Отступник (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич

Хлоп-п! Я не знаю куда попала пуля. Главное, что она нашла свою цель, и старший завалился на переднюю панель. Одновременно с этим я ударил крепким носком кожаной туфли в голову пилота, удачно попав в висок. Тот успел взвести курок, а потому вновь раздался выстрел, ещё больше заволакивая салон дымом.

Если бы он специально целился в меня, то наверняка не попал бы. А вот случайный выстрел вогнал пулю мне в бедро, тут же взорвавшееся острой болью. Не отдавая себе отчёта, я машинально купировал боль до терпимой. Можно и полностью отстраниться от неприятных ощущений. Но тогда это скажется на координации движений. Что крайне не желательно, так как ничего ещё не закончилось.

Всхлипывающий, и роняющий тягучую слюну второй охранник всё же совладал с собой, и уже вскидывал свой двуствольный духовой пистолет. И чего он не воспользовался «Лекарем»? Плевать. Так оно мне только на руку. Благодаря сломавшейся спинке я сумел дотянуться левой рукой до сваленного на заднем сиденье трофейного оружия. Там же находились и оба моих бульдога. Я уже видел заряженный «Пробоями», оставалось только ухватить его рукоять.

Хлоп-п!

Моё правое плечо ожгла боль, не такая острая, как секунду назад бедро, но приятного всё одно мало. Помогло то, что я повысил болевой порог, пожертвовав толикой координации и скоростью реакции. Будь на мне «Панцирь», да сумей «Пробой» справиться с его щитом, и я уже был бы трупом. Но на мне не было защиты, а потому Сила, находившаяся во впившемся в моё тело амулете, не высвободилась. По факту, я получил второе ранение самой обычной пулей.

Наконец моя рука нащупала рукоять бульдога, я навёл ствол на своего противника, и выстрелил самовзводом. Вероятно звук выстрела заставил моего противника дёрнуться. Поэтому выпущенная им вторая пуля прошла мимо, пробив фанеру фюзеляжа. Моя же, даже если попала в цель, не сумела преодолеть защиту. Я нажал ещё раз. И только теперь второй конвоир вздрогнул, и тут же опал, словно из него выдернули стержень.

Из неудобного положения я выстрелил дважды в пилота. Этот так же вздрогнул со вторым выстрелом, и замер, повиснув на штурвале, подавшемся вперёд, отключая при этом гироскоп.

— М-мать! — не выдержав выдал я.

Выронил бульдог, и начал шарить в поисках руки валяющегося на мне трупа. Есть! Нащупал! Кое как извернувшись я сумел дотянуться кольцом «Лекаря» на его пальце до своего лба. И тут же по телу пробежала волна наслаждения.

В этот раз о том, что на это можно и подсесть, я не думал. Вместо этого в голове билась лишь одна мысль. Успеть! Только бы успеть! «Мартын» всё быстрее сваливался в пике, и нужно срочно выправить положение. Иначе все мои усилия не стоят и выеденного яйца.

Кое как сдвинув с себя труп конвоира, я с трудом дотянулся до пилота, и ухватив его за куртку, потянул на себя, сдёргивая со штурвала. Стоило тому избавиться от давления, как он начал выправляться, а вместе с ним и самолёт. Он конечно всё ещё снижался, но уже не падал. И это дало мне немного времени.

Я наконец сумел выбраться из под конвоира, дотянулся до рычага включения гироскопа. «Мартын» прекратил снижение полетев прямо. Я глянул на высотомер. Двести сажен, порядка четырёхсот метров. Нормально. Ни как в киношных боевиках, на последних метрах. А вот страшно было по настоящему. Вон как руки трясутся.

Более или менее успокоившись, я вытянул труп пилота назад и занял его место. Глянул вниз. Море бурное, что для этого мира норма, поэтому нечего и мечтать о том, чтобы приводниться. Значит нужно подняться повыше, и развернуть самолёт в обратном направлении.

Я выключил гироскоп, и взял управление на себя. Потянул штурвал на себя, одновременно с набором высоты разворачивая машину на сто восемьдесят градусов. Отличный аппарат! Лёгкий в управлении, куда там «Гусю» или «Альбатросу». Жаль только нельзя оставить его себе. Поди объясни такой трофей.

Может тот, что остался от демидовских стражников. Наверняка ведь что-то вроде этого аэроплана, а может и такой же. В газетах пишут, что завод едва успевает выполнять поступающие заказы. А великие князья привыкли иметь самое лучшее, и в первую очередь обеспечивают стражу, потому как безопасность превыше всего.

Заняв эшелон в тысячу сажен, вновь подключил гироскоп, откинул штурманский столик, и приступил к определению координат, с прокладкой обратного курса. Вообще-то, тесновато. Но с другой стороны, стоило ли ожидать чего-то иного. Это ведь не «Альбатрос». Впрочем, там такой столик то же не прибавил бы комфорта.

Покончив с прокладкой маршрута, задав курс и включив гироскоп, приступил к обыску тел. Как говорится, что с бою взято, то свято. Да и не помешают мне лишние средства. Перво-наперво обыскал на предмет амулетов. Это самый ценный ресурс. Тем более, что у меня и сбыт уже налажен. Неслабо так получилось.

У демидовских стражников «Панцири» оказались не стандартными, а четырёхкаратными. Правда, филипповские их переплюнули, у этих были в целых пять карат. То-то мои «Пробои» не могли управиться с одного попадания.

Набралось и двенадцать «Пробоев» в свинцовой оболочке. Просто пуля, состоящая из амулета в свинцовой рубашке. Сколько там карат, бог весть, но однозначно не меньше трёх, коль скоро шутя пробивала пятикаратные щиты. И если это так, то цена каждой из них минимум полторы тысячи рублей. С учётом собственного производства конечно дешевле, но даже в этом случае выходит неслабо. Это насколько же я нужен великому князю, что он так упаковал своих стражников? Правда продать эти амулеты у меня не получится, их оборот ограничен, и позволить такие себе могут лишь немногие.

К слову, вот такие пистолеты так же подпадают под запрет. Считается, что честному человеку незачем беззвучное оружие, и за его использование предусмотрена статья уголовного уложения. Не то чтобы прямо угодить на каторгу, но тюремный срок, либо изрядный штраф, такой, что глаза повылазят, это пожалуйста. А вот если с таким стволом прихватят на горячем, тогда туши свет, бросай гранату. Даже если это банальная кража, впаяют по самое не балуй.

Так что, от этих стволов я лучше избавлюсь. Хватит с меня и моего глушителя, который, к слову, под этот закон не подпадает, ибо там черным по белому про пневматику. Только надо бы уже озаботиться бездымным порохом.

Кроме того, мне достались по восемь двухкаратных «Листов», «Кошачьих глаз» и «Кольчуг», столько же трёхкаратных «Лекарей». Это меня удачно похитили. В общей сложности наберётся сто восемь каратов, на сумму порядка тридцати двух тысяч. Без «Пробоев» разумеется. Я ещё дружу с головой, чтобы светить такие вещи.

«Разговорники» я так же не учитываю. У старшего два, как видно один для связи с начальством, второй для общения внутри группы. У остальных так же было по горошине. Эти я даже трогать не стал. Пусть остаются при хозяевах. По ним ведь и отследить могут. Понятно, что обо мне знают уже как минимум двое великих князей, но мне нужна фора по времени, чтобы хоть как-то обезопаситься.

Нашлись и два комплекта «Лжекамней». Один из них трофейный, я узнал камни что были на мне и Антонове. Второй ясное дело филипповских стражников. Эти я так же решил не продавать. И самому пригодится, благо в средствах острой нужды нет.

Помимо амулетов нашлась и наличка. Не слабо так. В общей сложности набралось под две тысячи. Что не могло не радовать, так как я успел поиздержаться.

Амулеты в малахитовую шкатулку, обнаруженную у старшего, свою ладанку на шею, деньги в бумажник, трупы в море. И опять за штурвал, подправил курс, и наконец задумался над сложившейся ситуацией.

В то, что меня разыскивала сестра Григория, я не поверил ни на мгновение. Чушь! Да она наверняка даже не знает о том, что брат, в смысле я, выжил, и искренне оплакала его гибель вместе с остальными членами семьи. А вот Борис Аркадьевич, совсем другое дело…

Башкирское княжество относительно молодое. Башкиры присоединились к русскому царству добровольно. Ханы подписали с русским царём договор с обоюдными обязательствами, согласно которого государь ставил над ними своего князя, что исключало или сводило к минимуму внутренние склоки. В выигрыше оставались все. Новоявленные подданные получали защиту от набегов со стороны среднеазиатских эмиров, имевших собственные корабли. Русские расширение территории, и отодвигали границу от внутренних княжеств.