Гибрид. Книга 4. Крепость над бездной - Лисина Александра

– Стоп! – встрепенулся я. – Если вы родились в двадцать первом году, то умереть должны были в шестьдесят шесть!

– Так и было.

– Тогда почему я вижу вас молодым? – справедливо усомнился я.

Лимо снисходительно улыбнулся.

– У мертвых свои привилегии, Адрэа. Во сне я могу выглядеть как захочу. Это одна из особенностей магов сна.

– Значит, вы еще и маг сна?

– Был им когда-то, – кивнул тот. – Именно я открыл прямую связь между различными видами комбинированной магии и сумел доказать, что пространство, время, магия разума и магия сна – это не разные виды магии, а по сути лишь разные грани одного и того же явления. Я называл его единой магией. Или сопряженной магией просто потому, что в ней уживалось и прошлое, и настоящее, и реальность, и субреальность сна, и то состояние, которое мы называем промежуточным… кстати, после смерти наши души отправляются именно сюда, в промежуточное. И здесь же они могут находиться сколь угодно долго, пока не почувствуют потребность проснуться. Когда такое происходит, значит, в реальном мире именно для этой души появилось новое вместилище, и тогда она уходит, порой даже не зная, что вообще здесь была. К сожалению, чаще всего души, оказавшиеся в промежуточном, себя не осознают, они чем-то похожи на впавших в спячку йорков, которых не разбудить ни криком, ни зовом, ни простым прикосновением…

– Ваша душа тоже там оказалась?

– Как и твоя, – снова кивнул Лимо. – Но, в отличие от многих других, я быстро понял, что меня ожидает, поэтому не растерялся и не впал в спячку. Тогда как ты…

Он немного помолчал.

– Знаешь, до самой смерти я мог лишь предполагать, что Найар – далеко не один обитаемый мир. Появление разломов само по себе подразумевало, что за пределами нашего мира есть что-то еще. Однако, кроме самих разломов и рвущихся оттуда дайнов, доказательств не было. К сожалению, за все время существования империи нам не удалось подтвердить теорию обитаемой Вселенной. И мы не смогли ни изучить, ни пленить ни одну потустороннюю тварь, чтобы подтвердить эту теорию или опровергнуть.

– Почему?

– Потому что дайны неразумны в том плане, в котором мы это понимаем, тогда как портал… точнее, множество периодически открывающихся порталов – это все-таки целенаправленное действие. Само по себе пространство не рвется надвое. Его к этому необходимо подтолкнуть. И вот это-то и не укладывалось в мою теорию.

– Может, дайны – это что-то вроде разведчиков? – предположил я. – Тупые, зато агрессивные, быстрые и многочисленные. Так сказать, передовики, цепные псы, над которыми есть более разумные хозяева, которые считают нас своими врагами?

– Я думал об этом, – ничуть не удивился моим словам Лимо. – Но тут есть одно важное «но»: если старшие твари разумны, то почему тогда разломы до сих пор открываются кое-где? Почему наш мир не утонул в полчищах тварей?

– Может, они пока лишь готовят плацдарм?

– Два тарна лет? И при этом так бездарно тратят свои силы, когда и без того понятно, что от этого мало проку?

– Ну и что, – не смутился я. – Может, в их мире время не имеет значения. Может, это у нас прошло два тарна лет, а у них – всего пара дней. Вы вон у себя во временной петле поставили разницу один к двадцати четырем. И что? Думаете, кто-то не смог бы сделать так же?

Маг отрицательно покачал головой.

– Не в масштабах целого мира, Адрэа. Но поначалу я размышлял так же, как ты, и считал, что дайны – это обитатели другого, чуждого нам мира с непонятными для нас законами. Это объясняло их странный вид, наличие разломов, убийства и все остальное. Однако отсутствие четкой стратегии, явного руководства, а также отсутствие прогресса в создании разломов за столь длительный период времени в конечном итоге привели меня к другим выводам. Если бы армией дайнов кто-то руководил, то после такого количества безуспешных попыток нас завоевать он или сменил бы тактику, или оставил нас в покое. Все остальное свидетельствовало бы о неразумности командира. Но если командира у дайнов нет… если они не проявляют зачатков разума, не наращивают численность армии, а напротив, чаще всего приходят на Найар удивительно малым количеством, хотя размеры разлома позволяют пропустить значительно большее число тварей… то получается, что эти проникновения не спланированы заранее, а во многом спонтанны. Я наблюдал несколько таких разломов и пришел к выводу, что на самом деле дайны не имеют конкретной цели. Как только открывается разлом, они все скопом бегут кто куда. Как крысы, которые внезапно обнаружили, что к ним приближается хищник. Создается впечатление, что им от нас нужны не столько территории, сколько материал для строительства плоти, причем они с одинаковой жадностью набрасываются и на людей, и на зверей, и вообще на все живое. Но тогда получается, что они не хотят нас покорять… они просто стремятся выжить в непонятном для них мире. Ну как умеют. А может, и спрятаться?

Я замер.

– Спрятаться от чего?

– От того, что обитает за разломом. От того, что гонит их сюда. К сожалению, спросить об этом у самих дайнов нельзя.

– А вы что, пытались с ними говорить?

– Изучать. Мне на это выделили приличный грант от государства. Но близко к разлому подойти у меня так и не получилось, а после его закрытия твари неизменно погибали.

– Можно же устроить ловушку и поймать дайна, когда у него уже есть тело, – непонимающе посмотрел на Лимо я.

– Можно. Проблема в том, что попавшие в ловушку дайны убивают себя сами, – вздохнул маг. – Просто разрывают свое тело на куски, после чего их сущность получает свободу, и удержать такого пленника невозможно. Особенно вдали от разлома. Единственный способ – подойти к разлому вплотную и попытаться изучить дайнов в их естественной, так сказать, среде. Ну или же пройти сквозь разлом, чтобы понять, откуда к нам то и дело приходят эти странные твари.

Я воззрился на Лимо с неподдельным изумлением.

– Так вы поэтому полезли в разлом в провинции Дэсхэ?! В попытке поймать дайна?!

– В попытке разобраться, – грустно вздохнул маг. – У меня все было продумано. Все предусмотрено. Мои люди отслеживали сразу несколько потенциальных мест, где мог в ближайшее время открыться разлом, поэтому, как только магический фон в провинции Дэсхэ без причин стабилизировался, я немедленно отправился туда. К самому разлому мне, естественно, было не подобраться, поэтому я создал на соседнем холме самый обычный портал. Непосредственно у разлома магия не работает, но, если ты не знал, такое происходит с любым порталом. Искажение структуры времени и пространства неизменно влечет за собой сбои в работе магии. Это естественное следствие, понимаешь? И именно это напрямую доказывает правильность моей теории: разломы есть не что иное как обычный, пусть и довольно мощный портал.

– Кто же его тогда открывает, если не дайны?

– Вот это я и хотел понять. Поэтому направил свой портал прямиком в разлом… хотел его привязать, чтобы, когда разлом исчезнет, у меня осталось хотя бы направление.

– И что? – насторожился я.

Лимо сокрушенно развел руками.

– И вот я оказался в промежуточном. Без тела, зато, как и раньше, в сознании. В отличие от обычных обитателей этого места, я не впал в спячку и не окуклился. А просто остался болтаться между мирами в попытке понять, как же это произошло и что с этим можно сделать.

Он снова помолчал, а потом тяжело вздохнул.

– Первое время было непросто… хотя само понятие времени здесь не существует. Поначалу я еще отсчитывал про себя рэйны, дни и месяцы по привычке, пока не понял, что это бессмысленно. А заодно начал изучать промежуточное и пришел к выводу, что промежуточное – это место, которого как бы нет, но при этом оно есть и существует между слоями известной нам реальности. Что-то вроде отстойника для душ. Место, где они отдыхают перед тем, как снова вернуться в жизнь. Причем необязательно туда, где они жили раньше.

Он вдруг поднялся со стула, подошел к затянутому мутной пленкой проему окна и одним движением сделал ее прозрачной.