Первый среди равных. Книга VII (СИ) - Бор Жорж

Да, это частая история, когда не получив свой «кусок пирога» около внутриимперских аномалий, благородные рода создавали бригады для работы, в основном, в Африке, где никогда не было достаточно хороших бойцов. Но у Хоруговых было целых четыре бригады, при том, что обычно даже сильнейшие рода Империи ограничивались одной. Именно там они и познакомились, будучи еще молодыми наследниками. И уже тогда Хоругов не понравился Пожарскому. Сильно не понравился.

Не секрет, что аспект Тьмы был не самым приятным аспектом. Даже находиться рядом с носителем этого аспекта было неприятно. А учитывая, что Хоругов имел вторым аспектом Ментал, это было двойное испытание. Но даже не из-за этого так не понравился один молодой княжич другому. Сам себя Пожарский не считал чистоплюем и ханжой. Работа родовых бригад была часто связана с… некоторым моральным выбором, но князь мог ответить на любые неприятные вопросы относительно своей службы командиром «Пепла». Ну ладно… Почти на все. И это тоже было нормальным.

Но то, что творила родовая бригада Хоруговых «Вестники тьмы», под личным командованием княжича! Это было почти за гранью. Ключевое слово «почти». Потому что в Африке смешивались политические интересы всего мира и, иногда, случались чрезвычайно запутанные ситуации, разобраться в которых не позволяло классическое образование и какие-либо законы. Тем более, что эти самые законы менялись на Черном континенте со скоростью экспресса.

Весть о том, что Антипов доверил свои земли Хоруговым неприятно удивила Пожарского. А то, что его люди не успели до гона проверить боеспособность их дружины, еще и сильно напрягало. А теперь Пожарский смотрел на карту и его интуиция буквально кричала, что в этой зоне в скором времени что-то должно произойти. Что-то сильно нехорошее.

И да, это была всего лишь интуиция, основанная на фактах и докладах. Ведь прямо сейчас именно там находится легендарный Белый Волк — заместитель командира корпуса Императорских егерей и самый сильный среди них. Почему? Да потому что главой корпуса был легендарный князь Потемкин, который в свои девяносто два года сохранял чрезвычайно острый ум, чего нельзя сказать о его теле и лично уже давно не был в бою, передавая свой опыт молодым в более спокойных условиях.

Так вот, несмотря на этот факт, Пожарскому было тревожно, тем более, что Белый Волк, судя по его докладу, вчера ушел в аномалию, где егеря чувствовали себя как у себя дома. Да, приказ Императора егерям был — держать направление на Тверь, но Белый Волк и его отряд стоял особняком даже в этом особом подразделении. О них ходили легенды и Бестужев, оправдывая свое прозвище, ходил там, где он считал нужным.

Князь Пожарский, наконец, принял решение и, вздохнув, набрал телефонный номер.

— Ваша светлость? — раздался в телефонном динамике голос его лучшего мага.

— Лёня, нужно заскочить к Хоруговым. Как можно быстрее. Получится? Как по обстановке?

После недолгого раздумья, Зейд уверенно ответил.

— В принципе, да. У нас всё чётко. Цель визита?

— Не знаю, Лёня, — слегка смутился князь. — Интуиция. Как в тот раз, около Чёрной скалы. Помнишь?

— Еще бы, — хмыкнул Зейд. — Не беспокойтесь, ваша светлость, всё будет в лучшем виде. Я сообщу, когда мы выдвинемся.

— Хорошо, — кивнул Пожарский и положил трубку. Взглянул в окно. Где-то там, на северо-западе, внутри Тверской аномалии зарождалось настоящее смертоносное цунами из аномальных тварей. Которое сметет всё и вся, кто станет у неё на пути. Не допустить этого — его ответственность. В случае провала это может и будет стоить ему жизни. Ему и его роду.

— Эх, Костя-Костя… — внезапно Пожарский вспомнил своего вечного соперника еще со времен МАМИ, с которым они постоянно соревновались за звание первого ученика и с которым, в дальнейшем, юношеское соперничество переросло во взрослое, которое закончилось… так, как закончилось. — Надеюсь, твой сын справится и мне не придется хоронить еще и его. Хорошо, что Сашка умерла так вовремя и не видит всего этого…

Глава 25

Мне оставалось только надеяться, что в эту ночь никто из гражданских не был рядом с имением рода Разумовских. Потому что вся территория вокруг особняка превратилась в одно жуткое подобие пыточной камеры. В электрическом свете фонарей бились на земле дружинники. Далеко не всех из Витязей у меня получалось сковать магическими кольцами, чтобы они хотя бы себе не наносили вреда.

Спустя несколько часов беспрерывного крика, я превратил себя в бездушный автомат, главной целью которого было правильно нанести руны. Если где-то возникнет ошибка, то все мучения бойцов будут напрасными. Кристалид, ставший основой новой краски, не только намертво въедался в кожу Витязей. Он ещё и в энергосистему проникал, навсегда врастая в тела людей. И это было чертовски больно. Настолько, что иногда соратникам приходилось впятером держать очередного подопытного.

Приезжали и уезжали машины с новыми группами бойцов. Мы с Настей продолжали работать. Я рисовал, а сестра удерживала столько бойцов, на сколько у неё хватало сил. Те из Витязей, кто уже пришёл в себя, начинали помогать. Выглядело это довольно жутко. В какой-то момент человек переставал вырываться и замолкал. А ещё через тридцать минут молча поднимался и присоединялся к бригаде «санитаров» у ближайшего орущего на земле человека.

— Фиксация очень быстрая, — ближе к утру, когда возникла первая продолжительная пауза в нашей безумной работе, негромко произнесла Настя. — Нужно позвать Нюшу, чтобы она проверила, но у меня сложилось впечатление, что эти татуировки навсегда останутся с ними. Так ли это было необходимо, Яр? Ребята прошли через настоящий ад, чтобы выдержать процедуру.

— Я не вижу другого выхода, Насть, — вздохнул я. — И рад бы его найти, но поиски займут очень много времени. Мы можем не дождаться результатов любого другого вида лечения. У меня много надежд было на мазь, придуманную Сашком, но это оказалась кратковременная мера. Да ещё и с серьёзным побочным эффектом. Маги Грифов могут заняться этим вопросом, но среди них нет никого, кто владеет Менталом на нужном уровне. У Нюши нет необходимых знаний. Но даже если они будут работать над проблемой все вместе, за неделю или даже месяц вопрос решить не получится. А я сейчас не уверен, что у нас и несколько дней в запасе есть.

— Понимаю, что это не очень хорошо может сказаться на репутации нашей семьи, но может есть смысл обратиться к губернатору? — осторожно предложила княжна. — Пока мы держимся и даже вполне успешно, но любой прорыв может сложить нашу оборону, как карточный домик. Просто потому, что нам нечем закрывать бреши. Я тут посчитала и пришла к выводу, что потеря десяти процентов дружины просто разрушит нашу оборону. А между тем большинство наших соседей изначально закладывают больший процент потерь во время гона. А при девятом уровне угрозы…

— Надо сделать всё возможное, чтобы сохранить жизни людей, — упрямо набычился я. — Только сохранив максимум дружинников мы сможем пережить этот гон. Ты сама успела убедиться в том, что магов недостаточно, чтобы контролировать ситуацию по всей границе. Нужны обычные бойцы. Если мы вычеркнем Витязей, то останется всего пять сотен парней, которых Аршавин набрал перед гоном. Они тоже хороши, но африканцы составляют при половине численности — восемьдесят процентов нашей боевой силы.

— И всё же это слишком жестоко, — осматривая десятки воющих от боли дружинников, вздохнула Настя. — Но ты прав, брат. Здесь и сейчас сложно было придумать что-то лучше.

— Змей! — громко произнёс я и рядом тут же возник Алексей. Он первым прошёл процедуру блокировки и первым пришёл в себя. Новый рисунок был немного бледнее первоначального варианта и превращал лицо Мастера в странное подобие маски. Удивительно спокойной и умиротворённой.

— Слушаю, ваша светлость, — дисциплинированно ответил дружинник.

— Что у нас по количеству? — спросил я. Мы с Настей уже давно сбились со счёта, стараясь просто не ошибаться. На Змея я накладывал рисунок вручную и это заняло почти двадцать минут. При общем количестве нуждающихся в обработке Витязей, такие траты времени были неприемлемыми. Поэтому я добавил себе количество рук за счёт магии. А потом ещё и оптимизировал процесс, приказав менять готовых к обработке бойцов прямо передо мной.