Вторая жизнь Арсения Коренева книга четвёртая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

«Сына, я в такие моменты с трудом слёзы сдерживаю, — писала мама. — Обнимаю его, прижимаю к себе, глажу по вихрастой голове и шепчу, что мы никому его не отдадим, и уж тем более в этот ужасный детский дом. Может быть, я и наговариваю, никакой он не ужасный, но мне почему-то кажется, что ужасный».

Написал ответное, обрисовал свои дела с квартирой, что свадьба намечается на конец июня, и что мы хотели бы её отметить на теплоходе. Добавил, что на свадьбу жду всех троих, и отказ не принимается. Пусть как хотят отпрашиваются на работе, но чтобы были в Москве в то время, которое я укажу позднее в следующем письме, когда уже станет ясна дата, или телефонным звонком.

На следующее утро встречал на вокзале Шумского. Подъехал на своих «Жигулях», и повёз его к себе домой. Надеюсь, у всевидящей Евгении Петровны солидный на вид мужчина подозрений не вызовет. В случае чего скажу, что приезжал коллега по работе, проверить, как идут мои дела с диссертацией.

Первым делом проинформировал его о грядущей свадьбе и планируемой покупке квартиры.

— Что ж, дело нужное, молодым необходимо своё жильё, — согласился чекист. — А в каком районе квартира? Печатников переулок? И дорого? 12 тысяч? Хм… Сумма серьёзная. А вдруг…

— Будущий тесть проверил и маклера, и продавца, там всё чисто.

— Ну тогда мои поздравления! А теперь рассказывайте, что вам снова привиделось?

Вопрос был задан в лоб, едва только мы расположились за кухонным столом. Я сразу и стал выкладывать заранее припасённую версию.

— А привиделось мне, Владимир Борисович, следующее… Москва, здание Верховного совета, на мосту напротив него стоят танки. Приземистые такие, явно более современные, чем те, которые я на параде Победы видел. А на броне одного из них стоят мужчины в костюмах, за их спинами трёхцветный флаг из белого, синего и красного цветов, а вокруг танка толпа людей, у некоторых тоже трёхцветные флаги, и ни одного советского. Зато молодой человек возле танка держит американский флаг. Многие гражданские с «калашниковыми» в руках. Толпа скандирует: «Ельцин! Ельцин!». И вот самый пожилой из этих, кто на танке, толкает речь, держа в руках лист бумаги. Было сказано, что в стране происходит правый антиконституционный переворот, поскольку отстранен от власти законно избранный президент. Этот мужик, у которого не хватало большого и указательного пальцев на левой руке, заверил, что руководство России поддерживает подписание Союзного договора, и что эта поддержка основана на стремлении к единству Советского Союза. Все решения ГКЧП он объявил незаконными и потребовал возвращения Горбачева и возможности для него выступить перед народом; созыва Чрезвычайного Съезда народных депутатов; призвал трудящихся к всеобщей бессрочной забастовке, а военных – к неучастию в антиконституционном перевороте.

И следующее видение. Площадь Дзержинского, толпа в нескоро тысяч человек, слышны призывы взять здание КГБ штурмом. Потом внимание собравшихся переключается на памятник Дзержинскому. На постаменте краской пишут «Палач» и прочие нехорошие, скажем так, слова. Кто-то взбирается наверх и обвязывает памятник тросом, другой конец которого цепляют к «ПАЗику». Но тут появляется подтянутый, моложавый мужчина в костюме, который при помощи мегафона просит таким образом не сносить памятник, иначе кто-то может угодить под падающего Дзержинского и получить тяжёлые травмы. Вскоре памятник всё же демонтируют при помощи подъёмных кранов и увозят в неизвестном направлении.

— И из здания на Лубянке никто не вышел? — сереет лицом Шумский. — Никто не потребовал убраться с площади, не угрожал оружием?

— В моём видении – никто, — развожу я руками. — Ну это же видение, не всему, наверное, можно верить. Но очень уж реалистичными они оба были. И на этом всё. Вот здесь оба видения изложены в письменном виде.

Я сунул ему отпечатанный на пишущей машинке лист бумаги. Машинку я нашёл в нашем больничном профкоме, и за время обеденного перерыва успел настучать нужный текст. Шумский посмотрел на бумагу с таким видом, будто я подсунул ему ядовитую змею, поднял взгляд на меня.

— Нехорошие у вас видения, Арсений Ильич, — буркнул он. — Антисоветские какие-то. Но я принял это к сведению. Спасибо вам!

Он наконец взял лист и, согнув его пополам, сунул в свой «дипломат». А я, будто бы в раздумьях, сказал:

— Честно говоря, было ещё одно видение, уже вчера. Но там вообще какая-то череда картинок.

— Так, — напрягся Владимир Борисович. — Ну-ка, выкладывайте.

Ну а что, про эту катастрофу тогда даже в наших газетах писали, да и потом где-то в сети она мне попадалась. Так что эта информация должна будет добавить доверия моим «видениям».

— В общем, перед моими глазами промелькнул отрывной календарь, и на нём была дата – 3 июня 1979 года. Потом я вижу Землю будто из космоса, и подо мной мигает красным точка в районе Мексиканского залива. Следующий кадр – горит нефтяная платформа, потом резко другая картинка – огромное пятно, думаю, что это разлившаяся по поверхности моря Мексиканского залива нефть.

— 3 июня, Мексиканский залив, — задумчиво пробормотал Шумский. — Ладно, запомню.

— Да лучше запишите на обороте листка, что я вам дал. Сейчас ручку принесу.

Задерживаться он не стал, оказалось, у него ещё были какие-то свои дела, кого-то нужно было навестить.

Тем временем я начал проводить на кафедре с ребятами из СНО[3] занятия по своей методике иглоукалывания. Эта инициатива исходила от декана и завкафедрой, и я с удовольствием согласился, пусть даже за это и не платили. Тем более это входило в мои обязанности как преподавателя.

Студентам нравилось, во всяком случае все проявляли заинтересованность. В том числе и в теории, когда я рассказывал про зоны Захарьина-Геда. Они должны были помнить про них ещё с 3-го курса, но я решил освежить им память.

— Зоны Захарьина-Геда – это точки на коже, в которых при заболеваниях внутренних органов или при нарушении их функционирования локализуются болевые ощущения, — говорил я менторским тоном. — Абсолютно каждый орган имеет на коже свою «проекционную зону», которая отражает боли, вызываемые происходящей патологией в данном органе или системе. Проецирование зоны зависит от симпатической и парасимпатической иннервации этого органа. Поскольку кожа является важной частью внутренней и внешней секреции, она тесно связана со всеми органами. На 1 квадратном сантиметре нашей кожи находится в среднем 2 тепловых, 12 холодовых, 25 осязательных и 150 болевых точек. Ещё в Древнем Востоке лекари говорили, что болезни как попадают в организм через кожу, так через неё и выводятся и, используя эту теорию, успешно лечили болезни внутренних органов через кожу. В XIX веке сначала Захарьин, а после него и Гед открыли, что при наличии патологии или болезни какого-либо органа, определённые участки кожи становятся более чувствительными или болезненными. То есть они «отражают» боль каких-либо внутренних органов при заболеваниях. Эти участки позднее были названы зонами Зарахарьина-Геда. Их очень скоро признали в официальном медицинском мире и запечатлели в виде фигур во всех руководствах по нервным болезням. Так вот, точки постоянно пытались задействовать в диагностике и лечении различных заболеваний, но попытки в большинстве своём пресекались, поскольку разные авторы по-разному трактовали границы одних и тех же точек: у кого-то их было около 30, а у кого-то могло быть в 4 раза больше! Но позже всё-таки было установлено, что размер зон может изменяться и зависит от состояния человека.

При сильной усталости, а также во время сна точки локализуются на площади менее 1 мм. При пробуждении человека, диаметр точек постепенно увеличивается до сантиметра. Во время заболеваний или повышенной эмоциональности некоторые точки увеличиваются так, что их площадь может перекрывать друг друга, что образует участок с повышенной проводимостью. На сегодняшний день разработана определённая схема расположения зон Захарьина-Геда на нашем теле – туловище, конечностях, голове и шеи. И для выявления индивидуальных особенностей расположения этих зон существуют различные методы: покалывания булавкой зоны кожной проекции поражённого внутреннего органа, лёгкие пощипывания участков кожи, прогревание определённых зон с помощью полынных сигар, пробирок с тёплой водой и т.д. Запомните, что знание зон Захарьина-Геда часто помогают при оздоровлении в висцеральной и рефлекторной терапии. Применяется точечный массаж, иглоукалывания, прижигания полынными сигарами и т. д. Заострить внимание стоит на таких зонах, как лёгкие и бронхи, сердце, кишечник, мочевой пузырь, мочеточники, почки, печень, желудок и поджелудочная железа, мочеполовая система. Применяя на них различные методы воздействия, можно добиться колоссальных результатов.