Жнец. Книга девятая (СИ) - Дарт Макс

Глава 24

Надев очки, Мойская обратно превратилась в сотрудника администрации губернатора. Благодаря этому мне без труда удалось подобраться к кабинету графа Степанова, пройдя вместе с девушкой под руку.

Разве что Елизавета перед тем, как я войду, попросила минутку на то, чтобы предупредить губернатора о моем приходе для поддержания своей легенды. Для пущей убедительности позволил ей назвать меня весьма наглым и не собирающимся никуда уходить засранцем.

Спустя несколько десятков секунд Мойская вышла обратно и, подмигнув мне, указала на дверь, в которую я без раздумий вошел.

Передо мной открылся кабинет Минского губернатора, который излишне, на мой взгляд, пестрил богатством и состоятельностью его хозяина. На полу изысканный ковер, по периметру разнообразные статуи и растения, а в углу разместилась своеобразная зона отдыха, состоящая из парочки добротных кресел и журнального столика, на котором стояли бутылка с янтарной жидкостью, намекающая на любовь губернатора к элитному алкоголю, и пара бокалов.

Больше всего, помимо самого графа Степанова, мое внимание привлекли портреты прошлых губернаторов, висевшие на одной из стен между разного рода картинами, стоимость которых явно была заоблачной. Забавным же мне показалось то, что между портретами Степанова и позапрошлого главы Минской губернии было пустое место. Нынешний хозяин кабинета решил не заморачиваться, попросту сняв портрет одного из членов княжеского Рода Беловых, который являлся предшественником нынешнего губернатора.

Усмехнувшись, я проследовал к рабочему столу Степанова. Сам граф в это время всячески изображал чрезвычайную занятость. Именно что изображал, потому как от моего глаза не удалось скрыться тому факту, что пальцы Минского губернатора по клавиатуре бегают в хаотичном порядке, не собирая буквы в отдельные слова. А стоило мне подойти и занять место, предназначенное для посетителей кабинета главы губернии, как Степанов откинулся на спинку своего рабочего кресла и, натужно вздохнув, проговорил:

— Александр Петрович, извините за мою непочтительность. Дела есть дела, — с напускной вежливостью произнес губернатор. — Чем могу быть полезен обладателю ордена Велеса? — заискивающе спросил мужчина, стоило мне вопросительно поднять бровь после его слов о делах.

— Не буду ходить вокруг да около, Никанор Илларионович, — начал я, на что граф Степанов заметно напрягся, — сегодня ваша карьера губернатора завершится.

— Александр Петрович, вы, конечно, извините, но не вам решать, когда закончится моя государственная служба, — смело ответил глава Минской губернии. — Так что вместо того, чтобы угрожать, говорите, по какой причине отвлекаете меня от работы, либо проваливайте из моего кабинета, — убрал излишнюю вежливость из своего голоса Степанов, на что я оскалился:

— Предпочту выбрать первый вариант, — закинув ногу на ногу и соединив пальцы обеих рук в «домик», продолжал нагло ухмыляться. — Расскажите, Никанор Илларионович, как вы связаны с Джоном Миссурийским.

Глаза губернатора забегали, на лбу проступила испарина, рот открылся в немом вопросе, а рука потянулась к галстуку, чтобы расслабить его, дав возможность графу вдохнуть поглубже. В какой-то момент все это разом исчезло, и Степанов, одернувшись и прикрыв глаза, спокойно ответил:

— Никак не связан, Александр Петрович, — весьма умело соврал мужчина: если бы не его душа, то я вовсе бы не заметил лжи в его словах. — Коли это все, ради чего вы заявились ко мне в кабинет, то прошу вас на выход.

— То бишь вы утверждаете, что никоим образом не связаны с Джоном Миссурийским, который был непосредственно замешан в похищении людей по всей Российской империи? — с удивлением в голосе спросил я.

— Именно, что так, Александр Петрович, — в очередной раз соврал Степанов, однако сделал это менее уверенно. — А теперь покиньте мой кабинет, иначе я вызову охрану, — и, увидев, что я не собираюсь никуда уходить, истошно провопил: — Живо!!!

— Ладно-ладно, — поднял я руки в защитном жесте, отчего Степанов заметно расслабился. Решил воспользоваться секундной слабостью мужчины и проговорил: — Только последнее! — вытянул руку перед собой, и спустя секунду в ней оказалась папка с документами, которую я поспешил раскрыть и положить перед собой на рабочий стол главы Минской губернии. — Как вам известно, я совсем недавно закончил войну с графом Миссурийским, который оказался замешан в делах непристойных. Так вот, оказалось, что он не любил полагаться на свою память, и все свои темные делишки старательно документировал и хранил в защищённой сети, — душа графа Степанова затрепетала, как травинка на ветру. — Так уж вышло, что у меня оказался физический доступ к серверам этой сети, а значит, ко всей хранящейся в ней информации — тоже, — я аккуратно выложил несколько бумажных листов перед бледным губернатором, после чего с улыбкой добавил: — Дело в том, что русский язык для Джона Миссурийского не является родным языком… И сокращения, подобные «Степ» дефис «анов», не работают, потому что вовсе не является сокращениями, — весело проговорил я. — Лучше бы он на родном языке записи делал. Хотя… Это тоже вряд ли бы вас, Никанор Илларионович, спасло, — невзначай бросил я и пристально вгляделся в лицо Степанова.

В какой-то момент глава Минской губернии резко вскочил со своего кресла и хотел было убежать, но я в одно мгновение схватил его за галстук и потянул на себя, заставляя Степанова завалиться на свой рабочий стол. Склонившись над ухом мужчины, я холодным тоном произнес:

— Ты даже не представляешь, во что вляпался, ублюдок, — угрожающе сказал я, после чего сразу решил добавить: — Те цифры в документах отвечают за то, сколько людей поставил Миссурийскому конкретно твой Род. Удобно, должно быть, занимать главенствующий в губернии пост и одновременно с этим своих собственных граждан отправлять в другой мир, верно?

— Это были… никому не нужные души, которым я даровал шанс… на достойную жизнь в другом мире… — кряхтел в моей хватке губернатор. — Здесь, в Минске, они бы попросту подохли.

— Вот только выбора ты им не предлагал, Степанов, так что твой альтруизм, мягко говоря, сомнительный, — сильнее потянул за галстук, отчего мужчина взвыл тоненьким голоском. — Куда? На тот свет или в тюрьму?

— Никуда, ублюдок! — нагло ответил Степанов.

Одновременно с этим дверь за моей спиной распахнулась, и в открывшийся проем вбежала толпа моих гвардейцев вместе с полицейским спецназом. Отчего-то спецназовцы напряженно поглядывали в сторону моих бойцов.

Недолго погодя, в кабинет, ведя непринуждённую беседу, вошли Кузнецов и какой-то мужчина в костюме. И вся эта братия застала картину, как я держу Степанова за галстук, а сам он распластался на столе в форме морской звезды. Ну красотища, да?

— Господа, вы вовремя! — заорал раненым зверем губернатор. — Этот псих напал на меня прямо в моем кабинете!

— Ваше Сиятельство, прошу вас, отпустите графа Степанова, — взял слово неизвестный мне мужчина в костюме. — Думаю, он уже никуда не денется.

Хмыкнув от выбранных неизвестным обращений, я все же отпустил главу Минской губернии, отчего тот смог слезть со стола и вновь откинуться на спинку своего рабочего кресла. Набрав полную грудь воздуха, он на выдохе произнес:

— Наконец-то, господа! Благодарю вас за своевременное появления, а то я уже было начал думать, что меня здесь умертвят. Бороться с Неограниченным я все же не в силах, — впервые за весь диалог не соврал Степанов. — Только я не понимаю, почему с вами пришли посторонние, — с намеком на моих гвардейцев проговорил глава Минской губернии.

— Пакуйте его парни, — не став отвечать на слова Степанова, проговорил неизвестный мужчина в костюме.

— Вот так бы сразу, — нагло ухмыляясь и глядя на двух спецназовцев, шедших к нам, сказал губернатор. — Вы же не станете сопротивляться имперским властям, верно, Александр Петрович? — победно взглянул на меня Степанов.

Вот только двое спецназовцев прошли мимо меня и направились прямиком к губернатору, обходя его стол с двух сторон. Дойдя, они резким движением подняли того с кресла и, приложив лицом об стол, надели на него наручники.