Город, которого нет 2 (СИ) - Мантикор Артемис

Это была конечная у этого маршрута, и водитель ждал на остановке свой выезд по графику. Людей здесь кроме нас не было. Место вообще не сильно пользовалось популярностью.

Мы разместилсь всей толпой внутри. Я сел поближе к водительскому сидению и принялся изучать карту маршрута.

Второй конец его заканчивался как раз рядом с одной из двух аномалий.

— Почему ты сказал, что сюда никто не приедет? — спросил я у Мирта.

— Это одна из аномалий. Место выпадает из поля зрения первоуровневых. Они начинают путать адреса, блуждать и тупить.

— И много таких есть?

— Хватает. У Марты расспроси, раз уж вы теперь дружите.

Готесса покраснела и натянула наушники, чтобы не слышать наш разговор. Вскоре из них раздалось мрачное пение «…эти дети играют в проклятия, и желают остаться во снах…».

— Интересные у тебя вкусы на девушек, должен сказать, — шепнул Мирт.

— Что обсуждаете? — едва не свалилась нам на голову Рита. — Мне тоже интересно!

— Причину, по которой ты с нами в группе, — ответил я, но она ничуть не смутилась.

— Потому что наш шеф разглядел мой талант и гений, всё же и так очевидно!

На следующей остановке вошло сразу человек двадцать, плотно забив маршрутку. Здесь был крупный рынок, а через дорогу — клиника. Место было людным.

Причём, судя по обилию инструментов и материалов, рынок был строительным.

Разговор стих сам собой, как утонули в шуме людей песни «Otto Dix» в наушниках Марты.

Не желая тратить время попусту, залез в интернет и стал изучать всё, что там есть про магию изнанки.

Изнанкой назывался мир снов и видений. Туда же уходили всякие шаманы, и там обитали разнообразные духи. Начиная от неупокоенных призраков и заканчивая всякими лешими и домовыми.

Стихия считалась относительно безопасной и настолько же безобидной. Здесь уже был шанс налажать и создать себе проблемы, в отличие от простых формул обычных стихий. Но не так, как с мёртвой магией Марты.

Как различать стандартные и запредельные виды магии? Просто — одни были общеизвестными и понятными, другие — какой-то неведомой хтонью. Скорее всего угадаешь.

В целом, это был относительно мирный путь развития саммонера всяких духов и вселения их в предметы и не только.

Если Марта не солгала, то выходит, пути развития зависят от изначальной предрасположенности. Согласно идеальности Города, он сам подбирает лучшие направления.

Меня рамки саммонера специфических мобов поддержки не устраивали категорически. Хорошо бы глянуть, есть ли что-то у изнанки поинтересней оживления зонтиков. В противном случае будем или искать лайфхаки для нестандартного развития, или уходить в сторону другой магии.

То, что я буду идти по пути мага, я уже не сомневался. Но с учётом специфики Города хотелось бы сочетание сильного урона с тактическими навыками типа скрытности.

С первым похоже, здесь всё хорошо только в противостоянии с духами, а скрытность возможно есть смысл заменить или продублировать предсказаниями.

Предсказателей среди сновидцев было ожидаемо много, но становиться одним из них не хотелось…

Народ во время пути постепенно рассасывался, и на последней остановке снова появились пустые места. Но это была уже окраина четвёртого района.

Мы вышли из маршрутки под свет солнца. Кризис тоже уже приближался. Хорошо, что я взял с собой всё вооружение.

— По карте должно быть где-то там, — указал зажатым в руке телефоном Мирт.

— Простите, вы не подскажете, который час?

— Так без пяти двенадцать, девочка, — ответила Рите улыбчивая старушка, идущая мимо нас.

— Вроде пока всё нормально, — резюмировал Лёха.

— Наверное, будет ближе к эпицентру, — ответил Мирт и устремился в сторону сросшихся девятиэтажек.

25. (Не) добрая воля

Прямо под ними была арка и дорога.

За ними — раскрывался вид на утопающий в осенней листве детский сад за забором. Мимо проезжала машина. В отдалении слышались смеющиеся голоса детей.

Первые признаки чего-то недоброго начались, стоило нам углубиться в район. Они проявились в том, что всё чаще нам стали попадаться люди, бессмысленно уставившиеся в небо.

Неприятно вспомнился один из моих первых кризисов, где с этого начиналось превращение в монстров.

Но нападать никто на нас не спешил. Мы прошли мимо дома и свернули в другую арку. На этот раз пешеходную, уводящую по лестнице на холм за домом.

Там находилась небольшая аллея и там же — яркой холодной зеленью отливал зависший над землёй кристалл.

— Оно? — спросил Мирт, хотя ответ был и так очевиден.

— Да… Мёртвая магия сожрёт это, но место будет на некоторое время проклято, — ответила Марта.

— Тогда делай. А мы покараулим пока. Скажешь, если что нужно.

Мирт отошёл, достал сигарету и нервно закурил. Лёха принялся обходить аллею дальше, а Рита осталась задумчиво смотреть на плетение.

— Я правильно понял, что проклятием заденет людей? — спросил я.

— Да.

— И тебя это устраивает?

— Беспредельщики ставят наш рай на путь разрушения. Для меня это недопустимо. К тому же, заражение пустоты в небольших дозах может проходить самостоятельно. Опасность перенести духовную травму на следующий круг — минимальна.

Невольно вспоминаешь слова тех фанатиков о том, что настоящее зло здесь мы. После кладбищенских ритуалов — охотно верю. Хотя они от этого бо́льшими святошами тоже не кажутся.

— Сейчас приготовься, я буду выпускать эту мерзость.

Она швырнула в плетение чёрно-лиловый камень. Послышался демонический крик, но похоже услышал его только я. Марта смотрела, казалось бы равнодушно, но затем я увидел слёзы на её щеках.

— Всё в порядке, — сдерживая истерику, сказала Марта. — Это не настоящая боль и не настоящая память.

Затем слёзы всё-таки прорвались, и девушка разрыдалась.

Я прижал её к себе и начал шептать молитву покоя.

— Спасибо, — едва слышно сказала она.

Плетение стало мерцать, а зеленоватый зависший камень — покрываться пятнами чего-то напоминавшего мазут.

— Сволочи! Нелюди! Вы что наделали⁈ — возмутился какой-то мужик, входящий в арку. Само собой, он даже не знал, что такое плетение, потому его возглас звучал ещё более зловещим.

Мужик взял с земли увесистый камень и побежал с ним в нашу сторону.

Его технично перехватил Лёха и повалил на лестницу.

— Они одержимы аномалией, — жёстко сказал Мирт. — Не щадите их. Возродятся.

В следующий момент с окон балконов над аркой вниз посыпались ножи и увесистый хлам. Мы отступили подальше, пока никто не пострадал. А в арку вбежал ещё один крупный мужик и ещё более крупная тётка с граблями.

— Оно защищает себя, — тихо пояснила Марта. — Помоги мне встать, Полярис.

Готесса вытащила из кармана тряпчаную куклу и длинную иглу.

— Помни, что это всё во благо, — шепнула она и пронзила иглой куклу.

Женщина споткнулась и растянулась на лестнице.

В арку тем временем входила очень злая бабка, и мальчик лет десяти, с трудом удерживающий на поводке крупную овчарку. Псина, походу, была уже бешеной и ничего не соображала.

Марта занесла руку для нового удара иглой по кукле, когда я остановил её.

— Хватит. Плетение уже уничтожено.

Девушка остановилась и со странным выражением лица посмотрела на меня. Будто впервые видела.

Зелёный зависший камень окончательно почернел и рассыпался прахом. Собака странно тявкнула и застыла на месте, а затем развернулась и побежала к своему маленькому хозяину. Старуха тоже остановилась, будто забыла, зачем сюда вообще пришла.

— В следующий раз их будет больше, — сказала Марта так, чтобы её услышала вся группа. — Сейчас плетение не знало, что я буду с ним делать. Следующее будет знать.

— Это в десяти минутах ходьбы отсюда, — мрачно сказал Мирт. — Так что скоро узнаем. Будьте наготове.

— Начальник, а тебя не смущает бить мирное население? Я-то сейчас могу разбить лицо любому, но бить стариков и детей… — Лёха не закончил фразу, но все и так поняли его чувства.