Отступник (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич

— Гаврила, а ты случаем не знаешь, кто этот Бивень? — снимая с себя стреляющее и колющее железо, поинтересовался я.

— Не из наших краёв. Да и не из вольников он, а из варягов. Вишь, знак на реглане.

Ага. А вот этому я как-то не придал значения. Варяги, это наёмники. Есть категория пилотов, которая приобретает самолёты за свой счёт, а после воюют по контракту. Заработки у них повыше чем у вольников, только это не значит, что и живут они лучше. Во-первых, просто так платить наёмнику никто не будет, а значит их жизнь вечный риск, который они компенсируют разбитными гулянками. Во-вторых, страховка нанимателя не всегда покрывает ремонт аэроплана. Случается, что и в свой карман лезть приходится.

— Если он не из ваших, то откуда его знает этот «сундук»

— Да вместе опрокинули стопку, вот уже и братья. «Сундук» же.

— Понял, что ничего не понял. Ладно, разберёмся.

Я наконец избавился от всего лишнего, чтобы не приведи господь не схватиться за оружие, либо предмет его заменяющий. После чего вышел в центр площадки. Наёмник встал в боксёрскую стойку и в характерной дёргающейся манере пошёл на сближение.

Странно как-то. Мне помнится на заре становления бокса, стойки были совершенно иными. Какими-то чопорно-деревянными, иного сравнения у меня попросту нет. А тут… Нет. Всё нормально. Память Григория тут же услужливо подсказала, что так оно и должно быть. Что спорту этому уже более сотни лет, и чопорностью он уже давно переболел. Да и со знакомым мне боксом он имеет мало общего. Скорее уж ближе к тайскому.

Опять одна из местных особенностей, как и в случае с многозарядным стрелковым оружием. Как только стало понятно, что никакие амулеты не защищают их обладателей от голых рук и ног, начали бурно развиваться самые разнообразные техники рукопашного боя без оружия.

Так что, ничего удивительного в том, что после стремительной двойки в голову и торс, не достигших цели, последовал боковой удар ногой в колено. Причём этот ублюдок был так быстр, что если бы я загодя не скользнул в транс, то он меня однозначно свалил бы. Однако я успел поднять ногу, пропуская удар, и в свою очередь атаковал ею прямым в живот.

Это был даже не столько удар, сколько толчок в нижнюю часть живота. Вообще-то ничего такого не задумывалось, но вышло неожиданно хорошо. Варяг потерял опору, его ноги выбросило назад, и он упал лицом в песок. Вернее принял упор лёжа, и резко оттолкнувшись попытался подняться. Я же в этот момент уже падал на колено, и встретил его голову на противоходе локтём.

Всё. Добавки не требуется. Я поднялся на ноги, и удовлетворённо кивнул. Потом посмотрел на неподвижно лежащее тело. Вот не хотелось бы его приголубить наглухо. Мне только разборок с законом не хватало. Склонился над ним, и приложил к его голове своего «Лекаря».

— М-мать! — Бивень встряхнулся, и резко вскочил на ноги.

Похоже получил он если не насмерть, то весьма серьёзно. Как минимум сотрясение головного мозга. И похоже, схватка для него всё ещё продолжалась. Он ведь и так поднимался, и теперь просто воплотил своё намерение. Мгновение, и он уже в стойке, готовый вновь перейти в атаку. Однако не успел он сделать и шаг, как послышался зычный голос одного из вольников.

— Ша, варяг! Ты на сегодня своё получил. Охолонь.

Наёмник прислушался к своим ощущениям. Что-то там сопоставил, хмыкнул, и опустил руки.

— Ладно, Лютый. Сегодня твоя взяла. Но мы ещё не закончили.

— Не любишь проигрывать? — посмотрев ему в глаза, поинтересовался я.

— Не люблю.

— Лучше бы тебе смотреть в другую сторону, Бивень, — покачав головой, произнёс я и направился к двери трактира.

Однако, попасть вовнутрь у меня не получилось. На пути встал, скрестивший на груди руки Мирон.

— Тебе и твоей команде в моём трактире делать нечего.

— Даже так, — хмыкнул я.

— Именно так, — припечатал он.

— Ты хозяин. Как скажешь, — прилаживая обратно оружейный пояс, ответил я, и подал знак Гавриле с девушкой, идти за мной.

— Эй красотка, давай ко мне в команду, и никаких проблем, — предложил один из вольников, и легонько шлёпнул её по заду.

Девушка обозлённой фурией обернулась в его сторону, вперив в обидчика испепеляющий взгляд. Впрочем, это ведь всего лишь метафора. А вот мой кулак прилетевший в челюсть обидчику, это уже данность. На его защиту дёрнулся было кто-то из вольников, но тут же оказался на песке, срубленный ударом Гаврилы.

— Настя, в нашей команде. Кто обижает её, обижает команду, — поведя взглядом по собравшимся, тихо, но с явной угрозой, произнёс я.

Вольники, они конечно не беспредельщики. Но когда ты вот так, противопоставляешь им себя, то могут выступить в едином порыве. И они подались было вперёд, но я тут же опустил руки на рукояти хауды и Коловрата. А ещё, пока я готовился к схватке и приводил себя в порядок после неё, все видели наличие в плечевых кобурах бульдогов. К тому же рядом со мной встал Гаврила, рукой на рукояти своего обреза, ну и Настя, поглаживающая револьвер.

— Шли бы, подобру поздорову, — решил всё же разрядить обстановку Мирон.

— Доброго тебе вечера, Мирон, — коснулся я полей шляпы, в ответ на слова трактирщика.

После чего развернулся, и пошёл прочь. Гаврила с Настей поспешили присоединиться ко мне. В какой-то момент я просто почувствовал, что пик противостояния остался позади Любви нам этот инцидент не прибавит, факт, но и удара в спину не последует. Во всяком случае, сейчас.

— Настя, ты где остановилась?

— В гостинице.

— Не жирно, простому вольнику проживать в гостинице?

— Не успела присмотреть комнату.

— Понятно. Не нужно ничего присматривать. Я домик снимаю. Сам с семейством Гаврилы в доме, флигель стоит пустой. Если устраивает, перебирайся.

— А если я не подойду как штурман?

— Съедешь, — пожал я плечами.

Я ничуть не опасался привести к себе в дом шпиона. Слишком оно как-то заковыристо получится, даже для детектива. А вот сразу показать новому члену команды расположение и доверие, это уже совсем другое дело.

— Хм. Гаврила, а ведь ты не о себе заботился, а обо мне, — наконец сообразил я.

— Чего это? — не согласился он.

— Ну как же. Мне вон уже и прозвище Лютый прилепили, а я как шавка боюсь нос показать в «Пропеллере». А тут вон как люто выступил.

— Делать мне нечего, как о тебе заботиться, Фёдор Максимович. О себе я думал, уж не сомневайся.

— Это как, это?

— А так. Ну вот к кому пошёл служить Гаврила Лужин? К мальчишке, который разок со страху, и когда от него никто не ждал, врезал паре-тройке вольников, да угрожая оружием подался прочь. И с тех пор и не кажет носу. Получается трусливому парубку служу. А сейчас всем видно, что мой командир Лютый и есть. Такому и служить не зазорно.

Н-да. Ну-у, в общем и целом своя логика есть. И даже моё видение так же ложится в эту концепцию…

***

— Н-да, Бивень, удивил ты меня. А говорил, что тебе этот сопляк на один зуб, — хмыкнул Мирон.

— На любой лом, найдётся свой лом, — пожал плечами наёмник, поведя взглядом по стенам отдельного кабинета.

— И что, вот так просто спустишь?

— А это тебя не касается. Морду я ему конечно не набил, но аванс отработал честно. Так что, на том и разойдёмся, — поднимаясь из-за стола, подвёл итог варяг.

— Не хочешь с ним посчитаться? — сделав останавливающий жест, произнёс трактирщик.

Причём сказано это было таким тоном, что в подтексте этих слов не возникало никаких сомнений. В ответ Бивень тряхнул головой.

— Мирон, если бы я грохал всех кто мне бил морду, то уже давно болтался бы в петле.

— Ну, а если речь о пяти софийках?

— Тысяча, — безапелляционно произнёс варяг.

— Ты не перегибай.

— А ты не жадничай. Поди там двое, с кем бы ты хотел посчитаться. Потому и плата вдвойне.

— Ладно, тысяча.

— Половина вперёд, — подвёл итог сделке Бивень.

Глава 27

Вечер и ночь выдались весьма плодотворными. Заперся у себя в подвале, и работал до первых петухов. Зато успел вырастить карандаш сапфира в полкило весом, да огранить два трехкаратных «Пробоя». Ну и изготовить из латунной трубки пару стреловидных пуль, в которые и поместил амулеты, залив их свинцом. Катушки выточить так же не составило труда, благо токарный станок имеется, а точности моего глаза позавидует любой штангенциркуль.