Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей

Итак, к устью реки Орб пришли шесть шебек. Вооружение, как и ожидалось, от двадцати до тридцати шестифунтовых пушек. На каждой по три сотни пиратов. Сотня — экипажи, остальные — пехота, которой, собственно, и предстояло захватывать крепости и города. Итого, с учетом потопленных кораблей Хафтара, в нападении должно было участвовать более двух тысяч морских разбойников. Умелых вояк, привычных к подобной работе.

Серьезная сила, надо признать. У гарнизонов Безье и Монпелье, даже с учетом горожан, готовых защищать свои дома, но необученных и неорганизованных, шансов не было.

Но тогда кто лупит из орудий, слаженно палит из мушкетов?

И по кому? Кто сейчас ведет бой? Ведь штурм должен был начаться лишь после прибытия Хафтара.

Ну конечно! Воевать вместе — это хорошо, а вот после победы делиться добычей — уже плохо. Так спрашивается, зачем ждать подмоги, когда и своих сил достаточно.

Боже, как же орут бедолаги в трюме. Когда-то, едва попав в этот мир, Борис Воронин мечтал, что никогда не опустится до пыток. Формально данное себе слово сдержал, сам не пытал, действительно. Но угрожать пытками — приходилось. И вот сейчас… это неважно, что жжет огнем и выдирает ногти не он. Это делается по его приказу. Пусть ради спасения людей, пусть воют от боли мерзавцы, погубившие многих и многих, сами без раздумий выдиравшие жилы и дробившие кости. Господи, неужели нет иного пути в этом времени, которое потомки наверняка назовут Возрождением, Великим веком?

Можно бы применить заклятье правды, но увы. Маги сейчас на галерах, удерживают заклятье сна. Приходится разбираться с супостатами вот так, по старинке, по-простому.

Еще вопли. Партнеры по разговору бледнеют, хотя, казалось бы, куда больше. И рассказывают, рассказывают.

Вчера на совете пиратских главарей было решено напасть самим на город Безье. Операция казалась несложной. Атаковать спящий мирный город, что может быть проще. Тысяча пехотинцев, разбитых на шесть команд, на рассвете пошли на дело, ни на миг не сомневаясь в успехе. И на кого-то нарвались. Слышите перестрелку? О, стихает. Интересно, кто победил?

— Сколько людей осталось на кораблях? — вступил в разговор молчавший до этого Линч.

Пираты дружно бросили на него ненавидящие взгляды. Еще бы, предатель, сдавший «своих». Но после очередного крика, точнее, визга кого-то из их товарищей, одумались.

— По двадцать человек.

Ого! Их самоуверенности можно даже позавидовать. Теперь надо быть совершенным остолопом, чтобы ей не воспользоваться. Вон как Линч зарумянился, плечи могучие расправил.

— Капитан, действуйте.

Как? Этому морского волка учить не надо.

Пираты, сидевшие в шлюпках, лениво качающихся на волнах вокруг «Внимательного», равнодушными взглядами проводили две такие же шлюпки, спущенные с фрегата и отправившиеся к недавно бросившим якоря бригантине и шебеке. Обычное дело, передать приказ, что-то привезти.

Отплыли и отплыли, пристали к борту. Хм, а это зачем? Бригантина и шебека подняли шлюпки на борт. Они что, назад вообще плыть не собираются?

А это что?

Прошло совсем немного времени, и все три корабля Линча подняли паруса. И главное, на них открылись орудийные порты!

Пошли на сближение с по-прежнему стоящими на якорях пиратскими шебеками.

Гребцы в шлюпках вскакивали с банок, махали веслами, орали во все горло — бесполезно, слишком далеко. Их товарищи на кораблях видели, но не слышали, ничего не поняли до того, как «Внимательный» оказался на дистанции пистолетного выстрела с первой шебекой и дал залп, проломив ее борт ниже ватерлинии. В пробоину хлынула вода, после чего ни о какой борьбе за живучесть не могло быть и речи.

Фрегат довернул вправо, ювелирно пройдя между тонущим кораблем и его соседом. Переложил руль и пушками другого борта отстрелялся также в упор, в щепки разбив обшивку следующего корабля. Еще одна пиратская шебека накренилась и начала уверенно тонуть.

Вновь проход между стоящими на якорях кораблями, только теперь стреляли кормовые орудия. Урон нанесен меньший, но к так и не приготовившемуся к отражению атаки пиратскому кораблю подошла бригантина. Ее пушки снесли все с пиратской палубы, а одно, особо удачно пущенное ядро, обломило фок-мачту 17 у основания, сделав невозможным немедленное бегство.

На оставшихся пиратских шебеках еще никто ничего не понял, но сработал волчий инстинкт бывалых разбойников: не можешь победить — беги. И заскрипели кабестаны 18, поднимая якоря, захлопали, набирая ветер, косые паруса, застучали выдвигающиеся весла. Шебека легка и быстра, но ее корпус тоньше, потому артиллерийская дуэль для нее гибельна. Как только что показал этот проклятый фрегат, явно не собирающийся никого оставлять в живых.

И они могли успеть. Прорваться по мелководью, укрыться в прибрежных островах, чтобы под покровом ночи уйти в Тунис, донести скорбную весть о предательстве Хафтара.

Не вышло.

Именно в этот момент на берег выбежали пираты, ушедшие на разграбление Безье. Безо всякого управления, побросав в панике оружие, с единственной, видимо, мыслью: добраться до кораблей, хотя бы вплавь, укрыться за их бортами, чтобы, позабыв обо всем, вернуться в родной порт.

Добыча?

Судя по скорости бега, о ней никто уже и не вспоминал.

Вот первые из прибежавших стали набиваться в оставленные на берегу шлюпки, радуясь, что успели, и вовсе не сочувствуя отставшим, кому не достанется места. Ясно же, сделать второй рейс шлюпкам не суждено.

Но что это?

С двух шебек выбрасываются моряки, стремясь хотя бы вплавь добраться до спасительного берега.

Спасительного? Если бы. Со спасительного в такой панике не бегут.

Еще один корабль пытается избавиться от упавшей мачты, что и в спокойной обстановке сделать непросто и небыстро.

Оставшиеся три шебеки, подняв якоря, разворачиваются в сторону моря, откровенно наплевав на участь брошенных на произвол судьбы неудачников.

Но разворачиваются недостаточно быстро, потому что три корабля под флагами Галлии, фрегат, бригантина и шебека, выстроившись в четкую линию, едва не задевая бушпритом корму впереди идущего, идут к ним на всех парусах.

Только шебеки быстры. И вот, кажется, расстояние между беглецами и преследователями растет. Точно растет! Пираты на берегу, забыв на время о собственной судьбе, кричат, радуясь спасению товарищей. Наплевавших на них? Что же, бывает, они и сами поступили бы также. Так хоть порадоваться напоследок спасению своих, назло ненавистным галлийцам.

Увы.

Крик отчаяния и ненависти пронесся над побережьем и только что праздновавшими удачный побег шебеками. На горизонте показались пять кораблей. Трехмачтовых, несущих брамсели, четыре под галлийским и один под кастильским флагами.

Это — приговор, отсрочить который можно лишь прекратив сопротивление. И на мачтах пиратских шебек спустились флаги. Разных стран, не имевших ни малейшего отношения к тем разбойникам, что сейчас судорожно вспоминали давно забытые молитвы о спасении души.

Через пять дней эскадра под командой Линча взяла курс на Тунис. Фрегат, две галеры, бригантина и четыре шебеки. Грозная сила, отличный повод для пьяной похвальбы во всех портовых кабаках.

Один нюанс — на всех кораблях не было ни одного пирата. Кроме, конечно, моряков Линча. Но каждый из них только что подписал контракт, магический, который невозможно нарушить. С этого момента и на ближайшие полгода эти люди стали служащими военно-морского флота Галлии. А после обязывались ходить лишь под командой галлийских корсаров.

На деле их капитан Линч и ранее имел галлийский патент, но знали об этом не все. Только те, кто два года назад бежал с ним из рабского загона в Порт-Ройяле, а затем выбрал переменчивую судьбу вольного моряка.

Теперь же — все. Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина. И квартирмейстер, честный и неподкупный до отвращения. Признающий лишь два метода убеждения — боцманский линек и пеньковую веревку, призывно болтающуюся на нок-рее. Пока — без груза.