Лорд Системы 24 (СИ) - Токсик Саша

Была во всем этом некая ирония — повелителя Пятиморья шли спасать отбросы, которые когда-то не захотели принимать Мадрид как нового хозяина региона.

Но не контрабандистами едиными. К Клею присоединилась и его личная флотилия. Стоило морским офицерам только услышать про пленение своего непосредственного начальника, как они тут же разорвали все контакты с Советом Мадрида. Столичные советники, а также Каспер, как новый главнокомандующий, пытались утихомирить взбунтовавшуюся флотилию, но как бы не так!

Бенедикт просчитался, позволив Клею покинуть столичный остров. Сумей он прикончить или пленить талантливого адмирала, и тогда бы флотские смирились бы со сменой руководства. Да, им бы это ой как не понравилось, но у них просто не было бы альтернативы.

Но с моей помощью Клей выбрался из расставленного на него капкана. И тем самым мы нарушили проработанный план неприятеля.

Мадридский флот раскололся на две неравные части. И ситуация была далеко не в пользу Совета Мадрида. Из пограничных флотов дезертировали целыми фрегатами. Слава Клея, как легендарного адмирала Мадрида, позволила собрать ему вокруг себя множество сторонников.

Он был живым знаменем победы в Пятиморье. И когда перед флотскими стоял выбор — пойти на сторону живой легенды или же пойти под руку Каспера и, в частности, Совета Мадрида, то становилось очевидным, кого игроки предпочитали.

Но даже так, далеко не все были согласны предать клятву Мадриду и дезертировать. В пограничных флотах вспыхивали стычки. Отделения шли друг против друга. На кораблях матросы сталкивались друг с другом в битве на кулаках, а порой лилась и кровь.

Весь регион оказался втянут в гражданскую войну. Целые острова объявляли о своей поддержке Энрике, хоть он и находился в плену. В ответ на такие заявления Мадрид высылал агентов. А уж они действовали жестоко и без какой-либо пощады.

Поселения вдоль береговой линии обстреливали из корабельных пушек, а затем следовал стремительный морской десант. Не проходило и нескольких часов, как наместник, лояльный бывшему правителю Пятиморья, лишался головы или же был вынужден признать власть Бенедикта.

Агентство и его торговцы окончательно перешли на сторону Совета Мадрида. Ещё недавно, будучи соперниками за власть в регионе, они отчётливо ощутили угрозу от Клея и бунтовщиков, что шли бурным потоком под его руку. А потому действовали жёстко, решительно и грубо.

Этим толстосумам любой ценой требовалось сохранить своё положение, и при возвращении Энрике они чувствовали, что этот самый статус-кво окажется разрушен. Бывший повелитель Пятиморья точно не простит бездействие Агенства, когда случился переворот.

Вот и получилось по итогу, что на стороне бунтовщиков, желавших спасти Энрике, оказалась едва ли не половина Мадридского флота вместе с внушительными силами контрабандистов. Совет Мадрида же сохранил при себе вторую половину флота, а также получил серьезного союзника в лице богатых столичных толстосумов.

Вроде бы у двух сторон были примерно равные силы. Однако контрабандисты были кем угодно, но не военно-морским флотом. Их было много, их корабли были в массе своей быстрее судов противника. Но на этом всё. Все их преимущества и заканчивались. Контрабандисты могли наносить комариные укусы неприятелю, сближаясь для одного-единственного залпа и тут же разрывая дистанцию. О прямой перестрелке не могло идти и речи.

Бунтовщикам остро не хватало ресурсов, недоставало фрегатов на ходу, у них вообще была нехватка практически всего. И это неудивительно. Любая более-менее крупная база тут же подавлялась силами Агенства. Клей хоть трижды мог быть гением стратегии, но если у тебя не обеспечен крепкий тыл, то дело твоё плохо.

Последние месяцы гражданская война напоминала собою игру в кошки-мышки. Силы Совета Мадрида пытались навязать Клею и бунтовщикам генеральное сражение на море, а те раз за разом уходили у лоялистов из-под носа

Только в прямом столкновении новое правительство могло сломить веру восстания в звезду молодого адмирала. У Агентства и Каспера было больше кораблей, военных моряков, больше пороха и снарядов. Им не требовалось тратить много времени на пополнение припасов и ремонт. У них было всего в достатке!

Напротив, Клей был вынужден изображать из себя жонглёра, в руках у которого оказался сразу десяток острых ножей. Он не мог перестать их подбрасывать в воздух, потому что сделай он так и всё развалится. Эти же самые ножи сделают из юного адмирала подобие дикобраза.

Мужчине приходилось добывать припасы для огромного количества людей, совершая вылазки на ближайшие острова, проводя тайные переговоры с полисами, а порой и грабя конвои Агентства и Совета Мадрида.

Положение не ахти, как ни посмотри.

И потому понятно неверие Энрике. Он попросту не может представить себе сценарий, при котором гражданская война подойдёт к концу здесь и сейчас. Для этого Клею придётся принять генеральное сражение, что равносильно броску в кости.

— Перед тем, как я расскажу, что к меня на уме, я хочу кое-что тебе показать, — не давая ответа на вопрос мужчины, я достаю из набедренной сумки магическую сферу.

— Показать? Что? — Энрике берет в руки предложенный мною артефакт. Благодаря встречам с Аркаэлой и тёмными эльфами он уже имел представление, что это за безделушка.

— Я хочу, чтобы ты увидел настоящего врага, — поясняю я. — Нашего общего с тобой врага.

— Даже так? — хмыкает Энрике, когда на поверхности сферы появляется изображение. Образ пожирателя.

После чего включается запись сражения с Грибницей у северного канала. Забавно, конечно, но я толком и не успел заметить, как у Спарты появились военные корреспонденты. И причиной тому стало даже не развитие нашего собственного «телевидения», а простая необходимость учёных видеть самого противника и его возможности.

Запись на магические сферы происходила не столько для показа жителям Королевства, хотя и не без этого, сколько для передачи в Нору на изучение. А уже в самом сердце наших научных изысканий гении не от мира сего строят теории, гипотезы и версии, как бы всю эту гадость одолеть. Чем её бить, как побеждать и каким образом можно уничтожить.

Именно из этих собраний и родилась идея магических снарядов, которые, хоть и дорогие, зараза, но зато работают на все сто! Мы уже успели провести несколько «тестовых» обстрелов вдоль северной границы. Результаты, как и предполагали изобретатели, оказались выше всяких похвал!

Но сейчас не об этом.

На лбу Энрике появляются глубокие морщины, пока его глаза неотрывно следят за атакой парящих пожирателей. Он видит настоящую мощь Спартанского Королевства. С каким трудом наш воздушный флот перестреливается с шарами плоти. С каким бесстрашием всадники на пернатых змеях бросаются в атаку.

И ещё больше он поражается моему появлению на поле боя. Я могу отчётливо видеть, как его глаза широко распахиваются, стоит только мне оказаться в фокусе магической сферы. Верхом на гигантском змее, извергающем ветвистые молнии из своей пасти.

Одна видеозапись сменяет другую. Героическая жертва экипажа боевой баржи. Столкновения с мутантами на палубах дирижаблей. Кровавая мясорубка на земле. Взятие одного и того же редута десятки и десятки раз. Мутанты-солдаты и их острые, точно бритва, лезвия. Мутанты-стрелки и их биопушки. Мутанты — воины, их ярость и несокрушимые доспехи.

Всё это сливается в единый образ жуткого и непонятного врага. Куда более страшного, чем любая человеческая фракция.

— Что это… такое? — сглатывает Энрике. — Что это за хрень вообще?

— Это, мой друг, то, что ждёт нас всех на севере, — вздыхаю я и падаю в кресло напротив повелителя Пятиморья.

Похоже, тёмные эльфы всё ещё наведываются в гости к мужчине, поскольку его камера представляет собою уютно обставленный кабинет. Всяко лучше, чем голые каменные стены, сырой мох да горстка соломы в качестве кровати.

— Это и есть причина, по которой я хочу тебе предложить свою помощь, — продолжаю я, смотря в глаза Энрике, — Помощь Спарты в кратчайшем разрешении войны, охватившей твой регион.