Олень (СИ) - "Mr.Eugene"

Хотя, вполне может быть так, что я предвзят к Джону. Что есть, то есть. За последнее время наши отношения сильно подпортились, если не сказать грубее. Брачная эпопея не исчерпала себя, а наоборот, я изрядно подлил бензинчика в этот костерок…

- Ваша светлость, - от мыслительного созерцания меня отвлек знакомый голос, - вижу, Ваш подарок леди Лизе пришелся ей по душе.

- Всё благодаря вам, лорд Бейлиш. – Обернувшись, улыбнулся Петиру как старому другу. – Именно благодаря Вам я не ударил в грязь лицом.

- Ну что Вы, - Мизинец, слабо касаясь моего локтя, увлёк в неспешную прогулку вдоль столов, - это был приятный пустяк, милорд.

Неспешно перебрасываясь взаимными и где-то искренними восхищением, комплементами и благодарностью, мы уже почти обошли весь Великий чертог, когда нас окликнул изрядно хмельной голос.

- Милорды! Надо же, мои самые лучшие друзья вместе! – За одним из столов практически в одиночестве восседал пребывавший в крайнем подпитии Тирион. – Давайте, присоединяйтесь!

- О, что Вы, милорд… - Петир попытался отбрехаться, но и так не самое красивое лицо карлика исказилось в притворной гримасе обиды.

- Как неуважительно, лорд Бейлиш! А я, между прочим, Ваш самый вернейший клиент!

Мизинец криво ухмыльнулся, он не особо любит, когда о его частной деятельности разговаривают прилюдно.

- Совсем другое дело, - карлик довольно хмыкнул, когда мы расположились напротив, явно заняв чьи-то места, - ну же, ну же! Скорее выпьем!

Встав ногами на лавку, Тирион возвысился над столом во весь свой могучий рост и принялся разливать вино по кубкам. Благо, у нас с Петиром были свои, и не пришлось пить из чужих. Стремительно опрокинув в себя свой бокал, Бес вновь потянулся за кувшином, громко икнув.

- Милорды, у меня есть тост! – С хитринкой осмотрев меня, карлик продолжил. – Выпьем же за мужскую свободу от брачных уз, забирающих лучших из нас, превращая мужчин в тени былого.

- Какой интересный тост, лорд Тирион. - Я, как, впрочем, и Бейлиш, сделал глоток вина и так и не смог сдержать улыбку. – Неужели Вы задумываетесь о семейном очаге?

- Что? Я?! – Притворно воскликнул Бес. – Да ни в жизнь! Семейная жизнь не по мне, меня от неё успешно отучили.

С определенной толикой грусти закончил карлик, в конце своего эмоционально спича сосредоточив свои разноцветные глаза на мне.

- А вот Вы, милорд, - Тирион обратился ко мне, вновь примерив ехидную улыбку, - своей настойчивостью в поисках жены вызываете у меня даже некую толику… восхищения. Как гладиатор из далёкого Миэрина, выходящий на бой с опасным животным. Определенно, ваша настойчивость и целеустремленность в данном вопросе пришлись бы по вкусу моему отцу. Он такой же радетель за семейное счастье и благополучие.

Ну-ну, зная подходы Тайвина к семье и воспитанию, сложно сразу понять, похвалил или оскорбил меня Тирион. С другой стороны, Бес прав. Я сделал всё, хотел я того или нет, чтобы о моих потугах на личном фронте узнало как можно больше людей.

Ситуация с Тиреллами имела своё продолжение. Несмотря на то, что Роберт в категорично-матерной форме послал цветочников с их предложением о помолвке Джофри и Маргери, Джон, разумеется, так отвечать не стал. Нет, он подобрал самые дипломатичные и вежливые словосочетания, дабы затянуть переговоры. Всё-таки мгновенный отказ в таком деле и на таком уровне – ужасное оскорбление. Чего не могли не знать Тиреллы, отказав мне. Тактика десницы понятна, ему нужно заболтать процесс до заморозки и постепенно свести его на нет. Обычный регламент. По доносящимся до меня слухам, Тиреллы продолжают питать некие надежды, словно у них нет никого в столице, кто донёс бы категоричное мнение Роберта до Высокого сада. Откровенно говоря, смотрится это довольно странно. Но есть ещё один немаловажный момент. Тем придворным, кто умеет думать и слушать, а вместе с тем достаточно близок к королю и его семье, хорошо известно, что у Его Величества, несмотря на все его закидоны, есть конкретные матримониальные планы относительно своего старшего сына и наследника. Они не только конкретные, но и принципиальные. Роберт не кричит о них на каждом углу, но они известны, и то, что Джон полез в этот огород, Роберта не обрадовало. Мягко говоря.

Мне же необходимо было действовать. С одной стороны, воспользовавшись нынешней ситуацией, я мог бы продолжить переговоры с Тиреллами с далекой, но реальной перспективой успеха. Вероятно, именно по этой причине, или, по крайней мере, в том числе, Джон и избрал тактику максимального затягивания переговоров, не давая мне возможность вновь включиться в эту гонку. С другой стороны то, что все материальные плюшки, как производные от брака с Маргери, отходят в сторону, когда на первый план выходит вопрос авторитета.

О Великом лорде могут говорить всякое, но это никак не сказывается на его власти, его престиже или авторитете. В рамках разумного, разумеется. Словами уронить честь лорда довольно сложно (если рассматривать их как условный «казус бели»), а вот действиями вполне. В отказе в помолвке нет ничего предосудительного, это обычное дело. Обычное, если отказ происходит на общих основаниях, когда рассматриваются кандидатуры двух или трёх женихов одновременно. Но в нашей ситуации я был единственной кандидатурой. По устоявшимся правилам, мы должны были обменяться условиями помолвки, пообщаться с глазу на глаз (с семейством Тиреллов, разумеется, а не с Маргери... кто вообще её будет спрашивать?). В общем, обтереть все вопросы и потом уже решать – отказать мне или нет. Вполне справедливо и без урона чьей-либо чести. Тиреллы поступили по-другому. Даже неизвестно почему, то ли от большого ума, который с моей позиции не получается разглядеть и оценить по достоинству, то ли от его отсутствия. В данной ситуации, даже если бы мне ответили так же тайно, как я делал своё предложение – всё было бы нормально. Но Тиреллы, не обсудив со мной ни одного вопроса и не подобрав даже самого формального, «для галочки» повода для отказа, на всю страну заявили, что отказываются со мной что-либо даже обсуждать. Сразу же после этого они послали предложение о браке королю. Об меня буквально вытерли ноги. Демонстративно.

После подобного войну, конечно, не объявляют, но уважающий себя лорд, особенно гранд-лорд, повторно на поклон к Тиреллам не пойдёт. В нынешней ситуации Тиреллы для меня исчезли. Дом Тирелл для Дома Баратеонов из Штормового предела, в политическом разрезе, не существует на более или менее (скорее более) длительный срок. Если я пренебрегу подобным, то это грозит вылиться в определённые имиджевые издержки, ибо со мной просто перестанут считаться, и в первую очередь это будут мои собственные вассалы. Ни один лорд не приемлет ситуацию, когда его сюзерен прогибается под кого-то, кроме короля… и уж тем более под дурака соседа.

Двигаться в сторону выхода из столь щекотливой ситуации пока удаётся вполне успешно, хоть и с грацией криво сшитого гибрида слона и носорога. Приходится постепенно восстанавливать реноме «молодого Роберта», которому всё нипочем, и которому сопутствует удача – подобное мнение окружающих порой очень помогает. Считай, что в тот же вечер, когда я получил отказ Тиреллов, я стал писать письма, много писем, краткое содержание которых сводится к: «хочу жениться, есть кто?». С помощью Пицеля я разослал их по всей стране, да так, чтобы все были в курсе, как минимум в столице. Делал я это прямо и открыто, рассчитывая на конкретную реакцию, которая незамедлительно последовала. Пока Тиреллов морозил Джон Аррен, ко мне выстраивалась очередь.

Писал я прямо, честно и открыто. Требования к девушкам: они должны быть молоды и здоровы, внешность меня особо не волнует. Единственный важный пункт для меня – приданое, его размер и форма. Это позволило отсечь огромное количество благородных семейств, чьё единственное богатство – собственные дети.

Стоит ли говорить, что после этого началась настоящая вакханалия? Пицель, уверен, давно так активно не работал и мысленно проклинал меня на чём свет стоит. Последнее, как мне показалось, в его глазах читалось отчётливо. В ответ я был завален встречными письмами и предложениями, и это при том, что большая часть лордов Запада и Простора меня проигнорировали, в том числе проигнорировал и папаша Тайвин, возможно, не желая сажать себе на плечи ещё одного Баратеона. С Севера мне ответили только Мандерли, а вот из других регионов королевства недостатка писем совсем не чувствовалось. Откликнулись все, даже если я этим лордам не писал. Большинство за меня были готовы хоть жён своих отдать или совсем уж малолеток.