Анна (СИ) - Катани Лилиан

Сказать по правде, в Америке не всё так радужно, как преподносят на фотографиях и в кино. Картонные дома, бездомные, жизнь в трейлерах, отсутствие медицинской помощи, наркомания и ещё множество других социальных проблем. Однако есть и трудности бытового плана, которые удивляют, шокируют или приводят в бешенство человека, жившего в России. Одна из шок-проблем — стирка. Купить в Штатах нормальную машинку-автомат с горизонтальной загрузкой белья и отсеками для порошка и кондиционера — просто нереальная задача. Томас приобрел обычную стиралку с вертикальной загрузкой и функцией сушилки. Это трындец! Вы знали, что жители «самой независимой страны» не развешивают белье, а сушат в машинке? Вывесить свои шортики и маечки — дурной тон. Меня это не устраивало категорически, поскольку стирка и сушка в машине означала, что вещь будет испорчена. Многие носят свои тряпки в прачечную самообслуживания только из-за того, что там техника с горизонтальной загрузкой, есть отсеки для порошка и кондиционера, а также возможность, не досушив белье, выгладить его тут же. Ах да, ещё нормального стирального порошка и мыла вы в Штатах тоже не найдёте. Пришлось упрашивать опекунов зайти в «Чайна Таун», чтобы приобрести нормальные моющие средства китайского производства (спасибо соседям за информацию). Правда до привычных мне российских они тоже не дотягивали. Уверенно заявляю, что дешёвый русский «Лотос» намного лучше дорогого американского «Тайда».

Кстати, о китайцах. Здесь их не просто много, а очень много (прямо как лиц кавказской национальности на Черкизоне)! И, видимо, скоро будет ещё больше. Одной из причин, по которой Томас приобрёл дома в районе ЛГБТ, было то, что здесь граждане Поднебесной не селились. Для них это «фу-фу-фу!». Хотя, сказать честно, мне тоже было немного не по себе среди кучи секс-шопов, полуголых женщин и целующихся мужчин, которые находились буквально в тридцати метрах от дома. Но одним из плюсов являлся низкий уровень преступности — можно было не бояться, что тебя попытаются ограбить. Уилсоны относились ко всему этому пофигистски — они в госпитале и не такого насмотрелись, их выставленными напоказ гениталиями не напугаешь. Еще и потроллить могут: мол, мужчина, вы бы к венерологу сходили, у вас из пениса что-то капает.

Всё хорошее когда-нибудь кончается, и поездка в США тоже закончилась. Нас ждал Туманный Альбион, приглашение от Дурслей и путевка в лагерь дневного пребывания (собственно, из-за которой мне и приходится возвращаться). Четвертого августа я, Джессика, Вильям и Васяндр отбыли из солнечного Вашингтона в хмурый английский Хитроу, а пятого августа мы вновь стояли перед аккуратной лужайкой дома номер четыре по Тисовой улице города Литтл-Уиннинга.

Небольшой двухэтажный коттедж окружала ухоженная зёленая лужайка, а на подъездной дорожке развалился породистый английский бульдог.

— Что-то я не помню, чтобы у Дурслей была собака, — когда мы приезжали зимой, этого четвероногого точно не было.

— Это пёс сестры Вернона, — ответил мне Вильям.

— Пёсик, — позвала я, — фьюить— фьюить. Дай я тебя потискаю.

Собака нехотя подняла голову и широко зевнула, а затем бульдог лёг на бок, подставляя солнцу своё пузо. Опекуны направились в дом, разрешив мне поиграть с ним.

— Хороший мальчик, хороший! — животное млело от того, что я чесала брюхо и гладила шею.

Собака начала пускать слюни и стучать лапой по дорожке — пес поймал нирвану. Нет, не одноименную рок-группу, а самое настоящее удовольствие, вон, даже красный кончик головки вылез.

— Фу, как некрасиво! — сказала я, перестав чесать животное. Бульдог потянулся, перевернулся на другой бок и… захрапел.

— Его Злыднем зовут, — послышался над ухом знакомый голос.

— Гарри? — с удивлением спросила я.

— Энни? — ответил Поттер.

— Ты здесь живёшь?

— Э-э-э… да. Я живу у тёти с дядей.

— Afiget! — по-русски произнесла я.

— Энни, привет! — раздался надо мной голос Дадли.

— Привет, Дад! — я встала и направилась к крупному толстоватому мальчику, желая его обнять.

— Вы знакомы? — ошарашенно спросил Поттер.

— Тебе какое дело? — грубо ответил Дадли.

— Знакомы, — сказала я. — Он мой принц, а я принцесса!

— Ну да, — ядовито начал Гарри, — как это я сразу не понял. Большой сви… принц и его мелкая принцесса.

— Как был грубияном и неряхой, так и остался!

— Ты его откуда знаешь? — настороженно начал Дадли.

— Учимся в одной школе. Хорошо, что на разных факультетах. Поттер у нас по специальности «Храбрец безмозглый», а я «Ботаник обыкновенный».

— М-м-ма-м-м-ма, — проблеял Дурсль-младший и бросился наутек.

— ?.. — я вопросительно посмотрела на Гарри.

— Мои родственники боятся колдовства и всего, что с ним связано.

— А мои, наоборот, используют на полную катушку.

— Твои родичи — Малфои!

— Завидуй молча! А если очень хочется — забирай, мне не жалко. От блондинистой семейки одни проблемы.

— Какие?

— Финансового характера, — уклончиво ответила я.

В этот момент, на скорости, которой позавидуют все гоночные болиды Формулы-1, к нам понеслась мать Дадли — Петунья, а за ней бежал, спотыкаясь на каждом шагу, мой принц.

— Ты... — начала женщина, — ты…

— Здравствуйте, миссис Дурсль.

— Ты… ты из этих? — выпалила она.

Следом за Петуньей из дома вышли обеспокоенные Вильям и Джессика.

— Вы имеете в виду «волшебный мир»? — и, дождавшись кивка, я ответила: — Да. Мы с Гарри учимся в одной школе.

— Это… как же… — женщина пыталась что-то сказать, но эмоций было слишком много.

— Петунья, — к нам подошли опекуны, — что случилось?

— Она… она…

— Она ведьма. Мы знаем, — ответила Джессика.

— Вы так спокойно об этом говорите!

— А что тут такого? — не понял Вильям. — Учится хорошо, нам помогает, пособие выплачивают, да и престижно помогать сироте.

— Но Гарри… он… он…

— Так, — Джессика взяла дело в свои руки, — дети, идите погуляйте с собакой. Петунья, дорогая, по-моему, нам нужно многое обсудить.

Взрослые направились в дом, оставив меня с мальчишками и Злыднем.

— Чего стоим? Кого ждём? — спросила я Поттера и Дурсля, как только старшее поколение скрылось в дверях дома.

— Ты… ты из этих? — спросил Дадли.

— Да, я из людей с необычными способностями. Где они будут разговаривать?

— В гостиной или на кухне, — хмуро ответил Гарри.

Кусты под окнами дома Дурслей были аккуратно подстрижены, а клумбы выложены крупными камнями. Это давало нам шанс не испачкаться и спокойно подслушать разговор взрослых.

— …опасен! — услышали мы голос Петуньи. — Мальчишка кидался ножами и вилками, вызывал огонь и всё время ронял тяжёлые книги на Дадли. Мы отселили его в чулан, где нет крупных и острых предметов! А эти… эти… ничем не помогли! Сказали — это ваш племянник, вы и воспитывайте, иначе мы вам устроим весёлую жизнь! И всем плевать! Плевать, что у меня больной ребенок. Плевать, что я сама не слишком здоровая. Плевать на репутацию фирмы Вернона! Понимаете?! А теперь вы с такой же… таким же…

Женщина стала всхлипывать, а затем разревелась в голос. Видимо, тетя Гарри давно копила в себе этот негатив. Послышался звук отодвигаемого стула, шаги, звяканье бокалов и голос Вильяма:

— Выпейте.

— Я не…

— Пей!

Это стоило подслушать ради одного — лицо Поттера в тот момент выражало крайнюю степень удивления. Тем временем старшее поколение продолжило:

— То есть волшебный мир денег на Поттера не давал. А стипендию он получает? — спросила Джесика.

— Какую?

— Для малоимущих студентов и сирот, — пояснила Джесс.

— Нет… не знаю, — всхлипывая, ответила Петунья.

— Вы-то хоть оформили пособие на ребенка?

— Какое пособие? — взвилась Петунья, — У нас даже документов на него нет! На его пятилетие пришёл коротышка в цилиндре, что-то поколдовал над листочком и сказал, что теперь его возьмут в школу. Всё!