Изнанка модной жизни (СИ) - Ром Полина

Ай да разгул для идей, только успевай рисовать - думала я, кропя над десятым по счету рисунком с высунутым языком, когда Софи кашлянула за спиной:

- Архип странно себя ведет, мадемуазель.

- Кто? - удивленно переспросила я.

- Архип, ну, тот человек, что нашу карету поведет, помните, вы велели служанке часы рисовать? - со странным видом, медленно переспросила Софи.

И только тогда я вернулась на землю из своего модного экзерсиса, осмотрелась, отметив отличные рисунки, описания к ним, выдохнула, поняла, как затекла спина.

- Все, я иду, подайте чаю, и еще чего-нибудь, - в животе урчало. Надо полагать - время шло к вечеру. И тут до меня дошло все, что касалось Архипа! Граф по нашей же просьбе отправил его, чтобы тот донес до наших голов, которые были погружены только в модные новинки и варианты избавления от женихов, что нам потребуется в дороге, сколько на это уйдет времени.

Из гостиной доносился смешок – сначала мужской, басовитый, с кряхтеньем, потом женский – высокий и явно не лишённый ноток флирта. Когда мы с Софи вошли, служанка сидела рядом с мужчиной, что казался в этих стенах совсем чужеродным: светлые волосы пострижены «под горшок», окладистая борода цвета льна, рубаха, поверх нее легкая, но теплая безрукавка.

- Барышня, - вскочил он с дивана, и забегал глазами на меня, и на Софи. Служанка ретировалась мгновенно.

- Барышня? – переспросила я на русском, чем вызвала немалое удивление нашего нового друга. Я с первого момента увидела в его глазах, что мы и правда найдем общий язык. Крестьянин смотрел прямо в глаза, не лебезил, хоть и осторожничал. – Коли хочешь, зови «барышней», а имя мое Мадлен, или мадемуазель де Вивьер.

- Я такое сразу то и не заучу, мамзель, если можно, то лучше барышней Мадлен буду величать, а я Архип, меня к вам граф направил, чтобы на все вопросы ваши ответить, да помочь разобраться – что брать в дорогу, а чего можно и не брать – у нас навалом, - ответил он, и немного расслабился. Я не хотела напугать его.

- Ты значит, свободный крепостной? – уточнила я. Не хотелось испытать на себе месть завистливого человека, но по Архипу было видно невооруженным взглядом, что и мухи не обидит.

- А как же? Правда, не совсем полностью… - неудобно морщась ответил он, но я заметила, что не хочет продолжать эту тему.

- Как же это «не полностью»? Позволь, это значит, голова у тебя в крепости, а ноги вольные? – решила рассмешить я его, и это сработало – он раскатисто и громко рассмеялся.

- Да вольный я, вольный, аки птица – аист, только раз вырос в каком дому́ – все время в него вороча'юсь – все равно при графе, да и лет мне не сильно больше, нежели графу – всего на пяток годков постарше.

- Ну, хорошо, Архип, чай нам подадут сейчас, а ты расскажи нам о дороге, да не стесняйся, говори как есть, чтобы мы не оплошали, - указала я ему на кресло, где все еще валялась его шапка.

47

Мужчина устроился в кресле, чувствуя себя немного неловко, и сдвинул пятерней волосы с мокрого лба. Его добрый, спокойный взгляд задержался на мне, и он сказал:

- Дорога дальняя и времени заберет немало. Есть два пути: от Парижа до Кронштадта - так опасно там, городов по пути мало, постоялых домов тоже. Кто налегке - может и хорошо ему, а нам нельзя – слишком народу много, да животины. Неповоротливые мы. А второй путь – от Парижа до самого Берлина, а уж оттуда к самому Петербургу. Не один месяц ехать будем барышня, и вы должны понимать, что вас ожидает много трудностей.

- Ох, как я разволновалась, - мне было тяжело сдержать эмоции, но они были исключительно положительными, не смотря на его слова. Даже столь длительное путешествие не пугало меня. – Совсем в толк не возьму, что мне нужно, а что нет.

- Главное, приобретите дормез, - Архип посмотрел на меня, а потом на Софи, которая расставляла чайные кружки, словно пытаясь понять – понимаем ли мы, о чем он говорит. – Конечно придется потратиться, но он того стоит.

- Карету? – переспросила я, но он весело приподнял брови и пожал плечами:

- Карету – да не простую. По-моему с французского, это как спальня значится, - он слегка порозовел, делясь с нами своими познаниями. – Большой экипаж для дальней дороги. Вам, барышня, удобно в нем будет. И вещички личные есть куда приткнуть, в нем все для этого приспособлено, и устроиться поудобнее. Все ж не с поджатыми ногами маяться.

Я вспомнила интересную информацию о том, что у Екатерины второй была карета, на которой она ездила в Крым. Это была воистину махина, вмещавшая в себя восемь человек, карточный стол, кабинет и все удобства. А тащили её тридцать лошадей.

- Сколько лошадей на нее понадобится? – с неким страхом поинтересовалась я, и Архип с готовностью ответил:

- Шесть. Но вы мне потом спасибо скажете, ведь удобство для барышень – первое дело. За лошадок не переживайте, купите корм в дорогу, если на постоялом дворе покормить их не получится – своим попотчуете.

- Может быть и такое? – удивилась я. – Что на постоялых дворах, лошадей накормить нечем?

- Всякое может приключиться, - вздохнул Архип. – В обозе много лошадей, да и не одни мы можем там оказаться. Корм обязательно нужен, хотя бы на первое время. Вот такие дела барышня.

Он снова смущенно улыбнулся, а я подумала, что сидевший передо мной мужчина – прост, приятен и надежен, а его смущение, говорило о душевности.

- Неужели это все? – я ожидала целый список, но Архип покачал головой:

- Нет, не все. И для себя провизией запаситесь, тоже пригодится. Весь ваш скарб на дормезе уместится, а уж тяжелые вещи, в обозе поедут. Вот теперь – все.

Аромат выпечки приятно защекотал ноздри, и я вспомнила, что голодна. Софи уже разлила чай, и его терпкий запах поплыл по комнате.

- Угощайся, - я придвинула к мужчине блюдо с булочками, но Архип обошелся одним чаем, осторожно сжимая в больших руках хрупкую чашку. Ему было немного неловко в нашей компании, но держался он молодцом.

- Что ж, пойду я, - он поднялся, и с достоинством поклонившись, мягко сказал: - Не переживайте барышня, довезем вас в целости. Не в первый раз путешествуем.

- Благодарю тебя, - я улыбнулась ему и протянула руку. – Я рада нашему знакомству.

- Ну что вы, барышня… - Архип пожал её с медвежьей неуклюжестью и еще раз поклонившись, ушел.

- Я жду подробностей! – Софи с нетерпеливым любопытством, воззрилась на меня.

Пересказав ей наш с ним разговор, я порылась в ящике бюро, и найдя карту, разложила её на столике, отодвинув булки в сторону.

- Посмотри! Вот путь, который мы проделаем, Софи! – воскликнула я и проведя пальцем по карте, прочла: - Париж - Лион, Женева - Лозанна, Берн- Баден, Цюрих - Базель, Франкфурт - Лейпциг, Дрезден - Берлин - Данциг, Мариенбург- Кенигсберг, Рига и наконец – Петербург!

- Мы проедем все эти города? – Софи побледнела, а я радовалась как ребенок, желая стать птицей и пролететь это расстояние за один миг.

- Нет, они останутся в стороне, но стоит лишь представить, что мы оставим позади пол Европы – мурашки бегут по коже! – меня совершенно не тревожило предстоящее путешествие. – Представляешь, сколько всего мы увидим!

- Вы такая смелая, мадмуазель, - бедняжка восхищенно и испуганно наблюдала за мной. – А меня страшат такие расстояния!

- Ничего не бойся, нас ждут новые люди, новые места и море впечатлений! – я схватила её за плечи и обняла в порыве безудержной радости. – Софи! Нас ждет новая жизнь!

Этой ночью мне снились сны, в которых я была в России. Даже запахи стали явственными, будоража мою и без того трепыхавшуюся в предвкушении душу. И самым первым, самым ярким, был запах снега. Не того, который иногда сыпал здесь, превращаясь в грязную кашу, а настоящего, «вкусного», с ароматом звезд и хвойной лапы. По которому хотелось бежать, слушая уютный скрип и брать в руки, ощущая холод небес.

Проснулась я с замечательным настроением и долго смаковала послевкусие своего сна, весело болтая ногой под столом. Софи смотрела на меня и улыбалась – я заразила её своими восторгами и глаза моей подруги тоже начинали загораться огнями надежд.