Лекарь моего сердца (СИ) - Амор Стейси

Уходить с нами они отказались, объяснили, что у папы и мамы работа. Я не спорила, я знала, что их труд им приносит удовольствие, тем более прощались мы не навсегда.

А в Терралии нас ждали новые заботы.

Весь Лавенхейм повергся в шок из-за новости о скорой свадьбе между мной и их обожаемым герцогом. Но забавно было наблюдать, как меняются лица людей, которые до последнего дня меня не признавали. Получив презент от господина Брауна, его неловкие извинения и затравленный взгляд, я и вовсе не удержалась от хохота. Не в присутствии наглеца, конечно.

— Я вас прощаю, — произнесла надменно, принимая глупые извинения.

— Простите за еще одну оплошность, но я молю, поговорите обо мне со своим избранником, — умолял мужчина. — Я не хочу оставаться с вами и с ним врагом.

Когда Александр услышал эту просьбу, то пришел в ярость. В отличие от меня, позорный инцидент в лесу господину Брауну он не простил. Заявил, что на свадьбе его ноги не будет, церемония планировалась скромной.

К сожалению, в суматохе с расследованием, с подготовкой, в которой я не принимала участия, полностью доверившись Эви, я не успевала проводить много времени с женихом. А тот будто бы и не настаивал.

Меня это немного расстраивало и разочаровывало. Вот, я здесь, я твоя. Все условности улажены, тайны раскрыты, но он отдалился. Мы продолжали разговаривать, поцелуи сводили с ума, мы ночевали вместе. Я засыпала и просыпалась в его объятиях, но некую черту он не переходил. Я металась в сомнениях, не понимая, с чем связана эта холодность. В какой момент я перестала волновать Бриленда? Что произошло? Отчего с рассветом он словно убегает от меня?

Удивительно, но ответ на вопрос мне дал Роберт Уоррен.

Пожилой лекарь вновь извинился передо мной, а еще буквально совершил невозможный для себя шаг. Мы разделили практику, он торжественно вручил мне карточки своих пациентов. Он был одним из первых, кто поздравил меня с помолвкой.

— Саммер, я очень рад.

Мы задержались в госпитале после приема больных. Он предложил выпить чаю, а я не посмела отказаться.

— Правда? Рады? — не удержалась от наглого и не очень корректного вопроса.

Всем же известно, что он мечтал о свадьбе Александра с его дочерью.

— Да, рад, — кивнул он. — Я не серчаю. В дела молодых старикам нельзя вмешиваться. Я безумно счастлив за друга. Ты очень порывистая, шебутная, безудержная, а он спокойный и рассудительный. Вы дополняете друг друга.

— Приятно слышать, — задумчиво покрутила чашку.

А господин Уоррен продолжал нахваливать Бриленда.

— Он достоин тебя, а ты его. И он достаточно благороден, чтобы вести себя правильно. Чего греха таить, — прищурился мужчина, — тебе полезно, чтобы твои порывы сглаживались.

Неужели все настолько очевидно?

Нет, вряд ли. Целитель бы не задумался о подобной проблеме, это неприлично. А Роберт, пусть и осознал, что я не глупая кокетка, и он был во многом не прав, но все же оставался таким же чопорным, древним дубом.

Хотя слова коллеги подействовали на меня положительно. Между мной и Александром глубокие чувства, а еще огромная пропасть, разница в воспитании. То, что кажется мне нормальным, для герцога — оскорбление его невесты. Он ждал свадьбы, а я... я тоже подожду.

— Саммер, — отвлек меня от мыслей господин Уоррен, — у меня есть к тебе одна просьба. Я пойму, если ты не захочешь ее выполнять.

— Зачем вы так? — осклабилась я. — Конечно, я все сделаю.

Он меня вылечил, а ведь терпеть не мог. За это не попросил ни денег, ни признания. Просто не вспоминал, что занимался моим выздоровлением. Без его перевязок моя рука могла сильно искривиться, и я бы не продолжила заниматься лекарским делом.

— Ты не могла бы переговорить с Дейзи, — чуть ли не шепотом проговорил Роберт. — Она погрузилась в уныние и ни на что не реагирует. А я не могу смотреть на страдания своей дочери.

Все любящие родители одинаковы. И иногда в их мозгу рождаются очень отчаянные идеи.

— Я? — ошалело заморгала глазами. Да, не следовало молниеносно соглашаться. — Господин Уоррен, я, в целом, не против. Но это Дейзи, — у меня дрогнули губы, но я удержала усмешку, — а это я. Я последняя, кого она станет слушать.

— Очень важно, чтобы с ней поговорила именно ты, — опустил он голову. — Раньше я рассуждал, что главная задача моих дочек, это удачно выйти замуж за щедрого и доброго мужчину. Но время и нравы меняются. Нет ничего важнее семьи, но Дейзи не должна убиваться по потерянной любви, — вздохнул он грустно. — Она тоже может получить образование, найти хорошую работу. Заиметь какую-то цель.

— Вы не шутите?

Все-таки попаданка Серафима здорово повлияла на целителя. Аж оторопь берет.

— Разве похоже, что я шучу?

Учитывая мрачное настроение Роберта, благодарность за помощь, я не могла дать отрицательный ответ. На следующий день мне пришлось заняться выполнением собственного обещания.

Александр меня не отговаривал. Он и сам намеревался провести беседу с дочкой друга, но мы оба сочли, что прежде ей стоит поговорить со мной.

Встав перед домом Уорренов, я невольно стала свидетелем грязной и грубой сцены. Все подруги Дейзи, в их число входила и леди Портер, ругались с девушкой.

— Я знаю, это ты. Это ты виновата, что мы не могли зачать, — громко вопила Маргарита.

Доносились и чужие голоса, тех девиц, с кем я не успела познакомиться.

— Да, ты так злословила на леди Мэтисон, а в итоге она оказалась права. Да ты нас травила!

— Я ничего не делала, — защищалась бедная шатенка. — Это вам Саммер рассказала?

Складывалось впечатление, что там она дрожит, боится.

— Нет, не она. Я подслушала, — фыркнула леди Портер. — Я раньше молчала, боясь, что ты и про меня пустишь обидные сплетни, ты же, — интонация изменилась, превратилась в ядовитую, издевательскую, — невеста Его Светлости. А ты не невеста. Ты пустышка, вот ты кто.

Мне не хватило терпения ждать, когда за мной придет дворецкий, да и интуиция подсказывала, что ссорящиеся женщины собрались у входа. При виде меня Дейзи хлопнет дверью и отправит восвояси.

Мартышки двуличные. Дружили, пользовались этой дружбой. Точно так же, как и другие, распускали слухи про меня. А выяснив, что мое положение меняется, решили, что надо искать нового покровителя. Противно.

— Кто вам сказал, что виновата Дейзи? — ворвалась без стука, как ураган.

При виде меня все обомлели и остановились, походили на рыб, выброшенных на берег: то открывали рот, то закрывали.

— Ты? — задохнулась от гнева хозяйка особняка. — Ты? Тебе мало того горя, что ты принесла? Хочешь насладиться?

Выпалив этот спич, она моментально расплакалась, подхватила юбки и побежала наверх.

— Леди Мэтисон, вам лучше уйти, — залепетала ее сестричка-Магнолия. Уже не такая храбрая без поддержки старшей.

— Я никуда не уйду, — взметнула волосами. — Меня пригласил ваш отец. Разрешил ходить и делать все, что мне заблагорассудится. Не веришь, отправляйся к нему!

— Папа?

— Да, так что иди, успокаивай сестру, а я, — оглядела стайку куриц, напавших на свою же товарку, — разомну связки здесь.

Девушки словно почувствовали, что запахло подпаленными перьями. Сбились в одну кучу, одна Маргарита более менее выказывала какую-то смелость.

— Леди Мэтисон, рада встрече. Поздравляю с помолвкой. Вы, что, явились защищать Дейзи? И это после того, что она сотворила?

— А что она сотворила? — уперла руки в бока. Ненавижу выглядеть базарной бабой, но эти кумушки по-другому не понимают. — Принимала вас в своем доме, поила и кормила за свой счет. Да, ошиблась в травах, но вы-то сами пили. Вас никто не заставлял.

— Мы не знали, — завопили они на разные лады.

— И она не знала. А когда узнала, то прекратила. Неужели вам продолжили подавать лимонад?

Наметанный глаз уловил, что у леди Портер свободное платье. А еще у нескольких распущены швы. Три девушки были беременны, и их бушующие гормоны, кажется, нашли себе подходящую жертву.