Надуй щеки! Том 8 (СИ) - "NikL"

Спустя несколько секунд, которые показались девушке, словно вечность, следователь снова заговорил

— Как вы можете это объяснить? — Чо Хек навис над девушкой.

— Никак, — Отстраненно произнесла она, после чего глотнула и повторила. — Я… никак…

— А то, что этот человек переписал завещание и умер не далее, как позавчера вечером, или вчера ночью?

— Я ничего не буду говорить без своего адвоката, — собравшись с силами, ответила Ким Ю Джин.

Я вышел на перемену с ощущением, если не счастья, то удовлетворения. Сейчас должна была быть подготовительная работа у Шивона, где я, по крайней мере, пойму, на что вообще рассчитывать на этой самой олимпиаде. Какие по сложности будут задачи. На уровне школьной программы я помнил, но вот чтобы выдать нечто выше этого, тут надо было постараться и, хотя бы знать, о чём шла речь.

Но стоило мне дойти до кабинета, как зазвонил мой телефон. Я сначала не хотел брать трубку, решив, что гори оно всё огнём, но я пойду на репетиторский час. Однако на телефоне значилось: «Ким Ю Джин».

— Да, слушаю, — ответил я и у меня тут же появилось чувство дежавю. Потому что девушка едва сдерживала рыдания.

— Гису, — она говорила быстро, словно опасалась, что телефон у неё отнимут, — я всё понимаю, но… так получилось, что я сейчас нахожусь в следственном управлении, у следователей — Чо Хека и Пён Чинхо. Сказала, что ничего не буду говорить без адвоката. Приезжай срочно, ты мне нужен.

— Да как так-то⁈ — не удержался я. — Тебя вообще нельзя одну оставить? Нормально же всё было!

— Гису, приезжай, — попросила она, и отключилась.

Да ёперный театр! Я с сожалением посмотрел на дверь, за которой мне должны были открыться олимпийские задачи. Развернулся и пошёл из школы вон.

На пороге следственного управления от меня потребовали бумагу.

— Я являюсь представителем Ким Ю Джин, — сказал я. — Я поверенный в её делах. И требую пропустить меня к девушке.

— Она ждёт адвоката, — ответили мне абсолютно безапелляционным тоном.

— Ну, считайте, что я её адвокат. Больше на данный момент никого не будет.

Мне что-то возразили про документы.

— Послушайте, — сказал я, наклонившись к охраннику, который пропускал внутрь. — Вопрос стоит не только о жизни и смерти, но и о репутации уважаемого человека. Этот человек вызвал меня. Я буду его представителем и защитником. Для этого мне не нужны документы юриста. Но если вы так желаете, я могу подать на вас в суд за ущемление прав граждан, не находящихся под следствием. И вообще позвоните Чо Хеку или Пёну Чинхо, меня ждут.

Охранник несколько раз моргнул. Затем нахмурился, после чего бросил в мою сторону:

— Проходите. Триста семнадцатый.

Я прошёл внутрь и поспешил по коридору, затем по лестнице — на третий этаж, и постучал в триста семнадцатый кабинет.

— Входите, — голос, который это сказал, казалось, принадлежал человеку, стоящему за дверью с пистолетом, который только и ждал возможности застрелить первого, кто зайдёт внутрь.

Я вошёл, и меня буквально прошили злым, колючим взглядом.

— Проходите, — проговорил следователь. — Меня зовут Чо Хек. Садитесь.

Я увидел Ким Ю Джин. К её чести могу сказать, она до сих пор держалась: не истерила, не рыдала. Просто замерла в одном положении, с выпрямленной спиной, побледнела, и казалось даже не дышала.

— Привет, — сказал я ей — затем посмотрел на следователей. — В чём проблема?

— К этому можно обращаться? — поинтересовался Чо Хек.

— Меня зовут Гису Хегай, — ответил я, без стеснения разглядывая обоих следователей, которые, казалось, являлись двумя противоположностями. На самом деле они были единым инструментом карательной системы.

Ну что ж? Это достаточно предсказуемо. Посмотрим, что они нам выложат.

Чо Хек покосился на Ким Ю Джин, затем на меня, достал несколько листков бумаги и положил передо мной. Тут я увидел, что в углу кабинета сидит ещё один человек. Он разительно отличался от следователей: был пожилым, с заметной сединой, с умным и сосредоточенным лицом. На носу очки в дорогой позолоченной оправе. Он сидел молча, не вмешиваясь в происходящее.

— Итак, — проговорил Чо Хек, — вот документы для ознакомления. В двух словах: некий господин Го Тхе Сон, глава компании, занимающейся тарой и упаковкой, переписал всё своё наследство на госпожу Ким Ю Джин. И всё было бы хорошо, если бы сделал он это сильно заранее. Но вышло так, что он сначала переписал на девушку всё своё движимое и недвижимое имущество, а меньше чем через месяц умер при загадочных обстоятельствах, с большим подозрением на умышленное убийство, так как потерпевший был отравлен.

— Странно было бы, если бы он сначала умер, а уже потом переписал завещание, — я не преминул вставить шпильку, чтобы немного сбить гонор с Чо Хека.

Затем пробежал бумаги глазами и с недоумением уставился на злобного следователя.

— Ну и что? — спросил я.

— Как это, «ну и что»? — он говорил спокойно, но я почувствовал, что в его голосе появилось раздражение из-за моего вопроса. — Переписанное незадолго до смерти завещание — это явный мотив для убийства.

— Да что вы говорите? — я даже смог улыбнуться. — Вы понимаете, кто перед вами? — я указал рукой на Ким Ю Джин. — Это известная певица в жанре K-поп. У неё миллионы фанатов по всей Корее, и не только. Уверяю вас, и за пределами страны у неё отыщется немало поклонников. Если мы сейчас посчитаем всех, кто ей в той или иной мере решит оставить ей завещание перед смертью, или просто подарит какой-то значимый подарок, вам придётся таскать её сюда, в управление, каждый день.

— Не понял, — проговорил Чо Хек и начал медленно подниматься.

— Подожди, — осадил его Пён Чинхо. — Молодой человек, видимо, хочет сказать, что певица Ким Ю Джин ничего не знала об этом завещании. И, как следствие, не имеет ни малейшего отношения к смерти покойного.

— Абсолютно верно, — подтвердил я. — Именно это я и хотел сказать.

— Да вы посмотрите на неё! — Чо Хек уже взял себя в руки и решил давить не на меня, а на девушку. — Она же вся дрожит. Она явно что-то скрывает.

— Послушайте, — я почувствовал внутри небывалый азарт, потому что понял: ситуация не спеша склоняется в нашу сторону, — уважаемый Чо Хек, глядя на вас, дрожать начинаю даже я. И полагаю, не только я. Вы, наверное, когда по парку гуляете, деревья дрожать начинают и листву сбрасывают, показывая, что они ничего от вас не скрывают.

— Да что вы себе позволяете⁈ — процедил Чо Хек.

— Кроме шуток, — проговорил я. — Давайте будем с вами объективными. Вы на основании того, что один человек оставил завещание другому, а затем умер, пытаетесь обвинить этого самого другого в том, что он каким-то образом причастен к убийству. Но давайте выясним вот что: встречались ли когда-нибудь эти два человека? Были ли у них хоть какие-то пересечения в этой жизни? И вот если вы вдруг сумеете найти хоть какую-нибудь связь между погибшим и уважаемой певицей Ким Ю Джин, в таком случае мы уже будем разговаривать насчёт каких-то мотивов. А на данный момент ваши обвинения совершенно беспочвенны и никакого отношения к реальности не имеют, так как мы не то чтобы не знали покойного, даже понятия не имеем о ком вообще речь.

Внутри меня взвился целый вихрь из слов и аргументов. Я уже видел десятки путей решения проблемы. А ещё я видел, что девушка смотрит на меня восхищёнными глазами.

— Я прошу вас немедленно освободить уважаемую госпожу Ким Ю Джин, пока её нахождение в следственном управлении не нанесло непоправимого ущерба её репутации. В противном случае я буду вынужден подать на вас судебный иск для возмещения репутационных потерь.

Следователи переглянулись. Толстяк — Пён Чинхо — враз утратил свою добрую улыбку и только растерянно развёл руками: мол, мои полномочия на этом всё.

Чо Хек посмотрел на документы, лежащие на столе, затем перевёл взгляд на исполнителя завещания, и решил испробовать последний приём.