Росомаха (СИ) - Третьяков Андрей

Он резко крутанулся на каблуках, сделал жест рукой и в куполе образовался проход. Который через секунду закрылся за его спиной.

— Что ты увидел в его груди? — без перехода спросила Светлана.

— Что он маг воздуха, сильный, вторую, слабую магию не опознал, — уверенно ответил я. — Ещё, что грудь у него не такая красивая, как у тебя.

— Да тьфу на тебя! — хохотнула училка. Но ей явно было приятно. — Интересно, откуда ты знаешь цвета магии? Впрочем, как я понимаю, это твой личный секрет. По легендам, носители твоей магии начинают видеть чужую магию задолго до инициации. Можешь не отвечать, я всё поняла.

Минут десять нас никто не беспокоил, и Светлана даже вновь подняла купол, чтобы даль мне азы, безопасные для общества. Но мне было не до самой магии, я хотел в принципе узнать, что мне досталось.

— Магов твоего вида рождается слишком мало. И почти все вы в детстве видите чужую магию. Как только об этом узнаёт окружение, подобных тебе уничтожают. И причины тому есть.

Неугомонная девчушка, наконец, села на стул и задумалась, явно что-то вспоминая.

— Мне кажется моего братишку в детстве убили именно из-за этого. Впрочем, неважно, — тряхнула она жидким коричневым хвостиком. — Продолжим ликбез. Магия вашего типа позволяет видеть глубинную суть вещей. Она показывает устройство всякого заклинания и даже амулета. А ещё, после долгого обучения, даёт возможность уничтожить любое заклинание, любую атаку или защиту ещё на этапе формирования.

Она хмыкнула и залезла ноготочком в рот, что-то выковыривая из зубов. И это двухсотлетняя бабуля с внешностью глупенькой девочки? Не помню, кем был какой-то крутой чел с погонялом «Станиславский», что попал к нам совсем недавно, но его «что ты творишь, паскуда? Не верю!», я запомнил хорошо.

— Представляешь, чем это грозит самым крутым магам? — тихонько смотря на то, что она достала меж зубов. — Прикинь, они создают инферно? Любая крепость после подобного ляжет. И тут ты в белом, просто разрушаешь магию в моменте создания. Теперь ты понимаешь, во что ты влип? Когда о тебе узнают, а рано или поздно это произойдёт, за тобой начнётся охота. Половина захочет тебя купить с потрохами, вторая — тупо убить. И я их всех понимаю.

Глава 25

— Так, а плюсы-то будут? — не удержался я.

Слишком она была серьёзная, непохожая на свой привычный образ.

— Так плюсы я тоже перечислила. Это они и были. Ещё плюс, в теории, но это не подтверждено прямо, сможешь копировать любые артефакты. А ещё, узнавать суть работы древнейших семейных и фамильных ценностей, которые лежал тоннами у аристократов в хранилищах с неизвестными свойствами. Это огромные деньги, между прочим. Хоть и весьма опасные. Не каждый князь готов терпеть человека, который знает про его артефакты, понимаешь?

— Кажется, да, — задумчиво протянул я, обрабатывая поступившую информацию. Обычно всё новое усваивается мозгом во сне, но и тут мне помог один попаданец, и сейчас я старательно структурировал данные без условия сна.

— Слушай, после потери памяти я не совсем от мира сего, — почти честно признался я. — Многого не понимаю. Я могу заплатить за информацию. Даже спать с тобой могу, если хочешь, я точно не против. Помоги мне выжить?

— Странный подкат, но, будь ты постарше всего лет на пять, сработал бы! — хихикнула Светлана. — От малолетки мудрые мысли слышать странно, диссонанс, потому про спать забыли. Слишком уж ты молод, к тому же мой ученик. Что касается выжить — Андрей, я учитель. В академии много не платят, я здесь потому, что чувствую в себе призвание! Мне нравится учить и оберегать своих учеников. Самых ярких я даже запоминаю по имени! Погоди, пить хочу.

Пить хотел и я, и потому с надеждой посмотрел на девушку. А она легко поднялась, вышла за щит, взяла графин и налила два стакана. Вот это сила и самоконтроль! Обычно, при выходе мага из-под щита, он разрушался.

— Кстати, Лёшенька тоже мой ученик, — подав мне посуду, сказала она. — Умнейший парень, а его самоконтролю в магии даже я завидовала.

— А Лёшенька это…? — уточнил я.

— А ты только что с ним познакомился, — невесело хмыкнула девушка. — Алексей Львович, без сомнения лучший следователь главного сыскного управления Кубани. Учти, если вцепился, уже не отпустит. Подумай, в чём вину в себе чувствуешь. Мой совет, лучше сразу признайся, снисхождение будет.

— Нет за мной вины! — твёрдо ответил я, и вдруг задумался.

Ведь мой предшественник, транжира, алкоголик и буян, мог что-нибудь и натворить! Хотя, я об этом «не помнил после потери памяти», так что вины на мне никакой. Тем более, в покушении на Смородинцева-старшего. Я хороший физиогномист, очень сильный! Он явно не виновен в смерти моей матери и одновременно его возлюбленной. Эту тоску в глазах и голосе никак не подделать, будь ты хоть сам Станиславский. Кому он-то мог перейти дорогу? Или к тонкому месту это отношения не имеет? Одни вопросы.

— Дай боги, — видя моё задумчивое состояние, сказала Светлана. — С таким человеком лучше подружиться. Не факт, что у тебя выйдет, слишком ты независим. Хотя, с его точки зрения это плюс. Ладно. Продолжим урок?

— Конечно! — ответил я. Но больше ничего сказать не успел. Дверь открылась, и появились трое. Двое тащили кушетку, а третьего надо описать отдельно.

Росточком мне по пояс, худой до невозможности, он напоминал ребёнка из зоны бедствий без гуманитарной помощи. Хотя, сзади он точно был ребёночком, а вот спереди!

Морщинистое, чистейше выбритое лицо с яркими, пронзительно-синими глазами. Было ощущение, что смерть его отпустила на перекур перед тем, как забрать к себе. Он был по-настоящему древний. При этом он умудрился сохранить волосы, и даже отпустил их пости до плеч.

Светлана моментально сняла щит, и мы услышали скрипучий голос крохотного старичка:

— Я блокиратор. Прислан по вашу душу, совсем молодой человек. С этой минуты у вас будет немного безопасного пространства. Кровать, дорога в туалет и сам санузел. В любом другом месте вы почти моментально потеряете сознание. Если я буду спать и не среагирую, скорее всего вы умрёте, я в курсе вашей особенности.

— Прошу прощения, что перебиваю, — вежливо сказал я. — Может, для начала представимся? Я…

— Росомахин Андрей Сергеевич, последний выживший в захудалом баронском роду, — перебил меня старик. — Я Егор. Большего вам знать не положено. Впрочем, как и всем окружающим о вас. Ну, пока вы служите на благо короны.

— Так! Я к вербовке на данном этапе не готов, — непонятно отчего окрысился я. — Потому не тратьте своё время. Делайте свои оковы, или что там. Мне разговор стал неинтересен.

Про вербовку служб мне рассказывали выходцы из всех миров, из нашего тоже. И крайне редко это оканчивалось спокойной жизнью для завербованного. Постоянные задания, которые могут прилететь даже среди ночи, запрет на перемещения, даже жён подбирали опосля жёсткой цензуры. Нет уж, я лучше оппозицией буду, главное, личной, а не в составе какой-то группы. Не дождётесь!

— Я не вербую, молодой человек, — интересно, у них эмоции отрезаны у всех, в этом сыске? Или мне такие уникумы попались? — Я описываю ваше будущее. Не думайте, что вы выкрутитесь, по молодости я тоже так считал. Горячая кровь, вера в себя и свои устои. А ещё в возможности. Не помогут они, когда на вас покатится машина целого государства. Мои искренние соболезнования. Но мы отвлеклись. Про доступное пространство я объяснил? А теперь мне надо поспать, меня разбудили в самое неподходящее время. Но, молодой человек, мой дар после применения работает независимо от меня, будьте осторожными. Не хочу, чтобы вы глупо сдохли по моей косвенной вине.

В этот же миг всё вокруг замерцало бледными блёстками. Вокруг кровати образовался коридор без мерцания. Шириной примерно метр в каждую сторону. Понятно, баловать пространством меня не собираются. Узенький коридор к неприметной, сливающейся со стеной двери. Похоже, там туалет. Важная информация, уже совсем скоро он мне понадобится, кишечник уже настойчиво напоминал о себе, но терпимо.