Сестры Ингерд - Ром Полина
-- Так ведь, госпожа, крестьянам-то краски зачем? Конечно, для одежды иногда надобно, спорить не буду. Ну так и пользуются тем, что под рукой есть. Кому какой цвет надобен, то растение и собирают. С крушины ягоды берут и листья – желтенький цвет получается. Вереск, ежели замочить, опять же будет как солнышко ткань. Ежли крапиву брать, то зеленый, ежли кору с ясеня – голубенький получится. А еще черникой красят, очень цвет густой и яркий выходит. Ну, а ежели красный цвет надобен, это подмаренник копать надо, из его корня красный и получится. А больше, госпожа баронесса, вроде бы и не надобно нам.
Я, которая уже представляла себе сложные и красивые переходы омбре на стенах, поверила Сусанне не сразу. Пару дней я еще ходила по базару, расспрашивала всех подряд. Узнала, что толокнянка даст черный цвет, а марена – густо коричневый. Что красивый синий оттенок дает птичья гречиха, а васильком можно покрасить только шерстяную ткань. В общем-то, как выяснилось, возможно получение довольно большого количества цветов, но все они будут не яркие, не стойкие и, самое обидное, доступные только летом. Единственное, что я нашла прямо сейчас и только потому, что спрашивала об этом без конца: мешок коры орешника и немного какого-то странного зверобоя – обещали красный оттенок. И маленький кулечек сухих ягод ежевики.
Пока я экспериментировала на кухне с цветами, полученными из растительного сырья, в верхней комнате башни орудовали два штукатура. Мужчины расширили все трещины, отбили стены молотком, давая возможность штукатурке обвалиться еще больше, и только потом принялись за работу: замазывали дыры в стене и разглаживали все это гладкими деревянными скребками. Самым тяжелым оказался потолок: пришлось сколачивать довольно высокие и не слишком устойчивые козлы из подручного материала. Тем не менее подготовка в комнате была закончена полностью.
Сперва я хотела обойтись по деньгам «малой кровью». Женский рабочий день ценился на порядок дешевле мужского. Однако, глядя, как работают штукатуры, я поняла, что сами мы с работой не справимся.
Недолго думая, я договорилась с этими же мастерами. Согласились они не сразу. Долго переминались и советовались между собой: боялись работать с незнакомым материалом.
-- Ить, госпожа, мы этакого и не пробовали. А ну как не выйдет у нас? Да ежли оно все потрескается и обвалится? Это ж нас господин барон на конюшню отправит тадысь.
-- Никто вас никуда не отправит. Главное – работайте именно так, как я скажу. И все будет хорошо.
Тем не менее за работу эти хитрованы потребовали накинуть почти двадцать процентов. За риск, как я понимаю. Я вполне могла понять их сомнение, потому слишком уж торговаться не стала. Для меня гораздо важнее было придумать: где и как сделать достаточно большое количество однородной массы. Если замешивать ее в разных ведрах, то как ты не старайся, все равно результат будет немного отличаться цветом. А мне вовсе не хотелось, чтобы мой потолок напоминала собой шкуру леопарда.
Сусанна, которая смотрела на мои опыты с некоторым даже подозрением, дала мне хороший совет:
-- Госпожа баронесса, ежли вот эта ваша штука не на много дней, так может быть, котел в мыльне использовать? Помнится, еще в детстве моем остался у матери кусочек льна, голубенького такого. До чего ж цвет красивый был! Только больно лоскут маленький: ни на юбку, ни на рубаху не гожий. Уж сколько тогда матушка возилась с краской и пыталась такого же цвета добиться, ан так у нее и не вышло. А потом осерчала и все в черный покрасила. Это вот ваша штука, – Сусанна покосила на очередную миску с бумажной массой, – она ведь навроде ткани. Чтобы цвет одинаковый был, надобно все сразу в одном месте и красить. Аккурат в котел влезет.
Служанку я поблагодарила, потому как идея и в самом деле была хороша. Доверить делать бумажную массу кому-либо я не могла и наняла себе в городе крепкую помощницу, которая и рвала вместе со мной бумажные листы. Третьей в нашем кружке была Эмма: Сусанна прислала ее на помощь.
Эта работа вызывала у девушки очень сильную неприязнь. Мы жили вместе уже больше месяца, и она всегда казалась мне очень добросовестным работником. Без просьбы и напоминаний всегда бежала на помощь матери, перехватывая у нее работу и давая возможность заняться другим делом или отдохнуть. А тут она, явно сильно раздосадованная, рвала листы чуть ли не со слезами на глазах. Поведение ее было настолько необычно, что я не выдержала и пошла к Сусанне.
Выслушав меня, служанка недовольно поморщилась и отвела взгляд в сторону:
-- Ерунда это все… – небрежно отмахнулась Сусанна, ворчливо поясняя: -- Простите, госпожа баронесса. Малость она у меня балованная. Дома, когда жили, муж покойный всегда бумагу покупал. Очень уж она любила узоры разные выводить. Детишки-то другие с ней не играли: обижали да дразнили. Вот она и приспособилась сама себя занимать. Даже падре Лукас несколько раз бумагу ей дарил, – вздохнула Сусанна. – А теперь откуда у меня деньги на этакое баловство? Так что уж вы, госпожа, не серчайте на нее.
Я вернулась в комнату, где шустро работала руками проворная горожанка и нехотя, как будто делая непосильную работу, рвала бумагу Эмма. Положила девочке руку на плечо, дождалась, когда она посмотрит мне в глаза, и сказала:
-- У меня много бумаги. Очень много. Когда мы с тобой закончим работу, я позволю тебе забрать немного с собой, – я выхватила из лежащей возле ног стопки около двадцати листов и отложила в сторону, показывая девочке, что их мы трогать не будем.
Она смотрела на меня с таким недоверием и непониманием, что подумалось: «Наверное, не поняла, что я сказала». Однако девочка вскочила, схватила отложенные листы и, тыча пальцем себе в грудь, со слезами на глазах пыталась уточнить, правильно ли она поняла.
Я кивнула, погладила ее по плечу, слегка надавливая, чтобы она села. И снова медленно повторила:
-- Когда закончим работу, я подарю это тебе. Их не нужно будет рвать, и ты унесешь их с собой.
Несколько мгновений она смотрела на меня, потом яростно затрясла головой, подтверждая, что она согласна. И дальше рвала бумагу с такой скоростью и на такие мелкие кусочки, что ни я, ни горожанка за ней не успевали.
Немного помучившись сама и поняв, что не справляюсь, вымешивать массу я позвала Густава. Помощь его была неоценима, но он совершенно искренне возмутился, когда я заставила его дочиста отмыть руки. Недовольно фыркал в процессе отмывания, бурчал о бабских придумках, но бумажную массу месил так, как будто был профессиональным тестомесом.
Я добавила в котел необходимое количество клея, влила подготовленные красители и высыпала целую горсть разрезанных на полусантиметровые кусочки тончайших шелковых волокон.
Это был натуральный шелк, который пришлось раскручивать на тонюсенькие нитки и резать вручную. Я помнила, что в состав бумажных обоев входят волокна шелка, и служат они для того, чтобы полотно не трескалось. Последней добавкой стала миска измельчённой в мелкую крошку слюды. Надо сказать, вид у месива в котле был не слишком приятный…
***
Конечно, мне очень хотелось закончить все к приезду мужа, затем взять его за руку и привести в обалденно преобразившуюся комнату. Хотелось удивленного оханья и искреннего восхищения. Но, разумеется, за дни его поездки довести дело до конца было невозможно.
Похожие книги на "Сестры Ингерд", Ром Полина
Ром Полина читать все книги автора по порядку
Ром Полина - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.