Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10 (СИ) - Афанасьев Семён

— Посмотрим, как у вас получится купировать этот скандал в режиме реального времени и синхронно заливать нас чёрными деньгами, — совсем не тихо сказал патриарх из своего угла, глядя на министерского юриста.

Тот сверкнул полными ненависти глазами, но с ответом не нашёлся — лишь тоскливо покосился на моргающие красным огоньки камер под потолком.

Глава 21

(ссылка на продолжение — в конце главы)

Ута очень внимательно следила за происходящим в комнате переговоров на пятьдесят девятом, хотя и не присутствовала там лично — возможности директора IT позволяют.

Хаяси-сама, с её точки зрения, разыграл спектакль как по нотам: сперва очень убедительно притворился выжившим из ума дурачком, один внешний вид которого чего стоит (привет, собственное любимое амплуа). Затем старик набычился и без паузы перешёл в контратаку — только чужие зубы и полетели, фигурально.

— Теперь этот планшет только списывать, аха-х, — профессиональный взгляд менеджера отметил второстепенную для других деталь — зарядивший по голове оппонента гаджет учредителя весело брызнул осколками в разные стороны. — Интересно, что дальше будет? — Айтишница отсалютовала зеркалу стаканом сока, покосившись на открытый мини-бар ниже. — Эдогава-кай навешают трендюлей этим пришлым мудакам под шумок или всё пойдёт по правилам?

Захотелось позвонить Йошиде Йоко — кузине Хину, возглавляющей безопасность Йокогамы, и торопливо поделиться: любые записи в IT уничтожат прямо сейчас, если вдруг обновлённая физзащита встанет за учредителя горой не только в переносном смысле. И если в результате действий корпоративной безопасности физически пострадают некоторые уволенные с позором коррупционеры.

— Нельзя, — остановила Уэки себя с сожалением через секунду — Юто-сама как раз обещал противнику публикацию пресловутых видео. — Ладно, живите, унылые мудаки.

На большом настенном экране её кабинета новая охрана небоскрёба добросовестно растаскивала конфликтующих в разные стороны, не давая буянить особо активным — недавним логистам (бывшим теперь уже) Номуре и Камамото.

Первый до последнего времени был начальником управления, где трудился Решетников, второй — шеф снабжения там же, именно его кресло занял сейчас формально Такидзиро.

— А ведь так и алкоголичкой можно стать, — задумчиво выдала топ-менеджер через секунду, анализируя собственные никак не конструктивные поползновения в сторону пузатых и квадратных бутылок на известной полочке кабинета. — Сперва бухаешь на радостях, потом — с горя, потом начинаешь закладывать для поддержки настроения, затем — по привычке. Не успеешь опомниться, как пристрастишься к этой гадости капитально и твоя жизнь не будет стоить ломаной йены.

— дед Хоноки как раз ставил точку в последнем абзаце локального противостояния.

Уэки повторно прислушалась к ощущениям и вновь повернулась к зеркалу:

— Ута-тян, девочка моя любимая, — разговор с отражением приобрёл нехарактерные в присутствии других задумчивые нотки. — А ведь тебя на бухло тянет гораздо сильнее, чем ты сама себе признаёшься! В твоём рабочем баре, на секунду, крепостью ниже двадцати шести градусов нет ничего. Разве что Baileys, но только ирландского виски со сливками сейчас и не хватало, — она посмотрела на остатки сока в стакане, выплеснула их в рот, направилась в санузел, имеющийся в каждом директорском кабинете.

Тщательно прополоскала рот соком, сплюнула в раковину и без жалости выбросила грязный стакан в мусорку, не став его мыть:

— Новая жизнь с этой минуты. Никакого алкоголя, никакого кофе в кабинете — пусть забирают кофемашину в комнату отдыха сотрудников.

Сказано — сделано. Менее чем через полминуты административно-хозяйственный департамент принял заявку на внутреннее перемещение одной единицы техники.

— Только вода и сок ближайший месяц, — она огляделась по сторонам, — по крайней мере, на рабочем месте. Ладно, чай ещё. И еда. Но ничего крепче чая, слово.

Ута, серьёзно настраиваясь на перемены, медленно кланялась, не сводя взгляда с собственной переносицы в зеркале, когда сбоку врезалась в стену дверь:

— Там такое!.. — в кабинет влетела Хонока. — Там дедушка!..

— В курсе. — Ута указала взглядом подруге за спину, на большой монитор. — Не шуми. Кофе хочешь? Если да, поторопись — сейчас придут и заберут кофемашину.

— О, у тебя и звук работает. — Финансистка проигнорировала предложение, без затей плюхнулась в чужое директорское кресло, цапнула пульт и выкрутила громкость почти на максимум. — Дедушка ничего мне не сказал, когда к ним пошёл! Что будет дальше? Охрана полицию вызывает. Можешь позвонить адвокатессе Миёси? У вас же с ней свои отношения?

— Можно подумать, в Токио мало других адвокатов, — не удержалась от шпильки хозяйка кабинета. — Либо адвокаты твоего деда хуже. Кстати, она и твой адвокат тоже, если ты забыла! Против Танигути, когда он нам обеим присунуть пытался.

— Забыла, — призналась финансистка. — О себе уже и забыла за всем этим бардаком. Адвокаты моего деда не хуже, но она лучше по политическим соображениям — от фамилии Миёси в юстиции сейчас всех трусит!

— Ну-у, есть мнение, что от личности адвоката в противостоянии первого основателя Йокогамы и этих клоунов из министерства, — кивок на экран, — сильно много зависить не будет.

— Ты не понимаешь, что такое конъюнктура⁈ Ты не видишь, о каких грязных суммах речь? — разогретая эмоционально, подруга завелась с полоборота. — Дедушка им на корню схему поломал, причём гласно и в эфире! Ты не понимаешь, что и за меньшие деньги?.. — Хонока недоговорила.

— Ты хотела сказать, происходили несчастные случаи? Успокойся. Твой дедушка всё просчитал, он туда не наобум сунулся, — вздохнула Уэки, затем рассказала о визите к старику в компании Такидзиро полчаса тому.

На лице финансистки самые разнообразные эмоции причудливо сменяли друг друга, подолгу не задерживаясь.

— Ты реально считаешь, что человек навроде Хаяси Юто может чего-то не контролировать в подобной ситуации? — айтишница хмуро кивнула на стену. — И вообще. Что у вас сегодня за мода семейная, то он, то ты в моём амплуа. Это я — нестабильная эмоционально истеричка и беспардонный маргинал!

— Но он мне ничего не сказал, — растерялась Хаяси-младшая.

— Может, потому и не сказал, что с его точки зрения это всё мелочи? С которыми он справится сам, потому что знает, как будет это делать? — Уэки помолчала, давая время на обдумывание. — И он как раз-таки не собирался впутывать тебя? Именно чтобы ты не лезла и не путала ему расклад? Своим неуёмным энтузиазмом?

— Мы бы на следующем плановом аудите эту схему всё равно сами вывели, — Хонока услышала аргумент и без разбега успокоилась, погружаясь в размышления.

Взгляд её рассеялся, пальцы обхватили подлокотники чужого кресла.

— А это когда случилось бы — если по плану? — ехидно поддела Ута.

Собеседница промолчала. Ясно, что не на этой неделе и даже не в этом месяце.

— К тому времени всё бы уже давно было потрачено и распилено, на квартал бы никто не стал растягивать. Есть мнение, что наше министерство может работать очень оперативно, когда нужно перечислить горящее бабло в собственный карман, — без обиняков заметила Уэки.

— В смысле?

— Ты думаешь, после следующих выборов хоть кто-то из руководства министерства, особенно сидящие на деньгах, на своих местах останутся?

— А-а-а. Тьфу ты. Да, конечно. В смысле, нет.

— Поэтому им сейчас нужно как можно скорее повыводить все фонды, до которых могут дотянуться — их последний шанс. Другой возможности у них не будет: уж на что я не специалист, но даже мне ясно, что нынешняя команда после выборов у власти (и на деньгах) останется очень вряд ли.

— И в масштабах всего кабинета, и в конкретно нашем секторе министерства. — Согласилась Хаяси.