Удельный князь (СИ) - Серебров Яр

С первого раза не вышло и пришлось маленько копаться с водо-охлаждающими валками, но справились. Благо, графитовая смазка имелась, мы уже штамповали стекло второй месяц как никаких. Один минус, лист на выходе волнистый и толстый, четыре миллиметра, а в отходы до трети при закалке шло. Однако, ширина в пол-метра с лихвой окупала сии недостатки. Пробуем режимы выдержки подбирать, но это дело такое, не быстрое.

Заготовки под зеркала шлифовали и полировали с лицевой стороны, а на окна и так сойдет. Наши "габариты" куда больше , чем самые дорогие куски слюды, и прозрачней, а волнистость… ну кого это волнует. Листы резали алмазным резцом на круги и прямоугольники, для зеркал практиковали гальваническое латунирование, серебрение и золочение. В качестве источника тока был хлор-серебряно-магниевый элемент, в первую очередь из-за стабильности напряжения, высокой энергоплотности и простой технологии изготовления[i].

Помимо прочего, цех химии выдал на-гора пигменты, мыла и разнообразную косметику. В совокупности со старыми товарами, бомба!

По мере знакомства с технологиями китаец изменял отношение ко мне и не раз подходил с массой специфичных вопросов. Естественно, я его динамил под самым благовидными предлогами, однако, сколько верёвочке не виться, время расставить точки над и, пришло.

Говорил Лю Вэй на русском бойко. Однако, когда попал в гостевой домик мгновенно замолчал и маска надменного чиновника впервые дала трещину. Ненадолго, надо признать он быстро взял себя в руки.

— Лю, не будем тень на плетень наводить. Прямо скажу, желаю, дабы разговор сей остался меж нами.

Бровь китайца слегка взлетела, он степенно взял стеклянную пиалу за толстое донце, сделал глоток чая с шиповником:

— Мудрый человек требует всего от себя, а ничтожный червь — всего, от других. Десять лет назад я был важным мандарином при императоре Ин-цзун. Хотя он и был монголом по крови, император получил конфуцианское образование, а одним из его учителей был ваш скромный слуга. Взойдя на престол, Ин-цзун принял буддизм и взялся прививать диким монголам конфуцианство, основал академию литературы и боготворил каллиграфию. Хорошие черты для правителя, но лучше бы он изучал Сунь-Цзы. Мы слишком поздно поняли свою ошибку. Император закончил свои дни в яме, а весь его двор вынужден был бежать. Мне досталось не самое плохое место. Хотя Берди мстительный правитель на хлеб хватает. Ради чего подставлять спину под батоги?

— Речь не об обмане Берди.

— Неужели? Или ты думал, я не догадаюсь, ЧТО ты плавил вон в той огромной печи? — Лю Вэй развернулся и показал на копошившихся людей.

— Ах вот оно что. Скажи, Лю, во сколько ценишь халат из синего шёлка? — я показал на его одежду.

— На ваши деньги? Пятнадцать рублей.

— А ежели взять токмо цену краски и труд мастериц?

Он лишь развёл руками.

— Ничего, я подскажу. Меньше рубля.

— А как же поколения мастеров что сотни лет доводили великое искусство покраски шёлка до совершенства. А секреты красок и выделки тончайшего шёлка, а труд мастеров?

— Видишь, ты и сам ответил на вопрос. Ежели разумеешь как плавить чугун в большой печи, иди и плавь. Я ничего и не от кого, не скрываю.

Реакция Лю Вэй была неожиданной. Он встал и прижав руки к груди поклонился.

— Простите за неучтивость, Прохор. Не знаю, кто вы на самом деле, но это и не важно. Все они, — Лю Вэй обвёл рукой вокруг, — не понимают, ЧТО ты им подарил. Я знал лучших алхимиков Юань, знал мастеров, что льют ажурный чугун, кузнецов в чьих руках молот творил летние цветы. Но все они по сравнению с вами неумелые подмастерья. Кто вас обучал? Откуда в столь юном теле мудрость Конфуция?

— Не преувеличивай, Лю.

— Наоборот, я приуменьшил. Мой учитель всегда повторял. Лю Вэй не бойся, что не знаешь — бойся, что не учишься. Что вы забыли в этом богом забытом месте? Род Лю силён и плодовит, на нас работают десятки тысяч крестьян. Мы будем платить вам золотом столько, сколько вы весите каждый год! А здесь вы, Прохор, варите курицу в котле, предназначенном для быка.

— Благодарю за предложение, но я и сам могу заработать. Этой зимой у меня в калите была лишь сотня рублей, а ныне я за одну седмицу трачу куда больше. Но хватит вилять, словно хвост собаки. Как смотришь на то, чтобы я через тебя вёл торг с империей Юань?

— Со всей империей?!

— И немножко с Золотой Ордой.

— Мудрое решение. Я знаю в Сарае и Хаджи-Тархане много гостей из Юань и они меня знают. Жаль, что ныне плохое время. В улусе Чагатая который год бушует чёрный мор, отчего перекупщики и проводники во много раз подняли цены. Никто не хочет умирать, а путь через Индию и Персию долог и куда дороже.

— А если азм скажу, что ведаю как победить чёрный мор?

— Что?! — Лю едва не всклочил с места и начал заикаться. — Если бы я не видел, что вы делаете в цехах, счёл бы гнусным лжецом! Лучшие врачи империи сотни лет ищут лекарство, но… — Лю лишь развёл руками.

— Азм не могу лечить мор. ПОКА не могу.... Однако у меня есм лекарство, что может вылечить три четверти людей, если его пить, сразу как заболеют. К сожалению, оно дорого и меньше, чем за сорок флоринов за гривенку его не отдам. Однако, есм лекарства куда дешевле, благодаря коим гости смогут не заболеть мором в чумных землях.

Прежде всего имел ввиду недавно синтезированный «стрептоцид». В переводе сие слово означает «убивающий стрептококки». В начале XX века его широко применяли при лечении чумы, холеры, дифтерии и прочих опасных заболеваний. На тот момент от стрептоцида у большинства бактерий отсутствовала устойчивость и эффект от лечения был поистине чудодейственным. А антисептиков на основе спирта, карболки, масла хвои, уротропина, зелёного мыла, дёгтей куча. Причём, как в виде косметики так с флакончиками растворов спирта, серебряной водички, первомура, марганцовки и борной кислоты. Не думаю, что сделаю на медицине и дезинфекции большие деньги, но попробовать стоит потому, что мне и так и сяк направление развивать. Пусть лучше богачи оплачивают лекарства беднякам.

— По весне послал караван в Хоканд и дал таковые пилюли своим батракам, — продолжил я разговор. — В знак уважения дам немного пилюль сих без оплаты. На пробу, ежели с тобою сговоримся по прочему товару.

— Обязательно сговоримся, уважаемый. И благодарность цинских купцов будет очень, очень велика! — Лю говорил с придыханием и едва дышал.

— Добро. Тады остались детали. Берди хороший воин, но он слишком держится за старые обычаи. Мир меняется, и как говорят у вас в Юань, тот кто ближе к огню, тот первым и сгорает. Лю, подумай хорошенько, что может произойти с ним и с тобой, захоти вы завладеть всем этим. Я обвел пальцем около головы. Волков всегда больше, чем мяса. Разумею, лучше поймать синицу на земле, чем ловить журавля высоко в небе. Не так ли?

— Вы мудры не по годам, уважаемый. Обещаю. Берди не узнает больше того, что написано в грамоте. Общие дела всегда крепче кровных клятв.

— Рад, что ты это понимаешь.

Ударив колокольчик, подал знак, чтобы в беседку заносили образцы.

Оконные рамы за полгода цех Ставра довёл до совершенства и в беседке выставили десяток образцов. Глухое — из двух половин с обвязкой из дуба, покрытого блестящим лаком. Аналогичное, но из ясеня и с форточкой. Дешевое филенчатое из сосны, покрашенное в белый цвет. Самые дорогие, стеклопакеты. Глухой и двухстворчатый на оцинкованных направляющих с цеолитовой засыпкой и герметиком из каучука. Полный фарш: усиленные петли, бронзовая фурнитура, водоотливные шины на раме и оконной коробке. Стекла трёх типов: шлифованные и полированные с двух сторон, необработанные и рифлёные. Последние прокатывали на сменных валках. Для топовых образцов применяли пескоструйную обработку, через шаблон. Морозные узоры, снежинки или… китайские пагоды с журавлями для дорогого гостя из Юань.

Лю внимательно осмотрел модели и не удержавшись, спросил:

— Отчего в окне два стекла?

— Видал небось, какие на Руси окна ставят. Мыслишь ли, отчего они такие махонькие?