Деревенщина в Пекине 2 (СИ) - Форд Крис

— Видел, вчера ещё три тысячи долларов пришло.

— Ага, всё очень хорошо складывается. Я, кстати, сегодня с утра ещё столько же отправила. Ты разве не заметил?

— Да как-то внимания не обратил, еле как проснулся. Слишком выматывающая смена была. А у тебя какие планы на сегодня?

— Для начала надо медкомиссию пройти и отнести последние документы. Потом хочу к вам в секцию записаться — баскетбол там, волейбол. С моими-то данными сразу возьмут. Ну и за лёгкую атлетику хочу взяться, форму подкачать. Заодно разговорный китайский подтяну. Глядишь, если постараюсь — на межвузовских соревнованиях за Цинхуа выступать буду!

Она включает воду и, закрыв глаза, начинает поливать голову.

Я же для себя прикидываю, что и самому надо бы записаться в какую-нибудь спортивную секцию. Вариантов предостаточно.

— В принципе, всё складывается хорошо, — продолжает До Тхи Чанг. — Вот только у есть у меня одна проблемка…

— Какая?

Открыв глаза, собеседница задумчиво хмурится.

— Я тут прикинула — с моими темпами вполне реально быстро заработать и на квартиру, и на машину, причём крутую. Но! Как иностранка без вида на жительство, я в Китае ни то, ни другое приобрести не смогу. По закону, нужно не просто официально прописаться, а ещё и бесперебойно проживать минимум год. Это конечно полбеды, но вдобавок ещё требуют подтвердить постоянный легальный доход на территории КНР. А у меня с этим сам понимаешь…

— На самом деле, иностранцам у нас действительно несладко, — вздыхаю, откидываясь на бортик. — Если думаешь о недвижимости, то учти — налог для приезжих в несколько раз больше, чем для местных. Ещё и выбор районов для покупки сильно ограничен.

— Ну да, вас, китайцев, и так слишком много. Не удивительно, что в стране дефицит жилья. Если позволить иностранцам свободно скупать, цены взлетят до небес.

— Плюс есть ещё геополитический момент — массовая застройка целых кварталов приезжими может восприниматься как угроза суверенитету, особенно в стратегически важных регионах.

— Логично. Вы всегда видите в приезжих врагов, — недовольно бубнит До Тхи Чанг. — Нгуен говорил, к нашей группе приставили какого-то странно типа. Наблюдал буквально за каждым движением.

— Охотно верю. У нас за иностранцами особый контроль, — известный факт. — Из этого вытекает ещё одна причина строгих правил покупки жилья — это способ противодействия легализации теневых капиталов, которые к нам из-за границы так и норовят просочиться.

До Тхи Чанг устало прикрывает глаза и откидывает голову на бортик:

— Квартиры мне не видать…

— Знаешь, я бы тебе вообще пока не советовал задумываться о покупке жилья. Вернись к этому вопросу после универа — когда определишься, хочешь ли в Китае надолго остаться. Если ты не знаешь, иностранцу больше одной квартиры в собственности иметь не разрешается и сдавать в аренду купленное жильё строго запрещено. Если однажды захочешь продать — готовься к адовой беготне. Сто справок собери, ещё раз огромный налог заплати…

— Пожалуй, ты прав. С квартирой и правда лучше повременить, — она соглашается.

— С машиной, как ты понимаешь, тоже. Во-первых, чтобы машину зарегистрировать в Пекине — придётся участвовать в лотерее на номера. А там конкурс такой, что ждать можно годами. Во-вторых, снова придётся подтвердить наличие легального дохода.

— Понятно, и с тачкой тоже в пролёте! Хотя, подожди. Ты же не планируешь меня выгонять? Может, я запишу всё на тебя? А ты оформишь на меня доверенность.

— Выгонять пока не собираюсь, — задумчиво отвечаю. — Хотя и пугает, что как-то слишком много ощущается потенциальных обязательств.

— Бойся, бойся, — кивает До Тхи Чанг. — Но я сейчас серьёзно. Пускай всё на тебя будет оформлено, потому что на меня, пока, рискованно. Думаю, я в Китае задержусь надолго, но статус у меня по документам слишком хлипкий.

— Не боишься так доверять?

— Нет, мы уже достаточно близко знакомы, — не задумываясь отвечает вьетнамка. — Посмотри на мой бизнес, он от начала и до конца записан на других, и ничего, всё прекрасно работает. Если так формально взять, на мне ничего нет.

— Допустим с тачкой и жильём я бы тебе помог, но ты кое-что забыла. Я несовершеннолетний, а значит, без письменного согласия родителей я все эти схемы даже обсуждать права не имею. Отношения у меня с ними не задались, так что придётся ждать.

Она тут же хлопнула себя ладонью по лбу.

— Всё время забываю, сколько тебе лет. Ну ладно, нет так нет. Подождём с покупками, всё равно полной суммы у меня на руках нет. Пускай пока копится потихоньку.

Интерлюдия.

Апартаменты семьи Ван.

Ван Мин Тао сидит в своём кабинете, задумчиво всматриваясь в экран ноутбука. Дочитав электронное письмо, пересланное от первого руководителя, он резко захлопывает крышку ноутбука, от чего тот чуть не разлетелся. Бизнесмен делает глубокий вдох, снимает очки и начинает массировать виски, погружаясь в размышления.

Кажется, правила игры в отношении его бизнеса внезапно изменились. Иначе как объяснить письмо от Комиссии по регулированию ценных бумаг Китая с уведомлением о приостановлении IPO для его строительной компании?

Ван Мин Тао медленно откидывается на спинку кресла, анализируя ситуацию. Пять лет кропотливой подготовки, миллионы юаней потенциальных инвестиций, доверие партнёров и тысячи часов работы команды — всё это оказывается под угрозой из-за одного письма.

И как только инспектор, который ещё неделю назад улыбался в лицо и утверждал, что на новых строящихся объектах всё в порядке, внезапно обнаружил серьёзное нарушение угрожающие жизни.

Всё это выяснилось прямо сейчас, когда за деньги застройщика фундамент залит, все необходимые коммуникации подведены и первые три этажа в жилищных комплексах готовы.

Господин Ван встаёт из-за стола и подходит к панорамному окну, любуясь открывающимся видом на город. Его мысли уносятся в прошлое, когда он только начинал свой бизнес. В те времена приходилось платить инспекторам около двадцати процентов от бюджета проекта. Не из-за желания закрыть глаза на какие-либо нарушения, а просто потому, что маленьким компаниям нужно было платить за возможность получить допуск, даже если на стройке нет ни единого нарушения. Выбора не было, приходилось изворачиваться и искать подход к привередливым и ненасытным людям. В противном случае они могли легко вставить палки в колёса и найти нарушение буквально из воздуха.

Да, это был наглый и беспардонный грабёж, но всё зависело от умения договориться. Иначе можно было запросто уйти в минус и потерять всё.

А перед инспекторами всегда шло министерство природных ресурсов, которое оформляло земли под застройку и выдавало разрешения. Вот эти люди забирали чуть ли не половину бюджета. И всё было предельно просто и цинично — не хочешь платить, не строй. На место одного недовольного застройщика тут же находился другой, готовый играть по их правилам.

Годами и даже десятилетиями Ван старший терпеливо учился сложному искусству переговоров и выстраивал прочные связи, позволяющие постепенно вывести бизнес на совершенно иной уровень. А теперь это уведомление от регулятора акций словно выстрел в спину.

Перед его мысленным взором всплывают картины былых времён, когда приходилось через силу пожимать руки тем, с кем было противно даже рядом находиться, и, скрепя сердце, делиться честно заработанными семейными деньгами с алчными и прожорливыми чиновниками. При одной лишь мысли, что от миллиона долларов он вынужден был отдавать семьсот тысяч какому-то наглому нахлебнику, внутри закипает жгучая ярость от вопиющей несправедливости. Пока одни день и ночь упорно работают, строя будущее Китая собственными руками, другие бессовестно паразитируют, присваивая себе плоды чужих праведных трудов.

Ван Мин Тао отвёл грустный взгляд. Сколько же внутренних противоречий приходилось подавлять годами. Он никогда не мог себе позволить ни словом, ни мимикой, ни движением бровей дать понять, что на самом деле хочет сделать с продажной взяточной сволочью, которая в отличии от него не пашет, не сеет, не строит, ничего не создаёт своими руками, но доит честного человека, который посвятил всю жизнь работе.