Пари на дурнушку (СИ) - Дин Татьяна "Alony"

- Хватит! Замолчи!

Валери отвесила ему сразу несколько пощечин.

- Бей меня! Бей! Сильнее! - сказал Говард, не пытаясь спрятаться, а только вытягивая шею, подставляя лицо для новых ударов. - Моя боль ничто, по сравнению с той болью, которую я причинил тебе. Я никогда не искуплю свою вину. Я готов быть твоим рабом. Валяться у тебя в ногах, только остаться с тобой.

- Я не могу быть с чудовищем! Отпусти меня! - Валери резко дернулась и наконец освободилась от него.

Она рванула подальше от Говарда, но нечаянно наступила на подол платья, отчего мгновенно потеряла равновесие. Взмахнув руками и издав крик, рухнула навзничь. Благо, мягкий ковер смягчил падение и она не ушиблась. Но понимая, как жалко сейчас выглядит, ее охватила досада. Она опять была в униженном положении. Боль и обида душили ее. Из груди вырвались рыдания. Она не хотела плакать, но предательские слезы хлынули из глаз и потекли по щекам, затуманивая взор и лишая последних сил.

Но, как оказалось, ужас еще не закончился. Вместо того, чтобы оставить ее в покое, Говард упал на колени и… полез к ней под юбку!

Валери почувствовала, как его рука задирает ткань и оголяет ногу. Боже! Что он собирается делать?!

Валери не могла подняться, но, продолжая давиться от рыданий, попыталась согнуться, схватить его лапищу и оторвать от себя.

Как после всего он еще мог домогаться ее?!

И тут произошло совершенно неожиданное. Говард обхватил ее изуродованную ногу ладонями и припал к ней губами. Он принялся осыпать испещренную мелкими и крупными неровностями кожу многочисленными поцелуями. Из его глаз текли слезы, которые оставляли мокрые следы на ноге. Он целовал ее так, будто это было что-то очень хрупкое. Он не пересиливал себя, не брезговал касаться ее шрамов.

Сердце Валери пронзила стрела. Разум и чувства заметались в душе.

То, что делал Говард, мог делать только любящий человек. Тот, кто по-настоящему любил. Он тоже страдал. Страдал не меньше нее. Он совершил низость и теперь раскаивался. Из чудовища он превратился в чуткого мужчину, готовый на все, даже целовать ее изуродованную ногу.

Жалость к нему охватила Валери.

Она хотела остановить его, но чувства захлестнули ее и, не в силах совладать с ними и вымолвить хоть слово, она уткнулась в согнутые руки, громко заплакала и вся затряслась.

Заботливые ладони проскользнули у нее подмышками, приподняли ее и перевернули на спину. Говард оказался сверху и наклонился к ней.

- Валери, прости меня, - скользнул он губами по ее щеке, слизывая соленые слезы. - Девочка моя. Мой воробушек. Я люблю тебя. - Он снова поцеловал ее. - Даже если когда-нибудь ты простишь меня, я себя никогда не прощу. - Говард перестал целовать ее и, нависая над ней, смотрел ей прямо в глаза. Его взгляд пронизывал ее насквозь. - Я ненавижу себя, но если бы не это пари… Если бы я не предложил Брендону спор… Я бы никогда не узнал какая ты. Я бы продолжал вести пустую жизнь, наполненную пошлыми развлечениями и эгоистичными желаниями. Я бы не разглядел тебя. Не понял бы, какое сокровище находится рядом со мной. Мне не важно, что у тебя под одеждой, я хочу быть с тобой. Ты нужна мне именно такая.

После жаркой речи Говард накрыл ее губы и смял их. Он ничего не требовал, не ждал. Он показывал, что не может жить без нее.

Все бастионы внутри Валери рухнули и превратились в руины. Тяжесть сменилась лёгкостью, а тьма светом.

Вал обвила его шею и прильнула к нему, отвечая на поцелуй. Руки Говарда сжали ее тело. Его пальцы впились в нее, причиняя ей боль, но Вал понимала, что Говард делал это неосознанно. Испытывая сожаление и душевные муки, он страдал. Сожалел о содеянном. Понимал, как низко поступил. И считал, что не заслужил ни ее прощения, ни этого поцелуя.

Все это только сильнее убедило ее, что Говард изменился. Она могла отбросить сомнения и принять его.

Долгий эмоциональный поцелуй закончился словами Говарда, которые он хрипло выдохнул ей в губы:

- Ты простила меня? Могу я надеяться… - спазм сдавил его горло.

Валери подняла руку и коснулась ею темного локона, свисающего с его лба, а затем убрала его назад, запустив пальцы в волосы.

- Можешь, любимый, можешь. – Она опустила руку и провела ей по его щеке, лаская взглядом лицо. - Ты можешь надеяться, что я буду с тобой.

- Ты примешь мои руку и сердце? Станешь моей женой?

- Да.

Из груди Говарда вырвался вздох облегчения, после чего он опустил голову и прижался виском к ее виску.

Валери тоже расслабилась и закрыла глаза. Оба наслаждались моментом сближения. Но уже через секунду Говард приподнялся и сел на колени, а потом достал из внутреннего кармана фрака красную коробочку, открыл ее, достал кольцо и, взяв руку Вал, без спросу надел его на ее безымянный палец.

- Вот теперь ты точно моя! - с гордым видом сообщил он и, не дав ей полюбоваться обручальным кольцом, подкрепил слова крепким поцелуем.

Глава 62

Валери сидела на коленях Говарда и теребила мужской шейный платок, который топорщился из под сорочки, а заодно любовалась бриллиантом, сверкающим дорогим блеском на пальчике при любом ее движении.

С пола они переместились в кресло, где она непременно должна была сидеть на его коленях, прижатая к груди.

Говард даже на секунду боялся отпустить ее, но когда у Вал затекла нога, позволил ей отстраниться и сесть ровно. Зато теперь ему оказались доступны ее губы, которые он жадно целовал, а в перерывах между поцелуями не переставал говорить. Говорить о своей глупости, планах на будущее, желании все исправить и поскорее сыграть свадьбу. Он перескакивал с одной мысли на другую и не мог закончить ни одну из них.

- Нам следует сообщить твоему отцу о нашей помолвке. Он первым должен узнать, что ты согласилась стать моей женой, а то без этого он не хочет отдать тебя за меня.

- Что?! - поразилась Валери. - Ты уже разговаривал с ним?! Ты просил у него моей руки?!

В лице Говарда промелькнула тень разочарования. Он выглядел расстроенным.

- Ты все еще не веришь мне? Сомневаешься в моих чувствах?

- Наоборот! - ободряюще воскликнула она и в знак подтверждения чмокнула его в губы. - Я поражена тем, насколько для тебя все серьезно! Просто мне непривычно думать, что ты на самом деле любишь меня. Что это не притворство.

- Сейчас я уверен, что влюбился в тебя еще при первой нашей встрече, когда нес на руках. Ты была какая-то… необычная. Не такая как все.

Валери рассмеялась.

- О, да! Мне было чем отличаться от красивых грациозных леди!

Вместо того, чтобы поддержать ее веселье, Говард замотал головой и пылко выкрикнул:

- Ни одна из них не сравнится с тобой! Ты прекраснее всех их вместе взятых! И я каждый день буду доказывать тебе это! Днем - словами и делами, а ночью - ласками!

Стоило Говарду упомянуть о ночах, как его зрачки расширились. В глазах вспыхнуло неуемное желание.

- Черт возьми, что ж мы с тобой тут сидим и теряем время! Пора подумать о свадьбе! Пока дом полон гостей, мы объявим о помолвке! Нужно срочно найти твоего отца!

Направляясь к лестнице, Говард хоть и спешил, но сдерживал себя, чтобы Валери поспевала за ним и не напрягала ногу. Она же думала не о браке, а о Нельсонах.

- Говард, может сейчас не лучшее время это обсуждать, но как быть с Брендоном и Самантой? Я не защищаю их, но мне не по себе от всего что с ними случилось. Брендон виноват передо мной, но не перед тобой. Он ведь продолжал участвовать пари.

- Брендон не имел права прикасаться к тебе. Во время твоего пребывания в доме доктора, мы разорвали пари и он согласился отступить, так как я собирался сделать тебе предложение. Но узнав о разгульности Джипси, его мужское самолюбие взыграло, и он решил доказать, что ты тоже можешь принимать ухаживания сразу двух мужчин.

Валери задумалась.

- А он рассказал Саманте о твоих намерениях?

- Думаю да. Нет, я в этом уверен. После нашего с ним разговора, на следующий день они покинули дом. Саманта выглядела расстроенной. Ей было трудно принять правду.