Заложник (СИ) - Француз Михаил

— По голой мощи, — не поднимая на меня глаз, абсолютно спокойно отбила выпад она. — Самые — это Огонь и Металл. Всё нутро нашей планеты — Огонь и Металл. Земля, Вода, все материки, горы, океаны, глубины — есть не более, чем тоненькая хрупкая корочка, застывшая в шатком равновесии на поверхности огромного горячего металлического шара… Сам подумай: как Вода, являющаяся лишь составной частью этой «корочки», может спорить с мощью Огня или Металла являющихся основой и сутью этой планеты? — продолжала вещать Катерина. — Если Огненный Богатырь раскочегарится, то никакие укусы Воды или Воздуха его остановить уже не смогут, как никакой океан не в состоянии потушить вулкан, берущий начало из недр планеты.

— Серьёзно? — не слабо шокировали меня её слова. А точнее, моё их осознание. И ведь, самое проблемное, что аргументов против сказанного у меня не было. Ведь я и без неё, и сам раньше знал эти факты о строении нашей планеты. Вот только не думал, что они как-то влияют и на распределение сил Стихий этого мира.

— Абсолютно серьёзно, — сказала она. Затем добавила. — Вот только, кто же даст Огневику, как следует, раскочегариться? Самая распространённая смерть Огневика — смерть во сне. Вторая по распространённости — смерть в туалете. Третья — смерть на бабе. Поэтому, Огневики — самые главные параноики среди Одарённых. Во вражеском лагере их — выбивают первыми.

— Оу… — непроизвольно сглотнул я.

— А самые лучшие убийцы среди Одарённых — это Вода и Воздух. Так что, никогда не обманывайся весёлой лёгкостью Воздушников и благожелательной мягкостью Водников. Яд, тайное проникновение, отравленный укус, удушье, угар, подмена безопасного опасным, болезни, эпидемии, эпизоотии… это всё арсенал Водников и Воздушников. Высокоранговых Водников и Воздушников, я имею в виду. Это слабосильная молодёжь всерьёз кичится «лезвиями», «таранами», «пулями», «кулаками» и прочим баловством. Настоящая сила Воды и Воздуха — тонкие воздействия, невидимость, всепроникаемость и незаметность, — закончила она свою мысль.

— А как же скорость Воздушников и живучесть Водников? — всё ещё пребывая в растерянности, спросил я.

— Тоже имеют место быть, — кивнула Катерина. — И, да — ерундой их не назовёшь. Но… не скажу за Воздух, а среди Водников очень немногие достигают настоящих высот в этом — слишком трудно и болезненно, — поморщилась она.

— Погоди, — нахмурился я. — То есть, вот это вот всё: «восстановление из капли воды» — не обязательно для достижения следующих Рангов овладения Водным Даром⁈

— А я разве не говорила? — удивилась она.

— Не-е-ет!

— Ну, так ты и не спрашивал, — пожала плечами она.

— Теперь спрашиваю, — настойчиво сказал я. И даже слегка надавил на голос. Очень уж зацепило меня это её показное равнодушие. Понимаю, что глупо, понимаю, что это она специально, но одно — понимать, и совсем другое — не повестись.

— Экзамен на Витязя достаточно прост и примитивен, — ответила она, снова принимаясь за полировку ногтя. — Ведь Витязь — это начальная ступень слияния со Стихией. На экзамене проверяется только масштабность воздействия, а не то, насколько ты свою Стихию чувствуешь и понимаешь. Экзаменаторов интересует только то, как сильно ты можешь на неё влиять. К примеру, одно из заданий для Водника — родник в пустыне открыть или там же дождь вызвать. Лишь от того, над какой территорией ты дождь пролиться заставишь или с какой глубины ключ поднимешь, будет оцениваться твой Ранг. Или другой классический пример: оголить дно морское. Опять же — в зачёт пойдут только площадь и глубина.

— И только? — удивился я.

— Ну, так-то нет, не только, естественно. Но это, пожалуй, самый основной параметр. А так: надо уметь дышать под водой, формировать и удерживать сложные геометрические объекты из воды; само собой, держать «покров» под атакой и провести три спарринга по две минуты с Одарёнными уже имеющими ранг Витязя… ничего особенного или особенно сложного. Не сильно отличается от экзаменов на предыдущие Ранги, правда?

— Пожалуй, — согласился я.

— Но ты ведь и не за этим тогда ко мне пришёл? Не за тем, чтобы к формальной сдаче экзамена подготовиться? Тебя ведь не значок интересует? — опустила пилочку и внимательно посмотрела на лежащего в луже фарша меня. — Правда?

— Правда, — вздохнул я, признавая её правоту.

— Тогда, чего придуриваешься и филонишь? Чего ты там разлёгся? Не вижу попыток излечиться. Хочешь калекой остаться? Или на меня надеешься? — изогнула бровь она. — Знаешь ведь, что совершенно зря.

— Знаю, — тяжело вздохнул я, понимая, что теория и разговоры заканчиваются. Дальше снова будет больно, и бревном прикинуться не получится. — А Артефакты? — всё ж предпринял ещё одну попытку продлить разговор я.

— Что, Артефакты? — удивилась Катерина.

— Артефакты могут переломить ход боя высокоранговых Одарённых? Могут склонить «чашу весов» в нужную сторону?

— Артефакты… это отдельная и довольно сложная тема. Сами по себе, они не являются, ни «непробиваемым щитом», ни «всепробивающим мечом». Сила Артефакта зависит от искусства создавшего его Артефактора и силы «пробудившего» его Одарённого. И, естественно, от того, насколько правильно, точно и вовремя этот Артефакт будет применён. Эффект неожиданности ещё никто не отменял. Но… в целом, Артефакты, обычно, очень узко специализированы. Сильные, я имею в виду. Артефактный меч способен пробить «покров», но ты ещё дотянись им до тела. Артефактный щит способен отразить прямую линейную атаку, но ты успей его правильно подставить и с правильной стороны.

— Но всё же? Могут существовать Артефакты, способные, в умелых руках, быстро убить Богатыря?

— Не корректный вопрос, убивает не оружие, а тот, кто его держит, — ответила устроившаяся на диване женщина, осматривая качество подготовки ноготка под покраску лаком.

— Хорошо, — задумался я. — Скажу иначе: если пофантазировать, чисто в теории, то каким должен быть Артефакт, которым Ратник Воды может убить Богатыря Огня в прямой схватке?

— Ну… если пофантазировать и в теории… то, пожалуй, первое — такой Артефакт должен быть огнеупорным и стойким к воздействию очень высоких температур. Очень высоких! В бою Богатырь Огня всегда окружён пламенем, его, не то, что ударить, к нему подойти-то трудно, — задумчиво ответила она. — Толку от меча или копья, если они ещё при приближении к телу плавиться начнут.

— А ещё? — уточнил я мрачно. Ведь, «прошлой ночью» именно это и произошло: мои золотые пули не смогли даже долететь до тела Гранда. Точнее, они долетели, но уже не пулями, а плевками расплавленного, кипящего и испаряющегося жёлтого металла. Ударить, за счёт массы и набранной скорости, они его смогли, чего тот явно не ожидал. Но и только. Синяк или кровоподтёк, разве что оставили.

Не знаю. Я успел лишь увидеть, как Гранд дёрнулся и отшатнулся, схватившись за лицо, в которое я и стрелял. Три раза успел выстрелить. Потом его атака — яркий поток пламени, добрался до меня, и мне стало не до наблюдений.

Я пытался прыгнуть в канал, в заранее подготовленную там прорубь. Не получилось — огонь достал меня и там. Гранд испарил вместе со мной ещё приличный кусок канала. До дна его высушил и прожарил. Не было у меня шансов там спрятаться. Перенос сознания в сферу я опробовать уже не успел — умер раньше.

А ведь, если бы раньше подумал об огнеупорности, мог ведь и… если не победить, то, хотя бы в ничью сыграть — с собой на тот свет этого Гранда утащить. Или не мог? А является ли для Огневика вообще простреленная голова фатальным повреждением? Теория, знания… как же мне их не хватает.

— Ещё, хорошо бы, что б такой Артефакт был… эм… быстрым? Да, пожалуй, это подходящее слово. Ведь, Огневики достаточно подвижные ребята. Какой-нибудь фламберг или алебарда — не лучший выбор.

— А стрела?

— Стрела? В открытом прямом бою? Серьёзно? — усмехнулась Катерина. — Да ты натянуть тетиву лука не успеешь, как он тебя уже пеплом по ветру пустит. Вместе с луком, тетивой и древком. Их-то огнеупорными не сделаешь при всём старании. Да и себя тоже.