Главный герой против развода (СИ) - Орлова Марина

В одном сомневаться не приходилось, если уж они опустились до того, чтобы выдавать Лурию за меня, значит, предчувствие меня не подвело. В трезвом состоянии даже после изменения внешности нас с Лурией отличить еще можно. По крайней мере, отца Бии провести не удалось. А уж Дион, который и без того насторожен, едва ли попадется на такую уловку. По крайней мере – в трезвом состоянии.

«Надеюсь, он помнит, чему я его учила утром…» – стараясь не поддаваться панике, подумалось мне, пока я стремительно шла через полупустой зал прямиком к определенному кабинету, куда Дион должен был привести жреца.

Как и предполагалось, возле него уже были подручные капитана стражи, которые связывали переодетых жрецов, оставленных сторожить вход, но сейчас валялись без сознания.

Я посмотрела на капитана с уважением его чутким руководством и обучением подчиненных. Мужчина чуть зарделся от похвалы, но встретившись с пронзительным взглядом двух отцов, смутился и воровато отвел взгляд.

Стоило только подойти к кабинету, как оттуда послышалась возня и голоса, которые поторопились приглушить. Капитан предусмотрительно обогнал меня и бесшумно приоткрыл дверь, чтобы можно было подсмотреть в образовавшуюся щель.

Зрелище того стоило: Дион, очевидно опьяненный, всячески пытался отбиться от приставаний женщины с распущенными каштановыми волосами. Сходство со мной действительно было, но не настолько, чтобы перепутать. Все же, комплекция у меня с девушкой разные. Однако, несмотря на свое состояние, Дион все еще брал вверх грубой силой, несмотря на то, что девушка, не страшась даже травмироваться, не сдавалась с поразительным упорством. Ко всему прочему, я едва не оглохла от очередного завывания Дионом моего имени. Его вой был похож на крик раненного зверя, отчего мое сердце дрогнуло. Но я стоически ждала.

Попытка изнасилования – налицо, однако, увы, но этого было мало, что подсказывал мой опыт юриста. Нужно было еще добиться активного участия жреца, который был там же.

Арсиан попытался вмешаться, но я задержала его жестом. Тот не понял моего промедления, но встретившись со мной взглядом, остановился и с тревогой уставился в щель над моей головой.

Жрец не заставил себя ждать, решив подержать «свечку», то есть Диона, и вот тогда уже я смело шагнула в кабинет.

Признаться, ударить девушку было на удивление приятно, а чувство облегчения от того, что успела как раз вовремя, обрушилось на меня излишне сильно. Не к месту, учитывая, что я должна была сохранять ясность ума и хладнокровие. Но в тот момент, даже заранее предугадав действия священника, даже сознательно выжидая подходящего момента, я была так зла на Лурию и священника, что из последних сил сдерживалась, чтобы не отмутузить старого святошу массивным подсвечником.

Стараясь не показывать, как трясутся мои пальцы от потребности оттолкнуть изумленного жреца от обессиленного Диона, который продолжал неосознанно звать меня по имени, я сложила руки на груди и хищно улыбнулась.

…

– Не поделитесь, что здесь происходит? – поинтересовалась я, пока за моей спиной в комнату как раз вовремя, чтобы уберечь меня от срыва, скользнули капитан стражи с подчиненными, которые сноровисто подхватили под белые рученьки воющую от боли в разбитом носу Лурию. Еще двое, во главе с капитаном, насильно подняли жреца, пока Арсиан проверял состояние Диона.

Саймон же отправился за помощью врача, который, так же зная о плане, дежурил неподалеку, потому сноровисто присоединился к свекру, проводя свои медицинские манипуляции с Дионом.

Капитан в это время осмотрел комнату и рядом с креслом, на котором сидел Дион обнаружил пузырек с неизвестной жидкостью, которую торжествующе показал мне. Я цепко отметила валяющуюся рядом мокрую салфетку, в которую Дион сплюнул содержимое бутылки. Все же, не забыл моих наставлений. Но, видимо, с непривычки сколько-то все же проглотил и вот итог: он был настолько не в себе, что не узнавал даже отца и врача, пытаясь вяло вырваться и все еще зовя меня, как зажеванная пластинка.

Если его так накрыло от небольшого глотка, то, что произошло бы, проглоти онвсе?

Эта мысль вновь внесла в душу гнев и ярость, которые я направила на жреца.

– Не желаете объясниться? – повторила я сквозь зубы.

Того недолгого времени, что разворачивались события, ему хватило, чтобы совладать с шоком и вернуть самообладание.

С невинной и безобидной физиономией, он с состраданием начал говорить:

– Видимо, мои намерения были неверно истолкованы… – вздохнул он с видом великой скорби и обиды, точно был обвинен несправедливо. – Я всего лишь хотел помочь.

– Помочь в чем? В изнасиловании моего мужа? – со злой насмешкой уточнила я, с неудовольствием отмечая, что мои актерские способности явно уступают умениям жреца. Хотя прежде я искренне верила, что весьма и весьма неплохо поднаторела в лукавстве и притворстве. Но его лицемерие просто не знает границ. Так мастерски переобуться в воздухе – исключительный талант надо иметь. – Признаться, ваши умения весьма поражают. Сказывается опыт? – елейно уточнила я.

Он буквально задохнулся от возмущения. Настолько, что, если бы я сама не стала свидетелем всего, сейчас бы непременно ему поверила.

– Как вы можете говорить такие вещи? – округлил он глаза, выглядя до невозможности оскорбленным. – Милорду стало плохо, потому я просто проверял его состояние!

– А переодетая леди Лурия вам нужна была исключительно для того, чтобы сделать искусственное дыхание? Парик, я так понимаю, тоже обязательный атрибут в оказании первой помощи? – брезгливо хмыкнула я, пнув волосатый комок мыском туфли.

Надо отдать должное жрецу, у него даже глазки не забегали от растерянности.

– Так и есть! – гордо выпятил он грудь. – Я хотел обсудить между этими двумя сужеными дальнейшие действия. Все же, как верный последователь богини, мне больно смотреть, если две половинки, предназначенные друг другу судьбой, не сойдутся по недоразумению, – тут он выразительно посмотрел на меня, намекая, кто именно тут «недоразумение». Не было желания даже реагировать на такую паршивую провокацию. Взгляд мой оставался требовательным и холодным. А лицо каменным.

Однако жрец увидел в отсутствие реакции беспомощность, потому, кажется, воодушевился:

– Да. Я пригласил леди. Она настолько отчаялась, что даже предложила милорду перекрасить волосы, чтобы стать для него лучше, для чего и примерила парик. Вот настолько она была искренней в своем желании соединиться с суженым! – высокопарно заявил он, откровенно расхрабрившись и расслабившись, точно почувствовал, что вновь управляет ситуацией. – Я не мог проигнорировать подобную искренность, потому и стал посредником этой встречи.

– Как же вы объясните его состояние? Когда он уходил с вами, мой муж был в полном порядке, – выгнула я бровь, не то с умилением, ни то с невольным восхищением его лицемерием.

– Это – кара богини! – важно поднял он палец, несмотря на то, что Лурия явно была не в порядке и продолжала плакать. Однако, поймав выразительный взгляд жреца, она стала кротко всхлипывать и согласно качать головой на слова святоши. – За то, что он отказывается следовать судьбе, гнев богини настиг его, – удивительно складно стелил он.

Волей неволей начинала уважать его мастерство. Как правило, частенько в юриспруденции законы работали только в том случае, если можно было умело их использовать, а порой и переврать. Все зависело от трактовки того или иного закона и насколько подвешен язык юриста, на него опирающегося. Несмотря на серьезную подготовку, нужно было уметь юлить и импровизировать прямо на месте в зале суда. И тут уже побеждал тот, кто умел ориентироваться на месте лучше, чем оппонент.

Я гордилась своими умениями, но порой приходилось признавать значение опыта более старших коллег и уступать. Для меня это было огорчением от поражения, но в то же время повод учиться на ошибках и самосовершенствоваться.

Вот и сейчас, несмотря на мою ненависть к жрецу, я просто не могла не признать его заслуг и умений. Опыт в лицемерии был настолько совершенным, что фальшь почти не ощущалась – верх мастерства, к которому я когда-то стремилась.