Бабская религия о принце на белом коне (СИ) - Рогозина Виктория

Василиса колебалась, а в глазах Бабы-Яги наконец-то мелькнуло понимание ситуации. Это хорошо, значит жить буду. Возможно даже долго. Возможно даже счастливо. Ключевое — возможно, но надежду добивают лопатой.

— Хорошо. Но где гарантия, что ты не лжешь?

— Это кольцо определяет ложь и правду. Все это время оно горело голубым, доказывая, что я не лгу. То есть все что я сказала — это правда.

Девушку это убедило. Вот ведь святая простота, я была даже не уверена, что кольцо показывало мои косяки (и Кощей об этом ни разу не обмолвился). Хотя пока что проверять я не собиралась насчет себя — потом, все потом. А сейчас и так нормально.

— Тогда допиваем чай и отправляемся обратно. Я не умею делать переход из мира в мир.

— Я верну нас, — Василиса отмахнулась так, будто речь шла о чем-то мелком, незначительном. — Но как ты уговоришь Кощея?

— Шантаж и женское обаяние, — очаровательно улыбнувшись, я посмотрела на настенные часы. — Ну что ж, не будем откладывать молодость на потом.

— За нас! — предложила Василиса и мы чокнулись чашками.

Переход в другой мир в очередной раз оказался незаметным для меня. Только моргнула и вот комфортная кухня сменилась непроглядным лесом. Но в этот раз я хотя бы стояла на опушке перед хоромами Темного Владыки — отлично, а не как в прошлые путешествия. Ну что ж, я знаю, как притворить свой план в жизнь.

Я так бежала в замок-терем-дом, не смотря под ноги, летя аки сокол (сапсан, блин, недобитый), что не заметила рослую фигуру и как итог сбила с ног своего ненаглядного любимого и глубокоуважаемого Кощей Бессмертного.

— Настасья? — он удивленно привстал на локте, обнимая меня второй рукой.

— Я же говорил, — хмуро отозвался стоящий неподалеку Финист.

— Ах вы! — я ударила кулачком Кощея в грудь и чуть не отбила ладонь. — Вы меня там бросили!

— Защищали, — поправил Финист скрестив на груди руки.

— И умотали в сказку, без меня, — продолжала я воинственно ныть.

— Герцог, Герцог… — погладив меня по голове, Бессмертный тихо уточнил. — Вот не можешь посидеть в светелке, томно повздыхать и подождать своего принца на белом коне⁈

Отрицательно мотнув головой, я вдруг вспомнила, собственно, зачем я сюда так сильно спешила и, подпрыгивая как закипающий чайник, бойко потребовала:

— Мне нужны молодильные яблоки.

— И ты туда же, — белые глаза Кощея попытались сделать круг и полюбоваться мозгом или просто черепной коробкой изнутри.

— Ты не понял, — счастливо припечатав его ладонью в лоб, я поведала свой коварный план.

— Глава 34 — Эта судьбоносная встреча

Волхв — пророк, шаман в славянской мифологии.

Тусят отдельной группой, обладают магией

и особыми знаниями: могут предсказывать судьбу.

Также хорошие лекари, варят зелья и снадобья.

Считается, что получили свои знания от богов.

Проводят различные религиозные обряды.

Уговаривать Кощея было делом тяжелым и неблагодарным. Он вредничал, сопротивлялся и упирался как мог и не мог. Но я стояла на своем. В конце концов мне удалось убедить страшного и ужасного. Правда с некоторыми поправками, почти незначительными, хотелось мне сказать, но нет. Во-первых, меня отправляли с супер каким-то амулетом, который спасет меня от вражеской стрелы. И амулет против заклятий. И кольцо от сглаза. И серьга от порчи. И… ну в общем-то напоминала я сороку или новогоднюю елку, тут уж кому как больше нравится. Правда и перспектива быть проклятой не прельщала.

— Смотри, а то прилетит в лоб венцом безбрачия, — причитал Кощей.

— То есть теперь я могу не вытаскивать ложку из чашки, когда пью чай⁈ — язвительно уточнила я.

— Вот превратят тебя в жабу, — раздраженно сквозь зубы огрызнулся Кощей, вплетая в мои короткие непослушные волосы очередную защиту.

— Ну ничего, поцелуешь, расколдуешь, не поморщишься.

Он смерил меня тяжелым взглядом, будто хотел зарыть-закопать-погрести-уткнуть и похоронить. Я улыбнулась. Ну нельзя на такую милую пуську, как я, злиться.

Дивная яблоня была запрятана еще круче, чем сокровищница на острове Буяне. Правда и находилось все гораздо ближе — в подвальных помещениях; скрытая от посторонних глаз, кучей замков и оп-па одним неприметным заклинанием. Все казалось просто — принести Василисе то, что она желает и все. Но Кощей был настроен скептически. Но ничего, посмотрим.

Яблоня ничем не отличалась от классической яблони. Но как всегда, был нюанс и крылся он в самих плодах. Небольшие яблочки были словно высечены из малахита — переливаясь изумрудным цветом. Очень красиво, смотрится волшебно. Как такое есть?

Позаимствовав ступу Бабы-Яги, мне вручили метелку и заветный пакет молодильных яблок. Ну что ж, как говорится, в добрый путь. На удивление, управлять ступой оказалось не сложно — куда указываешь маленькой метелкой туда и летит, главное не совершать резких движений. А с учетом того, что я стартовала с окраины государства Кощеева, то лететь и не шибко далеко. Примерно через километр ну может два, меня встретил небольшой отряд конной стражи и соблаговолил отвести к Василисе.

Как и ожидалось, наша Прекрасная прихорашивалась и задолбала Бабу-Ягу надоевшим: «Яль на свете всех милее». Ну не умнее же, что за глупости⁉ С грохотом вывалившись из ступы, я чуть ли не подбежала к девушке.

— Давай быстрее. У них оказывается срок годности есть, — и торопливо передала пакет с необычными плодами.

План был прост и он сработал как по маслу. Женщины не знают меры. В погоне за красотой и молодостью, они становятся безумны, одержимы.

И она ела. Ела жадно, хрустя и давясь плодами, будто боялась никогда не достичь совершенства. Она запихивала в себя яблоки так, будто от этого зависела ее жизнь. Изменения стали видны спустя минуту и они оказались необратимы. А ведь все просто. Мы с Ягой следили за тем, как буквально на глазах тает Василиса Прекрасная. Сначала она стала моложе на пару лет, но перемахнув эту черту, стала еще моложе или даже младше. И вот ей уже лет четырнадцать, двенадцать… шесть и…

Я смотрела на восьмимесячного младенца думая о том, что женщины порой ничего не замечают, несясь к своей цели. Красивая идеальная Василиса была Прекрасной, но увы, не Мудрой. Она бездумно съела огромное количество молодильных яблок и вот результат.

Женщины… эта борьба за мнимую внешнюю красоту, борьба ради того, чтобы подогнать себя под стандарт общества.

— Откуда у тебя моя ступа? — Баба-Яга подозрительно скривилась.

— Так Кощей дал.

— Едрешки ты матрешки, ну я ему устрою, — завопила она. — Эти охломоны, возвращаясь сюда, Избушку мою забрали, на курьих ножках и ступу прихватили. Оставили старую больную женщину одну одинёшеньку в столице. Вот паразиты! Я им устрою!

— Яблочко не хотите? — я продолжала потеряно смотреть на младенца. Огромные синие глаза с интересом взирали на этот мир. Хорошо хоть импланты куда-то делись, а то предстояло бы мне страшное зрелище.

Почему-то стало грустно.

— Да не боись, ради моего касатика не придется молодиться, — Яга усмехнулась.

Я очень бережно подняла младенца с пола, баюкая на руках. Нет, материнского инстинкта не было, так же как и умиления. Я убежденный кошатник. Был страх- что с ней теперь делать? Она же беззащитна.

Мы покинули тронный зал и я с ужасом смотрела, как стража преклоняет колени передо мной.

— Едрешки ты матрешки! Теперь, Герцог, ты царица, — гордо сообщила Яга.

— Оно мне надо? — тихо с сомнением уточнила я у старушки.

— Надо, — с нажимом проговорила она. — Они признали тебя.

— Так просто? А выборы? Коронация? Клятва на Конституции?

— Тьфу ты, чертовы бюрократы, — она цыкнула зубом. — Сказочный мир не терпит этих глупых условностей.

— Хорошо, тогда, — я обернулась к страже. — Приказываю подать карету. Дела государственной важности не терпят ожидания.