же неинициированный⁈ — изумленно вопрошаю я. — Всегда хотел спросить: как вы ее во мне видите?

— Я вижу пылающий фиолетовый огонь, сгусток энергии, — простодушно сообщает старик. — Чем сильнее носитель мощи Кристалла, тем он ярче и виден на бОльшем расстоянии. После Инициации ты тоже будешь видеть меня в пространстве. На самом деле «видеть» — не совсем точная характеристика, правильнее прозвучит «чувствовать».

— И на каком расстоянии я гасну?

— Теперь ты исчезаешь с радара метрах в трехстах от меня, — Шувалов стучит указательным пальцем по виску. — До поездки в Царское Село дистанция была гораздо меньше.

Игорь Всеволодович обходит рабочий стол и садится в любимое кресло.

— Присаживайся, — предлагает он и достает из коробки сигару.

Князь перекатывает ее в ладонях, гладит ее длинными пальцами и с наслаждением вдыхает аромат табака. Затем с сухим щелчком отрезает кончик специальным ножом и закуривает. Приветливая улыбка сползает с морщинистого лица, и старик неторопливо затягивается, пристально глядя мне в глаза.

— Что произошло в Царском Селе? — спрашивает он уже деловым тоном.

— Мне начинать с прибытия поезда? — уточняю я без тени иронии.

— Что случилось с Цесаревичем, и как вы отбили нападение? — Шувалов подается вперед и направляет на меня дымящуюся сигару. — Поведай лишь самое важное, подробности ваших оргий меня не интересуют!

Старый лис и про оргию в курсе⁈ Рассказывать старику о тоннеле или нет? Пожалуй, не стоит, это повлечет за собой еще больше вопросов, а ответы на них вызовут неконтролируемую лавину новых…

— Я сбежал из Царского Села, чтобы своими глазами увидеть Выборгский сиротский дом, а когда вернулся, атака Темных была в разгаре…

— Что-то заслуживающее внимания в Выборге нашел? — лениво интересуется Князь.

Он намеренно демонстрирует безразличие, показывая всем видом, что вопрос носит дежурный характер, и ответ не имеет значения. Теперь я чувствую эмоциональный фон собеседников, и в этом нет никаких сомнений. Значит, в Выборге я упустил нечто важное помимо своей физиономии на фотографиях поздних выпусков?

— Ничего! — я отрицательно качаю головой. — Посмотрел на фотографии Александра. Он, действительно, похож на меня словно брат-близнец. Кстати, его тело нашли?

Я задаю вопрос таким же безразличным тоном, какой использовал Великий Князь, и даже порываюсь продолжить говорить, чтобы показать, что ответ мне неинтересен, хотя на самом деле жду его, затаив дыхание!

— После атаки Темных на сиротский дом, спасатели и военные обнаружили и идентифицировали тела всех погибших, но своими глазами я их не видел, — произносит Шувалов и затягивается приторно-горьким дымом. — Мы вычеркнули из списка лишь имя твоего тезки, куда наши агенты дели тело я не уточнял. И я не знаю, чей он бастард, если ты об этом, и знать не хочу!

В голосе Шувалова звучит раздражение, причина которого мне неизвестна.

— Как ты покинул Александровский Дворец через кордоны Бестужева? — спрашивает он через несколько мгновений.

— Меня учили этому десять лет, — отвечаю я с дерзкой улыбкой. — Не понимаю, зачем нужна многочисленная охрана, которую может нейтрализовать любой одаренный…

— Об этом мы поговорим позже, а пока продолжай…

— Темные напали в тот момент, когда я шел по парку к Александровскому Дворцу. Небо потемнело, над головой возник серый купол, и я побежал в здание. Поднялся по центральной лестнице в общий зал и увидел Цесаревича. Он стоял посередине Большого Зала Приемов, раскинув руки, а все остальные наследники лежали подле него без чувств. Алексей посмотрел на меня, протянул руку и попросил о помощи. Я открылся и отдал ему те крохи Силы, которые во мне были, а затем потерял сознание. На подвиг не тянет!

Я пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Отворачиваюсь, чтобы Князь не увидел в моих глазах сожаление. Шувалов верит мне, я чувствую это. В Приюте меня научили врать, и я делаю это виртуозно, но старика обманывать не хочу. Не хочу, но вынужден.

— Твой ответ слово в слово соответствует отчету Цесаревича, — задумчиво изрекает Шувалов. — Проблема лишь в том, что щенок при всем желании не мог справиться с атакой такой мощи! С ней даже Романов-старший не сдюжил бы в одиночку! Бестужев и дознаватели в тупике — они не понимают, как Наследник Престола уничтожил Темных!

— Цель Темных уже известна? — спрашиваю я, втайне надеясь, что ей не являюсь.

— Видимо, хотели уничтожить всех Наследников Великих Родов одним махом, другой версии пока нет, — Шувалов затягивается ароматным дымом, щурясь от удовольствия. — Удар Алексея был настолько силен, что от Темных остались лишь кучки пепла. Сыск не может установить даже исполнителей теракта, не говоря уже о заказчиках.

Шувалов замолкает, делает очередную затяжку, выпускает в воздух несколько широких колец, а затем пронзает их струей белесого дыма. Я бы подумал, что он использует Силу, но фиолетовые радужки не светятся.

— Бестужев не верит, что вы могли отразить атаку самостоятельно, и потому со свойственной ему паранойей предполагает, что нападение было постановочным, а уничтожение напавших на вас Темных — сознательное заметание следов Темными же, — произносит Шувалов с кривой ухмылкой и стряхивает пепел в серебряную пепельницу.

А я по его мнению — непосредственный исполнитель и основной выгодоприобретатель этого спектакля. Очередного, но не последнего. Вряд ли Бестужев донес эти соображения до Великого Князя, уж слишком фантастично они звучат. Фантастично, но волне логично. Мысль свою я Шувалову не озвучиваю, а увожу разговор в иную плоскость.

— Насколько я понимаю, среди Темных Империй нет единства? — спрашиваю я.

— Нет! — подтверждает старик. — За нападением может стоять любая!

— А Темные, прячущиеся среди нас, на него способны?

— Теоретически, да! — Шувалов кивает. — Думаю, сил для такой атаки у них вполне достаточно! Цветных тоже нельзя сбрасывать со счетов! Кто бы это ни был, вы уничтожили несколько десятков террористов, и теперь они будут долго зализывать раны!

Я плотно сжимаю челюсти, пряча рвущуюся на свободу ироничную усмешку: нам известно лишь то, что ничего не известно. И вдруг в сознании вспыхивает тревожная мысль: почему Шувалов, говоря об отражении нападения, применяет местоимение «мы», а не «он»? Ведь Темных уничтожил Цесаревич, хотя это и вызывает сомнения? Он подозревает меня в или имеет в виду, что все наследники поделились Силой с Романовым?

— А теперь перейдем к самому интересному! — вкрадчиво произносит Князь. — Почему ты сбежал в Москву?

Ироничных комментариев по поводу Трубецкого, пристегнутого ремнями к моей кровати, не звучит, значит, Шувалов не в курсе.

— Князь Бестужев-старший огласил собственную версию произошедшего, исходя из которой я являюсь соучастником теракта, ибо очень вовремя сбежал из дворца…

— В самом деле⁈ — удивленно восклицает Великий Князь и подается вперед в ожидании ответа.

Его брови взмывают вверх, пальцы дергаются, и пепел падает на лакированную поверхность стола.

— Он заявил мне это лично, но свидетелей нет…

— И он так тебя напугал, что ты сбежал из больницы, сверкая пятками? — Князь криво улыбается. — Решил подтвердить обоснованность нелепых подозрений побегом?

— Еще Грибоедов зашел и намекнул, что Цесаревич при смерти, а я — идеальный козел отпущения…