Das ist Grey (всё началось с иго-го) (СИ) - "Qrasik"

Мой напарник, особо не напрягаясь, подхватил Мишу копытокинезом, словно мешок с картошкой, и он завис над землёй, беспомощно дёргаясь в воздухе. Я же, не теряя времени, вернулся к газели и открыл её самодельную надстройку над кузовом, на всякий случай, проверяя содержимое. К сожалению, я оказался прав, вещей в кузове не обнаружилось.

— Миша, напомни-ка, ты у нас правша или левша? — будничным тоном поинтересовался я, оглядываясь на трепыхающееся в воздухе тело.

Миша ответил… ну, как сказать, он, в основном, истерично вопил и дергался в удерживающем его поле.

— Помнишь, ты мне игрушку о пришельцах показывал? — продолжил я, невозмутимо роясь в инструментах. — Та, где инопланетяне людей в лабораториях спускали на лабораторные же сливы? Так вот, я, конечно, не сектоид и не обладаю пси-силами, зато в твоём наборе инструментов есть плоскогубцы.

Тут-то у Миши крышу и сорвало окончательно.

Парень завопил так, что уши заложило, дёрнулся с такой силой, что напарник рефлекторно отступил на шаг. А спустя секунду Миша заткнулся и обмяк, отключившись.

— Положи его рядом с колесом, — хмыкнул я, выуживая из кофра нужный инструмент.

Напарник, с явным облегчением, осторожно уложил человека на землю, а я присел рядом, потыкал копытокинезом в щёку бессознательного тела. Минута и я добился результата: парень вздрогнул, шумно втянул воздух и застонал.

— А теперь, мой дорогой друг, ты расскажешь мне всё в подробностях, — проговорил я спокойно, но с явным нажимом. — Потому что иначе моя угроза станет очень даже реальной.

Я склонил голову набок, разглядывая бледное лицо.

— Я доступно объяснил? — уточнил я, и потекло… в обоих смыслах этого слова — потекло. И факты и просто из штанов.

Выслушав сбивчивые объяснения Миши, я даже не сразу нашёлся, что сказать. Это, конечно, многое объясняло… но одновременно вызывало столько вопросов, что голова начинала побаливать. Пару раз, глубоко вздохнув, я молча вернул неиспользованные плоскогубцы в кофр, а сам инструментальный ящик засунул обратно на место.

— Наркоман в семье — беда в дом, — наконец озвучил я результаты своих размышлений, разминая затёкшую шею.

Потом, ткнув копытом во всё ещё всхлипывающее тело, добавил:

— Тесть объявил награду за мою голову не потому, что я у него что-то спер и сбежал, а потому что я пропал, и он волновался. Мы, если что, с Геннадием Владимировичем — приятельствуем.

Миша посмотрел на меня с таким выражением, словно ему только что сообщили, что вся его жизнь была розыгрышем, а вот там, за углом, прячется скрытая камера. Со вздохом затолкав идиота в кузов, я с глухим стуком закрыл дверь и на всякий случай запер её.

Честно говоря, в сердцах я мог бы его и прибить. Уж очень хотелось. Вот просто взять и опустить копыто на голову. Но меня смущала одна настораживающая тенденция: стоило появиться трупу с одной стороны портала, как с другой внезапно возникала новая лошадка с человеческим сознанием. А мне вот эти вот неучтённые попаданцы были ни к чему — разбирайся потом ещё, что с ними делать. В общем, пришлось проявить вынужденный гуманизм и человеколюбие, хоть я и не был в восторге от этого решения.

Так и стояли с напарником у газели почти два часа, кутаясь в плащи и лениво перебрасываясь фразами. Уже начало заметно темнеть, когда вдруг воздух прорезал низкий, недовольный рык… МТ-ЛБ-шки.

Я невольно напрягся.

Кирасиры, что прятались за деревьями по обе стороны дороги, тут же подобрались, словно хищники, почуявшие угрозу. А когда коробочка появилась в зоне видимости, в их взглядах отчетливо читалась мысль: «выходит, не зря принцесса оружие зачаровывала, позаботилась о нас».

Дополнительный прожектор, который освещал дорогу коробочке, неожиданно мигнул. Три коротких и один длинный. Я лишь фыркнул, осознав, что ожидаемый мною человек в целом прав и по бокам дороги, в засаде, в самом деле, кто-то есть. Просто это пони, а не моджахеды.

Я приподнял фонарик копытокинезом и мигнул им дважды, отослав знакомый для гостя отклик.

Мгновение ничего не происходило, а затем движок рыкнул и МТ-ЛБ медленно, почти крадучись, продолжила движение. Водитель явно осторожничал, словно ожидая возможного выстрела из гранатомёта. Ну, правильное, в общем-то, опасение. В конце концов, если по улицам городов могут ходить медведи с балалайками, то почему у медведей лесных не могло остаться чего-нибудь кумулятивного? Но это так, на правах шутки.

Я усмехнулся, подошёл поближе и стукнул копытом по борту:

— Геннадий Владимирович, вы там что, флешбек поймали?

Ответа не последовало, но стоило мне заглянуть внутрь, как стало ясно — ага, таки да, поймал. Старик сидел бледный, губы сжаты в тонкую линию, пальцы крепко сжимали что-то похожее на калаш… но страха в глазах не было. Только холодный расчёт и что-то такое, что лучше не кантовать лишний раз. Во избежание.

Без лишних слов он выбрался из машины, огляделся, будто проверяя местность, а затем буркнул:

— В каком году Катька умерла?

Я вздохнул.

— В апреле 2015-го. Вы ещё на похороны не успели.

Тесть молча кивнул, потом щёлкнул предохранителем, и теперь-то я смог разглядеть, что в руках у него была Сайга. Он бросил её в коробочку и с видимым облегчением выдохнул.

— В лошадки, значит, подался, — проворчал он, вставая передо мной и разглядывая меня так, будто примерял на глаз, сколько из меня выйдет закаток на зиму.

— Ну, не козлом — уже за счастье, — добавил он с лёгким скепсисом в голосе.

Я тоже вздохнул.

— Могло и козлом, но повезло, фартануло.

На пару секунд повисло молчание.

— Как вы тут? — наконец спросил я.

Меня обняли. По-человечески. Ну как люди коней обнимают? Старик крепко обхватил меня за шею, прижался лбом к моей гриве и… заплакал.

Я ошалело заморгал, не зная, как реагировать. Вот уж чего не ожидал.

— Ну, Геннадий Владимирович, ну право слово… — растерялся я от таких нежностей. — Когда нас кассетами накрыло, вы всё больше матом орали, а тут…

— Мудаком ты был, им же и остался, — буркнул старик, отстраняясь.

Смущённо утерев слёзы платком, он демонстративно высморкался в него же, возвращая себе привычную суровость. Потом перевёл взгляд на газель, нахмурился и спросил:

— Никак, Мишаня тут? Не связывался бы ты с этим наркоманом.

— Да я уже осознал, — вздохнул я, махнув хвостом. — Запер его в кузове. Будем уходить — выпущу.

Старик почесал подбородок, задумчиво глядя на газель.

— С другой стороны, ты прав… кто ему поверит?

Я только хмыкнул. Учитывая некомплект в полиции, рассказ бедного Миши восприняли бы как неудачный сюрреалистичный трип. Ну а телефон, телефон Мишани я уже похерил. Заодно и по облачным учёткам его прошелся. На всякий случай.

— Пришлось на мошенников выходить, чтобы снять все деньги с твоей карточки, — нехотя признался тесть и поманил за собой. — Но я из своих доплатил, чтобы это провернуть, а на остальное вот…

Я недовольно фыркнул.

— Зачем же из своих? Вы же теперь пенсионер, вам деньги нужнее.

Старик поднял на меня взгляд, и я тут же понял, что переборщил.

— Заткнись, лошадь, — спокойно сказал он. — Я друга в последний путь провожаю, а ты мне про овёс талдычишь.

Я кивнул, принимая этот ответ, а затем жестом подал команду кирасирам, и они аккуратно начали принимать коробки с СиБи-шками, сразу же оборачивая их в толстую, совсем не пищевую фольгу. Старик окинул нашу компанию оценивающим взглядом, хмыкнул, но ничего не сказал. Просто продолжил передавать груз.

Когда современная техника закончилась и пошли потрёпанные временем корпуса Р-159М, я только головой покачал.

— А их-то вы где достали? — удивился я, скептически разглядывая эти массивные гробины. — Я уж думал, их и не осталось вовсе. Долбаные связки кирпича…

Старик сплюнул в сторону и головой покачал:

— Да на тебе теперь пахать можно, шерстяной ты мотоблок, так что утащишь, не переломишься.

— Благодарствую за заботу вашу, — хмыкнул я на это.