Граф Суворов 12 (СИ) - Шаман Иван

— Я просто делал то, что был должен. — ответил я.

— Должен? — покачал головой призрак. — Ты должен был отказаться от власти, показать миру путь самосовершенствования, создать школу, увести людей от резонанса к духовным практикам и не дать этому миру перешагнуть черту. Царские амбиции, три жены, серьезно? Ты же брахман, откуда у тебя такие стремления к ничтожным человеческим страстям? А теперь мир еще ближе к хаосу, никакая паутина не удержит мир если населяющие его люди стремятся к саморазрушению.

— Невозможно перевоспитать людей за два года. — возразил я, понимая что все упреки справедливы, вот только… вероятно я забыл о важных принципах когда выбирал что можно сохранить в этом теле.

— От тебя этого и не требовалось. Мир продержался бы на ордене Асклепия и контроле обществом Тесла. — гневно взглянул на меня призрак. — А теперь у вас открытый портал в пограничный мир хаоса и тысячи некройдов шастающих по континенту. Да что говорить — вместо того чтобы закрыть прорывы вы строите стены вокруг них, будто это может помочь.

— А что может? — прямо спросил я.

— Закрой его. — пожал плечами странник, а затем ткнул пальцем в сторону Екатерины. — И начни с этого.

— Я пытался. — ответил я, пожав плечами. — Но он только разрастается, сколько бы конструктов я не пытался в него отправить.

— Затушить пожар напалмом, конечно, какие могут быть проблемы? — саркастически заметил странник. — Ты взываешь к твари за гранью, резонируешь с пожирателем, и он прекрасно тебя слышит, направляя всё больше своих сил для того, чтобы прорваться через истончившуюся вашими стараниями защиту.

— Либо помоги закрыть брешь, либо скажи, как это сделать. — ответил я. — Ты всё равно здесь, твое присутствие всё равно уже повлияло на развитие событий.

— И то верно, пора уходить. — кивнул призрак, отворачиваясь. Но перед тем, как исчезнуть моего сознания коснулись новые слова. — Иногда забрать у человека нож, чем штопать и сращивать рану, которую он нанес.

Странник исчез без следа, оставив меня один на один с чудовищем, в которое превращалась Екатерина. С разрастающимся диссонансным прорывом и стоящими на пределе товарищами. Мир уже начал обретать краски, возвращаясь в нормальное состояние, мое время подходило к концу, но смысл фразы до меня всё же дошел.

Забрать нож. Забрать силы. Уничтожить источник диссонанса. Его проводника в нашем мире.

Рухнув в собственное тело я ударил по мышцам нервным импульсом, заставляя себя сделать шаг вперед, преодолеть те самые последние полметра, не считаясь с повреждениями и ущербом, и прикоснуться к Екатерине.

Моя прана устремилась в разгоряченную ауру императрицы и в следующую секунду все кончилось. Потоки энергии столкнулись друг с другом, и рассеялись по телу императрицы, захлопнув диссонансный контур. Искажение исчезло, и я рухнул рядом с обмякшей женщиной без сил, мгновенно потеряв сознание от нестерпимой боли.

Очнувшись, я позволил себе несколько секунд пролежать в полной темноте. Выдохнуть и посмотреть на свое тело изнутри. Зрелище было, скажем так, я ожидал худшего. Мое тело, подпитываемое праной из убежища души, отторгало искажение, и зараженная плоть отслаивалась, пока регенерировали неповрежденные ткани. Удивительно, но даже мышцы почти не пострадали, хотя я и лишился большей части кожи по локоть. Но медики тоже не бездействовали.

— Что у нас плохого? — произнес я, только открыв глаза. Ещё не очнувшись я почувствовал присутствие Ангелины, которая вероятно и спала возле кровати.

— Саша! — супруга тут же бросилась обнимать меня, и пришлось вытирать ей проступившие слезы краем простыни которой меня укрыли.

— Всё в порядке родная. — гладя её по голове обмотанным в бинты запястьем проговорил я, стараясь не морщиться.

— Ой, прости, я… — отстраняясь и улыбаясь сквозь слезы проговорила Ангелина. — Ты почти две недели не просыпался, мы уже думали ты снова впал в кому.

— Две недели? — вздохнул я, поднимаясь на локтях. Ангелина, сразу все поняв, положила подушки так чтобы я мог сесть, и сама села на край кровати. — Тогда понятно почему я себя чувствую вполне приемлемо. Думал будет куда хуже.

— Было хуже. — кивнула супруга. — Когда врата схлопнулись и мы смогли дойти до вас с Екатериной, боялись, что ты истечешь кровью. Еще и эти щупальца…

— Гхм… щупальца? — повторил я, удивленно глядя на супругу.

— Да. Врачи были в панике, твоя кожа, свежая, отрастала в виде извивающихся червяков… Думали оставить их, потому что не понимали, как это может повлиять на тебя, но Филарет сказал, что их нужно обрезать. — проговорила Ангелина.

— Да, с червяками на руках я, пожалуй, смотрелся бы не очень. — попробовал я подбодрить супругу. — Надо будет отблагодарить патриарха, за оказанную заботу.

— С этим… могут быть проблемы. — нехотя сказала девушка. — После того как Екатерина при огромном стечении народа открыла врата, а ты впал в кому, новости не удалось удержать, сейчас бурлит не только город, но и вся страна. Капеллан Иоан, объявил себя временно исполняющим обязанности магистра ордена Александра, и начал призывать всех на Рубеж…

— Всех? — не понял я.

— Да, они собирают ополчение, рассказывают, что каждый верующий должен сражаться за нашу страну и православие. — поморщившись ответила Ангелина. — Наверное цели у него благие, по крайней мере за эти дни на рубеже стало гораздо легче. Инга жаловалась, что из-за наплыва желающих появились пробки и проблемы с продовольствием, но это лучше, чем пустая стена через которую лезут твари.

— А они лезут? — уточнил я, и по лицу Ангелины все стало понятно. — На сколько стало хуже за это время?

— Сильно. — вздохнув ответила супруга. — Мы не знаем почему, но их количество растет с каждым днем. Несколько заводов, которые нам достались от Меньшиковых, пришлось перевести на круглосуточную работу, как и многие другие.

— Значит Филарет объявил крестовый поход против тварей. — вздохнул я, представляя последствия такого шага для страны. — А что Борис?

— Его никто не видел с момента бала, наверное, он исчез ещё раньше, но всем стало не до того. — пожала плечами Ангелина. — Так или иначе, хоть о нем и знали многие из высшего света, но по большому счету он ни на что не влиял, или по крайней мере мне так кажется.

— Очень в этом сомневаюсь. — вздохнул я, ещё раз посмотрев на свои руки. — В ближайшее время я всё равно не смогу отправится на фронт, так что придется отдохнуть.

— Нужно будет созвать пресс-конференцию, объявить о том что ты жив! — воодушевленно проговорила Ангелина.

— Нет. Пока рано. — подумав решил я. — Если Филарет пошел ва-банк, решив что ему больше никто не помешает, то его будет ждать сюрприз. Лучше распорядись о том чтобы пришли Багратион и Рублев.

— Какой из Багратионов? — спросила супруга. — А Инге и Марии я могу рассказать, что ты очнулся?

— Да, конечно, они всё равно выяснят, так уж лучше сразу. А на счет Багратионов, если есть оба, пусть оба и приходят. — ответил я, решив, что чему быть, того не миновать. И если уж у целого императора и чудища получилось скрываться посреди Петрограда, значит у меня выйдет не хуже. Лучше укрыться, по крайней мере пока я не готов к активным действиям. Ни физически, ни морально.

Разговор со странником произвел на меня очень гнетущее впечатление, и заставил во многом пересмотреть свои взгляды на дарников. Если каждый из нас приближает конец этого мира, если ему и так осталось всего несколько шагов до пропасти, то может все мои планы по взращиванию молодого поколения одаренных — глупость?

А может и ещё хуже — прямой путь к тотальному разрушению. Вот только сидеть на попе ровно и учить одаренных медитировать — явно не мой выбор, к черту мир, который невозможно изменить. Даже если у меня есть впереди вечность, а долголетие этому телу я в состоянии обеспечить прямо сейчас, это все равно не повод сидеть сложа руки. Только как добиться того, чтобы мир не рухнул?