Отступник (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич

— Найдётся, — указав на пару камней в углу прозрачного прилавка, ответил он. — Только кроме «Ключа», вам понадобится ещё и ниша на замке.

— Как раз такой я и заказал.

— С вас девятьсот рублей, Фёдор Максимович, — извлекая камни, обозначил он.

Я без лишних разговоров полез за чековой книжкой. С кем другим подобная оплата не прошла бы. Но с Абрамовым нас уже слишком многое связывало, чтобы обижать друг друга подобным недоверием, или обманывать.

— До завтра, — снимая с пальца кольцо с «Лжекамнем», произнёс я.

— Фёдор Максимович, вы забыли бриллианты, — окликнул меня лавочник.

— Камни на своём месте, Мартьян Ярославович. Или я что-то не так понимаю, — вздёрнул я бровь.

— Нет. Вы всё понимаете правильно, — зардевшись от удовольствия, ответил хозяин.

Ну, а кому не понравится осознание того, что тебе просто верят, составление же договора считают простой формальностью. И нет, я не рисковал. Пусть мой ответ по поводу найденного богатства и был воспринят как правда, Мартьян Яковлевич сознавал, что выгода от дальнейшего сотрудничества со мной может многократно превысить возможность получить много, но единожды. И, к слову, я это уже успел доказать.

Покинув лавку, я отправился обходить мастерские, где размещал свои заказы. Приёмка всего изготовленного и доставка домой заняло весь остаток дня. Но в общем и целом я остался доволен. Даже визуально я видел, что всё выполнено с надлежащим тщанием, и сложностей при сборке возникнуть не должно.

— Помощь нужна будет, Фёдор Максимович? — кивнув на ящики, сложенные в дальнем углу комнаты подвала, поинтересовался Гаврила.

— Нет. Сам управлюсь, — покачав головой, отказался я.

Тот только пожал плечами, мол, хозяин барин, и направился на выход. За прошедшие пять дней, благодаря мази, примочкам и постоянным нагрузкам он уже вполне сносно научился обращаться с новым протезом. Пока кривится, всё же болячки ещё не зажили, но тем не менее на ногах держится уже куда уверенней. Вот и сейчас помог спустить очередную партию доставленного заказа.

— Гаврила, — окликнул я его.

— Да, — обернулся он.

— Я сегодня договорился насчёт кредита. Завтра иду в банк, оформлять документы. Будет у нас «Альбатрос». Так что, готовься, скорее всего сами полетим в Америку за ним.

— А зачем куда-то лететь. В авиасалоне «Нэш и К» уже почитай три месяца стоит «Альбатрос», и дожидается своего покупателя, — пожав плечами, с наигранным равнодушием ответил он.

— Так просто? — удивился я, уже настроившись на дальнее путешествие.

— Бульдог внёс предоплатой четверть стоимости машины, под него и перегнали. А сам пока на своей старушке летал. Не сидеть же без дела. Дня за два до прилёта «Альбатроса» сгинул без следа и признан погибшим. А аэроплан выставили на продажу, но желающих пока нет.

— Прямо счастливый случай, — хмыкнул я.

Вообще-то, при этом я имел ввиду не только себя, но и авиасалон, который мало того, что заработает на продаже «Альбатроса», так ещё и наживётся за счёт внесённой предоплаты. Даже если Бульдог объявится, это уже ничего не изменит. Он официально признан погибшим, и сделка аннулирована. Я вообще не удивлюсь, если небезызвестный мне кадровик тут в доле.

— Я бы не назвал случай счастливым. Бульдог был отличным пилотом и достойным мужиком, — возразил Лужин.

— Я его не знал. А самолёт мне нужен, — теперь уже по обыкновению пожал плечами я.

Выпроводив Гаврилу и заперев дверь, я извлёк из кармана коробочку со своей покупкой. Камень без оправы, сунул в специальную нишу в замке, зажав винтом его так, чтобы он не болтался, и прикрыл крышку. Всего лишь однокаратники, но этого более чем достаточно, чтобы заблокировать замок намертво. Теперь если рядом не окажется его двойника, на моём колечке, дверь только взрывать. Окон в подвале нет, только вентиляционные отверстия, об отмычках я не слышал. И потом, по большому счёту это преграда больше от вездесущих детей. Вот уж кому я не собирался доверять ни на грамм.

Окончательно уединившись начал распаковывать ящики. Всё. С этого момента посторонним сюда вход запрещён. Столярка со слесаркой без проблем. Гаврила и его мальцы могут там трудиться сколько душе угодно. Тут же только мои владения и больше ничьи.

Я настолько увлёкся желанием как можно быстрее проверить свою задумку, что не заметил, как наступила глубокая ночь. Глянул на разбросанные части, и вздохнул. Собиралось всё легко как конструктор, факт. Но больно уж много всего нужно было сделать, а я, что ни говори, не железный.

Во время завтрака Гаврила смотрел на меня настороженно выжидательным взглядом. Признаться, мне хотелось отложить покупку самолёта, и вернуться в подвал. Даже не ожидал, что так будет зудеть. Пока мастерские исполняли заказ, было как-то фиолетово. А тут, когда практически вышел на финишную прямую, мне до нестерпимого зуда захотелось поскорее получить результат.

Хотя, с другой стороны, и взлететь на своём аэроплане то же хотелось до дрожи в коленях. Хм. А это идея. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. Быстро затолкав в себя завтрак, я подорвался из-за стола, в сопровождении Гаврилы.

В лавке задержались не на долго. Мартьян Ярославович уже обо всём позаботился, осталось только подписать договор, который мы заключали без каких-либо свидетелей. Своих охранников Мартьян Ярославович похоже к таковым не относил. Я быстренько ознакомился с его содержимым, и без лишних слов подписал.

После чего мы с Абрамовым направились в банк. Он может быть и являлся привилегированным клиентом, но служащие на дом к нему не выезжали. А жаль. Сэкономили бы время на дорогу. С другой стороны, едва переступили пород, как нас подхватили под белы рученьки и провели в отдельный кабинет, где выслушали просьбу лавочника.

— Мартьян Ярославович, мы разумеется к вам со всем уважением. Но поймите меня правильно, мы не можем вот так запросто выдать кредит на приобретение аэроплана. Молодому человеку необходимо внести хотя бы четверть его стоимости.

— С этим нет проблем, — ответил я вместо Абрамова. — на моём счёте, как раз в вашем банке, имеется двадцать четыре тысячи рублей. Альбатрос стоит девяносто. У меня ещё и останется полторы тысячи.

— Вы позволите, я отлучусь на минуту, — обращаясь к моему поручителю, и даже не глянув в мою сторону, попросил клерк.

— Разумеется, — отпивая из чашки предложенный кофе, согласился тот.

Отсутствовал банковский работник недолго. Каких-то пять минут, и он вновь присоединился к нам, выглядя при этом уже вполне по деловому. Однозначно ходил проверять состояние моего счёта. Ожидаемо. Далее дело пошло куда бодрее. Не прошло и получаса, как я вышел из банка с соответствующим поручительством на необходимую сумму.

Владелец авиасалона встретил меня как самого дорогого гостя. Разве только не облизал с головы до ног. Ещё бы. Стоит эдакая громада, занимает место, а главное ещё немного и начнёт терять в цене. Что с того, что не летает. Это ни о чём не говорит. Часики тикают, машина стареет, желающих на лежалый товар значительно меньше, и он обесценивается.

Однако, если господин Нэш думал, что будет так просто, то сильно ошибался. Он уже хорошо наварился на этих крылышках. Так что, жалеть и входить в енго положение я не собирался.

— Мистер Нэш, прежде чем мы завершим сделку, мой борт-механик осуществит приёмку аэроплана. И как только он доложит мне о том, что качество удовлетворительное, я буду готов передать вам поручительство банка. А до того, чтобы у вас не возникло сомнений в том, что я серьёзный клиент, мы с вами составим договор о намерениях.

— Но, аэроплан абсолютно новый.

— Не спорю. Но при этом он совершил перелёт в несколько тысяч вёрст. В этой связи я всё же настаиваю на вдумчивой приёмке. Однако, если вас это не устраивает, то я могу отправиться в Америку, и приобрести аэроплан уже там. Отсрочка в несколько дней для меня не принципиальна.

— Хорошо. Мы составим договор о намерениях, и ваш борт-механик получит полный доступ к аэроплану. Разумеется, под присмотром наших специалистов.