Основатель 2 (СИ) - Шиленко Сергей

— Честно говоря, — продолжил Гендальф, то есть Фома, — насколько я смог разузнать, большинство из них сидят в старейшинах просто потому, что испокон веков так велось. Ну, традиция у них такая, понимаешь, геронтократия в чистом виде. Никто из них особо не шарит в вопросах государственного управления, да и вообще в таких делах не Копенгаген. Вон взять, к примеру, этого… Фадея. Ему просто нравится быть при власти, потому что это означает, что он время от времени может посещать собрания, чтобы языком почесать, а то ему, видите ли, и заняться-то больше нечем. Чисто потусоваться ходит, старый хрыч, чтобы дома не сидеть.

— Тщеславие и чувство собственной важности. Ну, с этим-то разобраться — раз плюнуть, — хмыкнул я, уже прикидывая в уме насчёт должности дегустатора вин, которая должна вот-вот открыться с постройкой Винодельни.

Должность, конечно, престижная, непыльная, но и физического труда особо не требует. Как раз для такого вот «общественника» на пенсии. Каждому своё, главное, правильно выстроить мотивацию.

— А ещё есть баба Авдотья, — продолжал колдун, входя в раж рассказчика — Эта ярая традиционалистка. До смерти боится, как бы новые законы, не дай боги, не привели к экономическому коллапсу для её многочисленных деточек и внучатых племянников. Ну, знаешь, как у нас говорят, «лишь бы не стало хуже», «стабильность — наше всё». Эти пятеро, короче, вообще лёгкая добыча, их можно уболтать простейшими способами, как два пальца об асфальт. Главное — правильный маркетинговый подход.

— В совете, если я не ошибаюсь, семеро, — уточнил я, пробегая глазами по списку. — И мы знаем, что Ольга сделает так, как я скажу. Эта уже, считай, в нашем активе, лояльность обеспечена. Остаётся только Старуха Агата. Что там с ней за расклад? Какие у неё скелеты в шкафу?

Фома на это только тяжело вздохнул, так, что пыль с его фальшивой бороды слетела мелким облачком.

— Старуха Агата… Эта, брат, властолюбива до мозга костей. Прям рвётся к корыту, как свинья к помоям. Остальные старейшины впахивают из чувства долга и по вековой традиции, ну, типа считают, что это их работа, их крест, который надо нести. Ты уже немало сделал, чтобы их, так сказать, моральный дух поднять и лояльность повысить, так что с ними договориться будет несложно, как детей обмануть.

— Да, народ у нас в целом понимающий. А она?

— А вот этой бабке сама власть в кайф. Тащится от неё, как наркоман от дозы. Ведёт подробнейшие конспекты всех заседаний, чуть ли не стенографирует, а когда никого нет рядом, величает себя не иначе как «главой совета старейшин». Карьеристка, блин. Императрица в лаптях. Ты вообще знал, что она заставила старейшин поставить в Таверне специальный стул, персональный, с её выгравированным именем на спинке? Прикинь, именное кресло, как у какого-нибудь герцога! Вот настолько она всех запугала.

— Авторитет.

— Да. Кресло символизирует статус, уважение среди остальных!

— О да, с её, так сказать, эго я уже успел познакомиться, — хмыкнул я, откидываясь на спинку скрипучего стула. — Та ещё штучка, эта наша старуха Агата, прямо как некоторые акционеры у меня в ЗАО «Эол». Бывало, слова умного не скажут, зато гонору на пятерых.

Фома кивнул.

— Да, в двух словах она такая.

— Такая. Но ты что, совсем ничего на неё не смог нарыть? — я аж бровь вопросительно приподнял, разглядывая прохиндея-Фому. — Ну, там… я не знаю… Никаких тайных сходок с целью моего, так сказать, свержения? Никаких хитроумных планов по продаже ценной информации каким-нибудь заезжим Торговцам или, чем чёрт не шутит, вражеским Избранникам? Ну хоть что-нибудь, а? Какая-нибудь завалящая интрижка, чтобы было за что зацепиться? А то скучно даже.

Фома на это только бровь скептически так изогнул, будто я его попросил достать луну с неба.

— Да не-а, Владыка.

— А она, вся такая властолюбивая, не собирается меня свергнуть? Заговор? Это, знаешь ли, тоже можно использовать как ключик и подход.

— Нет. С ней вообще глухо, как в танке. Она, по ходу, большую часть времени просто сидит в своей избушке и вяжет. Ну там носки шерстяные, шарфики какие-нибудь узорчатые, хрен её знает, что ещё этим бабкам в голову взбредёт. Реально просто сидит и спицами своими тык-тык-тык, как дятел. Прям пастораль, а не рассадник оппозиции. Но, блин, раз в месяц, когда наступает время этого… совета старейшин, или как его там, она тут как тут.

— Да, Фома, это я тоже заметил, что она прям преображается, стерва старая, будто её кипятком ошпарили, и готова рвать и метать, отстаивая свои древние устои. А если точнее, своё тёплое местечко в структуре власти.

— Честно говоря, Владыка, — он понизил голос до заговорщицкого шёпота, наклонившись ко мне так, что я почувствовал лёгкий запах вчерашнего перегара, — ты её хрен сдвинешь с её позиции без каких-нибудь, ну, скажем так, не самых аппетитных методов. Понимаешь, о чём я? Тут нужны особые… инструменты.

С этими словами он, как заправский фокусник с Арбата, извлёк откуда-то из многочисленных и, судя по всему, не очень чистых складок своей замызганной красной мантии небольшой такой браслетик. Тоненький, кожаный, на котором болтались маленькие серебряные квадратики, а может, просто посеребрённые, все сплошь испещрённые какими-то мудрёными рунами или магическими закорючками. Выглядело… интригующе, но и стрёмно одновременно.

От этой побрякушки веяло чем-то таким… неправильным.

— Вот это, — он помахал хреновиной у меня перед носом, отчего квадратики тихонько звякнули, — в узких кругах называется браслет внушения. Ну, то есть технически-то его название гораздо длиннее и заумнее, там типа «артефакт ментального подчинения третьего порядка с элементами краткосрочной суггестии» и прочая подобная лабуда, от которой язык сломаешь, но суть ты уловил, да? Короче, для деликатной промывки мозгов штука. Весьма эффективная, если правильно использовать.

Я вздохнул.

— Ну, рассказывай, колдун, раз уж достал.

— Да что рассказывать-то? Схема, как говорится, простая, как три копейки, ну или как схема отката в каком-нибудь госзаказе. Ты даришь бабке эту цацку типа от чистого сердца в знак уважения к её… э-э-э… сединам.

— Допустим. И что дальше?

— Как только она её нацепит на свою морщинистую лапу, ты ей просто без всяких там долгих прелюдий и экивоков говоришь, мол, «голосуй так-то и так-то». И всё, она так и сделает, как миленькая, даже не пикнет.

— Ментальное воздействие?

— Слова-то какие умные! Ну да. Однако, — тут он многозначительно поднял вверх свой грязный палец, — твой приказ должен прозвучать самым первым после того, как она эту штуку наденет. Прям вот сразу, пока магия свеженькая. Понял, Владыка? Никакой самодеятельности или невнятных формулировок.

— Ты закончил свою лекцию, Фома?

— Ну если нет дополнительных вопросов… Кстати я потратился на артефакт, с тебя… пятьдесят рублей.

— Погоди ты с рублями. Надеюсь, у тебя на браслетик чек сохранился? Так вот, я тебе уже популярно объяснял, Фома, — процедил я, чувствуя, как начинает подкатывать глухое раздражение, которое я обычно испытывал на совещаниях директоров, когда кто-то нёс откровенную чушь, — что не собираюсь использовать всякие там колдовские штучки, особенно ментального характера на своих же людях! Это, блин, аморально, неэтично, да и вообще, знаешь ли, противоречит моим базовым принципам ведения дел, даже в этом задрипанном Истоке! Это как угроза здоровью детей и шантаж. Я так никогда не делал, и тех директоров, кто до подобного опускались, не уважал. Как тебе объяснить? Короче, западло это, понял? Конкретное такое западло.

— Да ладно тебе, Владыка, не кипятись ты так, право слово, — попытался он меня успокоить, размахивая руками, как ветряная мельница. — Подумаешь, небольшое ментальное воздействие. Слушай, это же не больно ни разу. Вообще никакого физического вреда! И делается элементарно, проще пареной репы. А они, эти твои… подопечные, даже не допрут, что их свободу воли только что немного… ну, скажем так, подкорректировали в нужном направлении. Для них всё будет выглядеть как их собственное, совершенно добровольное и глубоко продуманное решение. Чисто, как слеза младенца! Никаких следов, никаких угрызений совести. Вот давай сам попробуешь для чистоты эксперимента, — Фома снова сунул мне под нос этот свой сомнительный браслет, который в его руках выглядел как дешёвая китайская безделушка. — Надень, а я тебе дам какую-нибудь простенькую команду чисто для эксперимента, чтобы ты, так сказать, на практике понял, как оно работает. Безболезненно и, главное, эффективно! Вдруг тебе понравится?