Росомаха. Том 2 (СИ) - Третьяков Андрей

Да, память надо развивать. Может у учителя есть какие схемы для этого? Парочку благословений этого направления точно создал бы.

Василий, по обыкновению, встречал меня на крыльце. И это был первый раз, когда он не ругался и не ворчал. И вообще, был каким-то прибитым. Удивлённый, я спросил:

— Василь, что случилось?

— Да много чего, вашбродь, — понурился он. — Основное, это то, что род теперь внезапно стал богат по местным меркам. А у нас даже армии нет. Защиты нет. А слухи о нашем достатке уже есть. Объявить нам сейчас войну — раз плюнуть. И захватить, и уничтожить — тоже. Пять отставников не вывезут. Они, считай, старики ужо. Да и мало это.

— И что нужно?

А ведь и правда, об безопасности я думал, но отвлечённо. Ни личной армии, ни укреплений у нас не было. Не считать же укреплением высокий бетонный забор вокруг особняка? Я его одним заклинанием проломлю. И ссориться по той же причине старался максимально аккуратно. Чтобы прилетало мне, но не моим людям.

Мы прошли в кабинет, и я велел подать еду туда же. А ещё позвать Антоновича. Одна голова хорошо, а три — уже мудень изнаночная. Вскоре все и всё были на месте. Стол накрыт, два советника сидели напротив, жадно поглядывая на графин с коньяком. Я кивком разрешил себе налить. Василий тут же выступил барменом.

Я же продолжил набивать пузо. Сколько я не ел, вечно хотелось ещё, сильно меня потрепало на изнанке. Экзамен, мать его! Ух, доберусь я до Юрия! Замщу, как есть замщу.

— Ну, рассказывайте все новости, — прожевав, повелел я. — Что происходит и кто нам грозит?

— Смородинцевы договор прислали с нарочитым, — привычно дёргая носом, начал Антон Антонович. — Простите, господин, но я его изучил. Как вам это удалось? Я, стало быть, изначала подумал, что шутка это такая несмешная. Вот только печати оказались подлинными.

— Угук, — я срочно заталкивал пищу в желудок, чтобы ответить. — Для нас там плохого нет? Хорошо изучил? В двух словах права и обязанности сторон расскажи.

— Они входят под наше управление, ежели в двух словах. Полностью. Вплоть до одобрения браков. Точнее под ваше личное управление. В ответ мы должны их направлять и достойно управлять. Ещё там про взаимозащиту, союз, сталбыть. А у них армия так-то неслабая совсем. Не то, что у нас. Зачем им это, вашбродь?

— Это неважно, — поморщился я. — Не забивай голову. Если всё хорошо, поутру вели машину подать, в Ейск поеду регистрировать. Подводных камней точно нет?

— Точно, господин, — склонился бухгалтер. — Я его до дыр зачитал, ни одной подставы нет. Наоборот, всё в вашу пользу, вы глава и всё такое. Да, и старый договор забрать не забудьте, его уже почти неделю как завизировать должны были. Про тонкое место.

— Так, а что тогда такие пасмурные? С деньгами что решили?

— Так пока арестовали их, — высказался Василий. — Проверяют правомочность, откуда, за что и подобное.

— Серьёзно? — я аж жевать перестал. — Платёж от самого Мышкина вызвал подозрение? Интересно, есть в этом мире идиоты, которые рискнули бы его нагреть, тем более путём прямого перевода с его счёта на свой? Они там с головой дружат? Ладно, это я тоже завтра в Ейске выясню, ещё и в банк заеду. Что ещё?

— Информация об этом переводе как-то быстро распространилась повсюду. Вас уже окрестили миллионером. Кто-то намеренно слил и раздул. А уже вот это может иметь последствия. Как я уже говорил, могут объявить войну с получением от проигравшей стороны всего движимого и недвижимого имущества. И повод пустяковый придумают, но обязательно с оскорблением чести, и всё такое.

Василий замолчал, сокрушённо качая головой. Было видно, что он абсолютно уверен, что мы не выдержим. А вот я был в себе уверен. Против армии, настоящей, я не вытяну, это понятно. Но супротив просто нападения на особняк — запросто. Идея!

Надо пригласить в гости обоих учителей, погостить. Тут и море рядом, хоть и мутное, Азовское, и фрукты-овощи, черешня уже отошла, абрикосы тоже почти, но появлялись дыни с арбузами. Да и персики, сливы, груши, яблоки. Много чего. Может, это и недостойно, использовать их втёмную… Хотя! Я же могу и правду рассказать. Поедут — хорошо, не поедут, буду сам вывозить.

Уснуть не мог долго. Мысли одолевали. А утром сорвался в Ейск. В приёмной очереди не было. Я постучался в нужную дверь и вошёл. Вот только ожидаемого мной гада Кленового на месте не оказалось.

Вместо него сидел коротенький, невероятно носатый и горбоносый человечек. Худой и в огромной широкополой шляпе. Он напялил пенсне и уставился на меня весьма заинтересованно. Пенсне! В мире, где плохим зрением не страдали вообще, это лечилось даже лекарями второго уровня.

— Таки слушаю вас, молодой человек! — голос оказался высоким и скрипучим. — Не делайте мне больно от тишины, говорите уже, и да, я тоже рад-таки знакомству!

Я немного ошарашенно присел на стул для посетителей. Очень необычная личность.

— А где граф? — только и спросил я. — А вы кто?

Нос собеседника с интересом повернулся ко мне, за ним голова, следом шляпа. Ну, так это выглядело. Лицо стало серьёзным. И он явно полез ладошкой под стол. Что, охрану вызывать?

— Да никем, — я, наконец, пришёл в себя. — Я ему бумагу оставлял на визирование. Приехал забрать результат и оставить ещё одну.

— Стоять! — дверь распахнулась резко, но без стука. — Работает полиция! Без резких движений, пожалуйста! Фамилия, имя, отчество! И руки поднять!

Носатый и ухом не повёл, продолжая меня разглядывать. А я медленно, стараясь не провоцировать, обернулся вместе со стулом. Руки держал в районе груди, над головой мне показалось неуместным.

У входа стояло трое. И все трое — простецы, без намёка на магию. Самый грозный был толст. Как он бегал за преступниками, было решительно непонятно. Я усмехнулся, опуская руки.

— Барон Росомахин Андрей Сергеевич. За такими как я надобно бы магов присылать, но это неважно. Чем могу?

— А… эм… — стушевался здоровый полицейский. Кажется, они про меня что-то знали. — Подскажите, барон, вы по какому вопросу и зачем вам граф Кленов?

— Так я только объяснил, — усмехнулся я. — Я бумагу на регистрацию подавал. Тому самому графу. Приехал забрать результат и сдать ещё одну бумагу. Так где он?

— В кутузке, ваше благородие! Ему вменяют создание ОПГ, взятки и много прочего. Простите за вторжение, продолжайте, пожалуйста. Изя Соломонович теперь здесь главный, к нему вопросы.

Он вышел, нежнейше закрыв за собой дверь. А я развернулся к новому владельцу кабинета.

— Ну что же, Изя Соломонович, мы уже можем заняться моими вопросами?

— Таки да, бесспорно и однозначно, господин! — он слегка поклонился, чуть не проткнув носом стол. — Простите за это недоразумение, указания свыше!

Он поднял костлявый палец и потряс им в воздухе.

— Таки вот, нашёл! — второй рукой он протянул мне бумагу. Фокусник, не иначе. — Всё выправлено, договор расторгнут честь по чести, проверки все пройдены! Так шо, владейте, как грится.

После он очень долго изучал новый договор о создании клана под моим управлением, чуть ли не на вкус попробовал. Его нос шевелился, пока он читал, живо напомнив мне Тонтоныча. Вот только тот, что был напротив меня, размерами превосходил нос бухгалтера раз в десять минимум.

Через двадцать минут он, наконец, выдал мне расписку в получении бумаг и попросил заглянуть через двое суток. Само собой, если время позволит. Добрым стал, собака сутулая!

После этого водитель отвёз меня в банк. Красивое одноэтажное здание, с очень крепкими стенами, увитыми девичьим виноградом. Решётки на окнах и небольшие бойницы под окнами показывали серьёзный подход к безопасности. Как и тысячи заклинаний, заложенных по всему периметру в пока непонятных амулетах. Но их уже видел я один. Ну и мой учитель.

Девушка лет тридцати, стройная и длинноногая, с белоснежной улыбкой, приветливо встретила меня и поинтересовалась целью визита. Ну я ей прямо и ответил:

— Да тут миллион мне светлый князь Мышкин перевёл, ну, тот самый. А мне его отдавать не хотят. И прежде чем обращаться к самому! Я решил-таки сначала заехать к вам.